Россия и современный мир №1 / 2013

Игрицкий Юрий

Трагично загрязнение огромных территорий 17 европейских и «советских» государств, включая Украину, Белоруссию и Россию, в результате крупнейшей аварии на Чернобыльской АС [7, с. 116]. Общая площадь загрязнения как следствие этого катастрофического события оценивается в 200–300 тыс. км².

В том и другом случаях дезактивация и предполагаемая реабилитация земель, вероятно, займет период до 2045–2065 гг., а территория, в частности «Полесского государственного радиационно-экологического заповедника» (13,1 тыс. км²), практически навсегда исключена из сферы обитания людей; да, вероятно, и не она одна [11, с. 293].

Третья наиболее крупная площадь радиоактивного задела связана с полувековыми работами, проводившимися на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне в

восточном Казахстане с общей площадью поражения в сотни тысяч километров, включая Алтайский край, Республику Алтай, Туву, Хакасию, отчасти Томскую, Новосибирскую, Иркутскую области, Красноярский край и прилегающие территории Китая и Монголии [12, с. 1059]. Причем, как показывают позднейшие исследования, выявлена связь не только алтайского, но и южно-байкальского радиоактивных максимумов с испытанием ядерного оружия именно на Семипалатинском полигоне. А, следовательно, судить о величине общей площади радиоактивного воздействия сложно, учитывая его мозаичный характер. По существу мы сталкиваемся здесь со слиянием многих локальных загрязнений в региональные, а последних в переходные структуры – от региональных к глобальным.

Важно отметить, что земли России, прилегающие к Семипалатинскому полигону, никогда не подвергались противорадиационной реабилитации, и даже вопрос об этом не возникал. Вместе с тем на почти пятой части (18%) территории Алтайского края до сих пор существуют устойчивые геохимические аномалии радиогенного цезия (¹³⁷Cs) [21, с. 31; 22, с. 141; 25, с. 58]. Однако все проведенные обследования завершались выводами о нормальной радиационной обстановке, соответствующей данному региону. Фоновый уровень радиоактивности составляет 65 Ки/км², но «может быть понижен до 63» [26, с. 159]. Возможно, что пыльные бури, бушевавшие здесь до 1963 г., сняли верхний почвенный покров в широкой приграничной с Казахстаном полосе, а совпадение их во времени с начальным этапом поднятия в регионе целинных и залежных земель послужило тем фактором, который можно отнести к естественным явлениям дезактивации.

Вызывает серьезную тревогу состояние окружающей природной среды России в связи с деятельностью промышленных предприятий, добывающих и перерабатывающих урановые руды. Оценки, произведенные по состоянию на январь 2002 г., отнесли к загрязненным 481,4 км² площади страны, включая как загрязненные земли, так и водоемы (на долю последних приходится 21,7% от указанных величин) [24, с. 88]. Подавляющая часть их принадлежит ПО «Маяк», причем здесь в открытых водоемах загрязнений «в сотни раз больше, чем было во время аварии на ЧАЭС». На радиохимических заводах Красноярского края, Челябинской и Томской областей накоплены отходы потенциальной мощностью свыше 2 млрд. Ки (около 50 «Чернобылей»!). И рост их продолжается, в том числе с учетом разрешения о ввозе в Россию отработанного ядерного топлива на регенерацию практически со всего мира. Хотя проблема утилизации радиоактивных отходов до сих пор принципиально не решена.

Основными территориями загрязнений, помимо полигонов для ядерных испытаний, являются аварийные ситуации на АЭС и атомно-энергетические стационарные и подвижные установки [17, с. 10].

К потенциальным источникам радиационной опасности относятся десятки тысяч оборонных объектов. В частности, только на территориях Мурманской и Архангельской областей количество энергетических ядерных установок составляет 18% от общемирового количества всех энергетических ядерных установок, находящихся сейчас в эксплуатации, а суммарный объем радиоактивных источников, затопленных в морях, омывающих побережье Мурманской области, составляет две трети всех радиоактивных отходов, захороненных в Мировом океане. Общее количество атомных реакторов, установленных в атомном флоте РФ, по энергетической мощности сопоставимо с установленной мощностью всех АЭС страны. По статистическим данным, у нас в 2003 г. было 468 млн. м³ жидких и 73 млн. т твердых отходов общей активностью 59 ЭБк. Это количество ежегодно пополняется 5 млн. м³ жидких радиоактивных отходов и 1 млн. т твердых радиоактивных отходов [24, с. 97]. И в этих отходах велика составляющая мирных атомных производств. Так, к 2000 г. все АЭС мира создали 1139 т плутония, а при производстве ядерного оружия – 250 т. Следует иметь в виду: до появления

атомной промышленности в земной коре плутония практически не было (в литературе иногда упоминается возможность присутствия этого элемента до 50 кг). И не надо забывать, что в связи с авариями на АЭС в атмосферу выбрасывается до 300 радионуклидов. Хотя они и являются примесными элементами, их влияние на биосферу Земли очевидно. От атомной индустрии к началу XXI в. предположительно генетически пострадали более 223 млн. человек из 357 млн. пострадавших вообще (из которых умерли 240 млн.). Жертвами производства электроэнергии на АЭС стали 21 млн. человек (по данным Розалии Бертелл) [28, с. 91].

Неудачи сопутствовали всем подземным ядерным взрывам, которых только в России было произведено свыше 122 [13]. Технологическими катастрофами они закончились в массивах каменной соли «Вега», «Бутан», взрывах в Оренбуржье, на полигоне Азгир. Позднее были выявлены и представляющие поныне крупную экологическую угрозу для природы и живых организмов большие радиоактивные эманации из подземных газовых хранилищ в Астраханской области, в мерзлотной Якутии и ряде других мест [3, с. 155; 15, с. 8]. Вряд ли среди участков подобных ядерных взрывов есть исключения из этих правил. Различия очевидны лишь в масштабах последствий.

Вероятно, заслуживает специального упоминания идея применения термоядерного механизма для производства электроэнергии на АЭС. Предполагаемый масштаб производства действительно огромен и способен обеспечить разрастающиеся потребности человечества. Но насколько обоснована уверенность, что получение этой энергии не представляет собой кардинальной опасности для экологии Земли и землян при его полномасштабном производстве? Зачем на планете, прошедшей этап своего «горячего» состояния, искусственно воссоздавать его? Может быть целесообразнее огромные расходы человечества на разработку возможных систем атомной энергетики направить в русло исследований альтернативных источников энергии? К примеру, существует обоснованное мнение, что при затратах, не превышающих аналогичные для атомных проектов, можно добиться не меньших успехов в практическом освоении энергии солнечных лучей, падающих на нашу планету, причем со значительно менее опасными экологическими последствиями при ее производстве.

В результате освоения человеком атомной энергии произошли заметные преобразования географических сред Земли: от космических до океанических и литосферных [1, с. 103; 5, с. 203–204]. Ущерб для природных систем от последствий этого процесса, к сожалению, не снижается.

Правомерен вывод, что последствия перевода энергии атома на мирные рельсы относительно управляемы, когда она лишь опосредована соответствующими техническими средствами преобразования (например, в электроэнергетические системы), и не управляемы в отношении внутренних энергетических процессов.

Хлорные технологии

Этот пример заимствован из серии современных химических технологий широкого применения. Во-первых, хлор – один из распространенных активных газовых компонентов, содержание которого значительно (1,8%) для морских вод и низкое (0,018%) в земной коре [27, с. 213]. Хлор в очень незначительных количествах входит в состав организмов (и человека) и вместе с тем обладает сильными токсическими свойствами. Он по-своему вездесущ: состоит из 13 изотопов, имеет семь валентных состояний и три структурные комбинации элементарной решетки (тетрагональную, орторомбическую и «Т» – направленную от тетрагональной к орторомбической). Источник технического хлора – поваренная соль NaCl. Это основной отбеливающий компонент промышленности, важный дезинфицирующий агент и главный органический растворитель и производитель полимеров.

Как чрезвычайно подвижный и активный химический элемент, он является одним из главнейших регуляторов процесса разрушения озонового слоя Земли, подобно азоту и водороду в соответствующих каталитических циклах. Поскольку природное поступление хлора в атмосферу Земли невелико (это в основном вулканические выбросы), то зависимость состояния этого защитного слоя Земли от разрушительного ультрафиолетового воздействия солнечных лучей по сравнению с техническим получением хлора имеет подчиненное значение. Несмотря на спорность определенных решений Киотского договора, сам факт разрушения озона фреонами (органическими соединениями фторхлорпроизводных алефатических углеводородов) подчеркивает реальность связанного с этим экологического риска.