Россия и Япония: стравить!
Шрифт:
Копи, принадлежащие исключительно Китаю, 9062 млн т
Кайланьские копи (английские) 5460 млн т
Другие английские и англо-китайские копи 1637 млн т
Фушуньские копи (японские) 7106 млн т
Другие японские и японо-китайские копи 1637 млн т
Германо-китайские копи 0,879 млн т
Всего с участием иностранного капитала 19 438 млн т
И во всей экономике Китая картина от выше изображенной отличалась мало. При этом по импорту в Китай на первом месте стояла Америка с 26,16 процента, на втором — Япония с 12,21 процента; на третье (с первого перед Первой мировой войной) переместилась Англия с 12 процентами. На
С мирового рынка чая Китай вытесняли британские Индия и Цейлон, с рынка шелка-сырца — Япония. С японского рынка хлопка Китай вытесняла та же Индия.
Да, непросто...
Однако почти с начала XX века Китай раздирали на части не только Запад, Япония, Штаты, но и — прежде всего — сам Китай.
Вот как характеризовал процессы на Юго-Западе Китая такой оригинальный исследователь, как Рихард Зорге.
В германском журнале «Цайтшрифт фюр геополитик» в 1938 году, заключая свою аналитическую статью о Кантоне, Зорге писал: «В этом бегло очерченном, охватывающем почти все области провинциальной жизни изменившемся положении Юго-Запада... содержится в значительной мере ответ на так часто задаваемый вопрос о том, как долго просуществуют сплоченность и
единство китайских провинций... Можно, пожалуй, считать, что не все противоречия, раздиравшие ранее по преимуществу формально объединенный под контролем нанкинского правительства Китай, исчезли, и Юго-Запад еще будет преследовать некоторые собственные цели и намерения... Поэтому было бы рискованно уже сегодня объявлять новый откол или самостоятельное конституирование южной провинции полностью невозможным... Корреспонденту кажется, что самое серьезное испытание выковываемого в борьбе практического единства Юго-Запада с остальным Китаем наступит только после окончания борьбы с Японией. Центральное правительство... окажется тогда перед лицом двух больших группировок, и ему придется иметь дело с их руководящими деятелями, новыми путями экономического развития и политическими течениями. Это, с одной стороны, Северо-Запад Китая, находящийся под влиянием коммунистов, а с другой— антикоммунистический, приобретающий все большее значение Юго-Запад».
И над тем, что ждет Китай в будущем, задумывался, естественно, не только Зорге... А что ждало Японию? А что — Россию?
Над Японией пролетали дымные шлейфы от действующих вулканов, ее трясли подвижки земной коры и рождающиеся на просторах океана цунами.
Отошла в прошлое мировая война, осиротившая десятки миллионов людей в десятках стран, а Японию на время озолотившая.
Отошли в прошлое русская Гражданская война и японская антисоветская интервенция в Россию, прекращению этой войны не способствовавшая...
Сдала свои дела в архивы «буферная» Дальневосточная республика, вошедшая в СССР.
Рухнуло (и не только от толчков землетрясения 1923 года) оказавшееся непрочным благополучие японской экономики, которую не очень-то выручил и временный подъем в 1925 году...
Но жизнь шла...
В 1921 году в Японии был значительно понижен имущественный ценз для избирателей, а в 1925 году избирательное право стало формально всеобщим (правда, лишь для мужчин, да и то не для всех).
В том же 1925 году был принят и закон об «охране общественного порядка», который сразу же получил и второе, неофициальное название — закон «об опасных мыслях»... Опасными признавались все сомнения в благодетельности частной собственности. За «создание или участие в обществе, ставящем своей целью изменение конституции или образа правления или отвергающем систему частной собственности», закон предусматривал десятилетнее заключение.
Но жизнь шла...
И в этой жизни Япония не могла не помнить о том, что она соседствует с Россией как по морю, так и по суше — по 50-й параллели на острове с двойным названием Карафуто-Сахалин.
Не могла забывать об этом и Советская Россия.
Наши торговые отношения особой живостью не отличались еще до Первой мировой войны. В 1913 году общий объем русско-японской торговли составил 10,5 миллиона иен при активном балансе для Японии в 7 — 8 миллионов.
В войну мы закупали у Японии и военные товары (как мы помним, славный наш оружейник генерал Федоров ездил тогда в Японию за винтовками «арисака»), и продовольствие. Закупали на вполне приличные суммы — в 1916 году на 151 миллион иен.
Чуть позже Япония неплохо попользовалась нашими богатствами во время интервенции — от 45 до 171 миллиона иен в год составляла тогда ее русская «добыча».
Но жизнь шла...
В январе 1923 года мэр Токио — виконт Гото — предложил начать переговоры между Японией и Россией для выяснения существующих между ними «недоразумений» (позднее Гото стал председателем Японо-советского общества культурных связей).
А через два года, 20 января 1925-го в Пекине был подписан первый советско-японский договор — Конвенция об основных принципах взаимоотношений.
По этому пекинскому договору Советский Союз признавал, к слову, остающимся в силе Портсмутский договор 1905 года, но отказался разделить с бывшим царским правительством политическую ответственность за него.
Рыболовную же конвенцию 1907 года было решено пересмотреть.
К маю 1925 года Япония вывела свои войска с Северного Сахалина, но по нефтяной и угольной концессиям в соответствии с пекинским договором Япония получала с тамошних концессионных промыслов до 200 тысяч тонн нефти и 130 тысяч тонн угля в год.
Еще через три года, 23 января 1928-го, в Москве была заключена новая Рыболовная конвенция. Переговоры были непростыми, а аппетиты японцев — нескромными.
Да и вели они себя нагло — в 1928 году наш торговый представитель Аникеев получил в Токио три пули при выезде из того дома, где он жил. Торгпред был лишь ранен, конвенцию (для японцев — выгодную и льготную) мы подписали. Однако эти три пули как бы символизировали те политические «многоточия», которые стали для наших взаимных отношений достаточно привычным «знаком препинания».
Но не во всем и не всегда японцы были к СССР враждебны... В конце июля того же 1928 года к нам на месячные гастроли приехал знаменитый театр кабуки во главе с выдающимся актером Садандзи. Нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский опубликовал в № 32 журнала «Красная панорама» статью, где писал:
«Приезд японского театра кабуки в Москву и Ленинград представляет исключительный интерес. Во-первых, настоящий японский театр, театр традиционный, обладающий целым рядом оригинальнейших особенностей, до сих пор, насколько мне известно, никогда не покидал территории Японии. Только сейчас одновременно два однотипных театра поедут: один в СССР, другой— в Германию...»