Россия и современный мир №2 / 2016
Шрифт:
Так, в Стратегии национальной безопасности Румынии, программном документе внешней политики 2010 г., Россия упоминается мимоходом в ряду прочих стран, отмечается в исследовании. В пункте № 16 главы «Внешнеполитическая деятельность» говорится о том, что Румыния одобряет особые отношения НАТО с такими странами, как Республика Молдова, Сербия, Россия, Грузия, Украина. В главе «Международная среда безопасности» упомянута мельком «война между Россией и Грузией». «Без прямых заявлений и ссылок Россия, таким образом, фигурирует в документе косвенно, в нейтральном определении “российско-грузинская
В документе присутствуют выражения и без прямых ссылок на Россию, но, по контексту, можно догадываться, что речь идет о ней. Примером может служить «шпионаж некоторых спецслужб», упомянутый в главе «Угрозы». Но самая жесткая непрямая ссылка (которую комментировали и в Москве) звучит так: «Нахождение иностранных войск без согласия страны пребывания и недалеко от границы Румынии является угрозой для национальной безопасности – поэтому Румыния будет выступать за вывод войск и вооружений, размещенных незаконно» [там же, с. 10].
Если проанализировать формулировки предыдущей, 2007 г., Стратегии, «то ясно, что использовались те же способы выражения: прямые отсылки – поверхностны, непрямые ясно свидетельствуют об интересах Румынии, отличных от интересов российских» [там же, с. 11].
Таким образом, «возникает ощущение, что у Румынии с Россией нет вопросов для обсуждения» [там же]. Упоминание России как субъекта двусторонних отношений возникает лишь в двух контекстах. Она фигурирует среди прочих стран Причерноморья, с которыми Румыния собирается тесно сотрудничать, о чем говорилось в рамках Черноморского форума диалога и партнерства. При перечислении сепаратистских конфликтов говорится о «юге России» (Чечне). Из документа, опубликованного МИД Румынии в июне 2010 г., следует, как полагал Кифу, «отсутствие инструментов двустороннего общения», «отсутствие каких-либо достижений» [Chifu, Perceptia, с. 9–10].
Контрастируют с описанной неопределенностью и осторожностью некоторые высказывания российских дипломатов. Вот, например, нравоучительный тон представителя МИД России М.В. Захаровой, которая, отвечая на вопрос о «проявлениях реваншистских настроений в Румынии», декларировала: «В дни годовщины капитуляции гитлеровцев под Сталинградом мы хорошо помним, на чьей стороне воевала румынская армия», или: «Кому, как не нынешнему Президенту Румынии – этническому немцу К. Йоханнису, знать эти страницы недавнего прошлого своей страны» [Ответ].
Посол России в Бухаресте О. Мальгинов в интервью, данном газете «Rom^ania libera» в апреле 2013 г., прямо заявлял, что главным препятствием для налаживания румыно-российских отношений является русофобия. Посол сказал: «Проамериканизм, на мой взгляд, не столь опасен, как русофобия, препятствующая любой возможности налаживания отношений» [Русофобия]. Правда, на вопрос, полагает ли российский посол, что в Румынии есть антирусские политики, он постарался ответить весьма уклончиво: «Нет, нет. Ну, мне известно, что существуют некоторые люди, возможно даже группы людей, которые испытывают нелюбовь к России. Такое имеет место быть и в других странах» [там же].
Как объясняют русофобию сами румыны? Ключ, как полагают они, следует искать в прошлом. «Принимая во внимание, что многочисленные румынские территории были оккупированы российскими царями и диктаторами, трудно считать, что “румынская русофобия” не обоснованна», – пишет Г.Ф. Гецэу как будто в ответ на слова посла, но статья увидела свет на полгода раньше и по существу является выражением распространенной точки зрения на роль России в румынской истории. «За последние три столетия румыны испытали тяготы двенадцати российских вторжений», – уточняет тот же автор [Ghetau].
Согласно результатам социологического исследования, проведенного в июле 2014 г. службой «INSCOP Research», Россия имеет самый низкий показатель доверия среди румынских граждан: положительно к ней относится лишь 37% опрошенных, наибольшей же симпатией пользуется Германия (84,3%) [Sondaj INSCOP]. Стабильность этой позиции подтверждается тем, что согласно аналогичному исследованию, проводившемуся в марте 2013 г., 36% румын относились к России положительно. Вместе с тем удивительно, что, несмотря на панические настроения в связи с украинским кризисом, отражавшиеся в румынских СМИ, отношение к России нисколько не ухудшилось.
Среди румынских комментаторов бытует представление, что некие агенты влияния, связанные с Москвой, а также непосредственно российские граждане участвуют в сомнительных инициативах экономического характера, чтобы нанести вред экономике Румынии, другие – агенты влияния, представляющие крупный бизнес и госструктуры, – препятствуют победить коррупцию в стране. Последнее не дает Румынии чувствовать себя полноценным членом семьи европейских народов. К тому же такого рода деятельность, пишет Д. Туртурика, направлена против независимости Румынии, подрывает ее суверенитет [Turturica].
Шероховатости наших взаимоотношений ярко иллюстрируют и «шпионские скандалы». Вот один их них: в августе 2010 г. в Москве был задержан и препровожден на Лубянку первый секретарь политотдела посольства Румынии Г. Греку. Румынский МИД вслед за высылкой Греку предпринял ответную меру: выслал без объяснения причин российского дипломата. Случаи шпионажа обычно бывают урегулированы в рамках договоренностей, не становясь новостью № 1 главных информационных каналов, как это произошло с первым секретарем румынского посольства в Москве, комментировали в Румынии. Такая популяризация была воспринята как очередная «демонстрация силы» со стороны России [Chifu].
Но не всегда шероховатости отношений связаны со шпионскими тайнами. Иногда – это неловкое слово или действие, случайное или преднамеренное, не нам судить. Анекдотичная история, не способствующая сближению наших стран, произошла все в том же октябре 2012 г. На очередном заседании Топонимической комиссии Санкт-Петербурга было зачитано письмо за подписью первого заместителя министра иностранных дел А. Денисова. Из него следовало, что российский МИД выступает против того, чтобы новая станция петербургского метро носила название «Бухарестская» (станция расположена на одноименной улице, ее название было утверждено давно).