Россия, которой не было - загадки, версии, гипотезы
Шрифт:
Первые корабли западного образца построены именно тогда. Первый театр по западному образцу немец Грегори заводит на Руси в царствование Алексея. При дворе появляется немалое количество "иностранных специалистов". Немецкий ученый Адам Олеарий в своем "Описании путешествия в Московию" писал: "Его царское величество содержит также, с большими расходами, много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получают большое вознаграждение. У его царского величества между другими его толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден, родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование, совершил замечательные путешествия и знает много языков" [167].
Тут же Олеарий отмечает, что русские доброжелательно относятся к иностранцам и их культуре, охотно усваивая то, что им кажется необходимым. "У них нет недостатка в хороших головах для учения. Между ними встречаются люди весьма талантливые, одаренные хорошим разумом и памятью".
В Москве к тому времени уже были открытые иностранцами аптеки, где фармацевтическому делу и латинскому языку учились и русские (наиболее известен из таких учеников стрелецкий сын Дмитрий Евдокимович Дерюжкин).
Сам Алексей Михайлович, как и другие дети Михаила, в детстве носил немецкое платье. Правда, взойдя на престол, вынужден был соблюдать традиции и одеваться "подедовски", а также запретить ношение немецкого платья при дворе - но не вообще в Москве. Дворня боярина Никиты Ивановича Романова, дяди царя Алексея, всегда щеголяла в немецких ливреях, сам боярин за стенами Кремля - тоже. Борясь с этими "соблазнами", патриарх Никон устроил боярину прямо-таки детскую каверзу: попросил прислать ему "из любопытства посмотреть" немецкие кафтаны Романова, а когда тот, ничего не подозревая, выполнил просьбу, Никон распорядился изрезать в куски "еретические одежи" и сжечь. Тем не менее в рядах московского Гостиного двора как в то время, так и позднее можно было свободно покупать одежду "иноземных" фасонов, а большое количество немецких и польских портных, живших тогда в столице, свидетельствовало, что покупатель на их товар был многочислен...
При царском дворе тогда видную роль играли два влиятельных и знаменитых "западника" - Ордин-Нащокин и Матвеев, обучившие своих детей на западный лад. Придворный проповедник, знаменитый Симеон Полоцкий, сочинял пьесы для театра и переводил иностранные. По указанию царя в Посольском приказе стали переводить иностранные книги по космографии, риторике и фортификации.
Военная реформа на европейский манер - опять-таки новшество допетровского времени. Еще в 1646 г. князь И.Д. Милославский выехал в Голландию с поручением пригласить "мастеров железного дела, опытных капитанов и солдат человек 20 добрых самых ученых". Это и послужило началом для широкого реформирования армии. Документы тех времен пестрят именами иностранных офицеров: полковник Гамильтон, майор Фролнюс, капитан Реттих... Параллельно со старым стрелецким войском создаются полки "иноземного строя", "рейтарские" и "солдацкне" - к моменту единоличного воцарения Петра составлявшие больше половины всех русских вооруженных сил (63 полка, 90 000 солдат). Практически все иностранные воинские звания, чье введение приписывается Петру I, существовали уже при Алексее Михайловиче: полковники, майоры и ротмистры, поручики и прапорщики, сержанты и капралы, квартирмейстеры и каптенармусы. В 1674 г. стрельцами, посланными осадить взбунтовавшийся Соловецкий монастырь, командовали майор Иван Березников, ротмистр Иван Порошин и поручик Оксен Сипягин - бок о бок с сотником, Клементием Иевлевым, служившим в "старых" подразделениях.
Иностранные офицеры в полках "иноземного строя" составляли если и большинство, то не подавляющее. Хватало и русских. В одном из документов поминаются "поместные рядовые иноземцы" Степан Алабышев и Василий Плаксин. В данном случае, понятно, "иноземцы" обозначает не происхождение, а должность. В 1647 г. в Москве был издан в переводе с немецкого военный устав "Учение и хитрость ратного строения пехотных людей, по которому и обучали "иноземные" полки.
Развитие горного дела и промышленности началось опять-таки в царствование Алексея Михайловича. В 1666 г. "рудознатцы" князья Милорадовы искали залежи серебра на Мезени, а майор Мамкеев - в Холмогорском уезде. Именно тогда в Невьянске и заложил первые заводы медеплавильщик Тумашев (хотя официальная историография приписывает эту заслугу Петру).
Интересно, что идея "прорыва" России к Балтийскому морю впервые родилась отнюдь не в России. В 1676 г. в Москву прибыл новый датский посол Фридрих фон Габель - именно он, ярый ненавистник Швеции, и принялся убеждать царя захватить Ливонию, вернуть себе балтийское побережье, от которого отрезали Россию шведы.
Еще более интересен тот факт, что до появления прыткого датчанина в России, оказывается, успели крепко подзабыть о некогда "исконно русских" землях. Только после настояний Габеля в архивах были разысканы ветхие бумаги, повествующие, что коварные шведы незаконно владеют Финляндией. И уж предельно любопытен состав тех, кто решительно воспротивился идеям Габеля. Это были не "закорузлые консерваторы" из глубинки, а наоборот, люди для своего времени передовые, оборотистые, поддерживавшие постоянные контакты с европейцами, - купцы из Архангельска...
Строго говоря, порты на Балтийском море России были и не особенно нужны. Торговля с Европой через Архангельск являла собой не то полусонное копошение, каким ее впоследствии стали представлять превозносившие Петра историки, а налаженное и мощное предприятие. Только за один год (что полностью подтверждается иностранными источниками) чистая прибыль от архангельского товарооборота дала триста тысяч рублей - сумма по тем временам фантастическая. А посему купцы не хотели ввязываться в сомнительное предприятие со столь же сомнительным финалом - и к прожектам датчанина отнеслись при дворе холодно, положив их под сукно. То, что потом эти планы с точностью "до третьего знака" взялся выполнять Петр I, вызывает сильные подозрения, что ему попросту внушили их датчане в Немецкой слободе...
Кстати, о Немецкой слободе. Эта "кузница кадров", откуда Петр во множестве черпал сотрудников и идеи, была основана за десятилетия до рождения Петра - что само по себе свидетельствует: не было ни "изоляции", ни "железного занавеса". Иностранная колония в Москве была настоящим городом (кроме немцев там жили голландцы, швейцарцы, шотландцы).
Когда умер Алексей Михайлович, на трон вступил его старший сын от первой жены Федор, правивший с 1676 по 1682 г.* При нем реформы получили дальнейшее развитие. Федор и его старшая сестра Софья получили великолепное по тем временам образование - благодаря Симеону Полоцкому Федор в совершенстве знал латинский язык, неплохо читал по-польски, сочинял стихи. Софья немного менее преуспела в иностранных языках, зато сама писала пьесы и даже ставила их в кругу близких, создав домашний театр.
* Федор, Софья II Иван - дети Алексея от первой жены.
При Федоре и были начаты преобразования, творцом которых впоследствии объявили Петра...
Именно Федор отменил местничество - глупейший пережиток старины, мешавший нормальной организации армии и государственных учреждений. Все "поместные росписи" были сожжены, что особого сопротивления не встретило.
Была проведена реформа одежды. Всем придворным, военным и государственным чиновникам приказали отныне носить "иноземное" платье (правда, не немецкое, а польское). Тем, кто продолжал щеголять в старомодных охабнях и однорядках, был царским указом запрещен вход и в Кремль, и во дворец. Одновременно придворным, военным и чиновникам было рекомендовано брить бороды - что к тому времени было вовсе не таким уж шокирующим новшеством, Россия завела тесные связи с Польшей, перенимая и польские кунтуши, и язык, и бритье бород. Как пишет современник: "...на Москве стали волосы стричь, бороды брить, сабли и польские кунтуши носить, школы заводить". Заодно Федор ликвидировал старинный обычай, когда "воинских людей", по трусости бежавших с поля боя, обязывали появляться на людях непременно в женских охабнях.
Провели церковные реформы, отменив "собственные иконы", - до Федора был широко распространен обычай вешать в церкви свои личные иконы и во время службы молиться только на них, запрещая это остальным. Были смягчены "судебные жестокости" - ворам отныне не отсекали ни рук, ни ног, ни пальцев.
Наконец, серьезнейшие перемены был затеяны в сфере образования. Симеон Полоцкий и его ученик Сильвестр Марии Милославской. Петр - от второй. Натальи Нарышкиной. Медведев, прозванные "латинщиками" (т.е. попросту "западниками"), разработали проект Славяно-греко-латинской академии. Учениками ее могли быть люди всех сословий и возрастов, науки предполагались и гражданские, и духовные: грамматика, пиитика, риторика, диалектика, философия, богословие, языки - славянский, греческий, латинский и польский. К сожалению, из-за смерти Федора подготовку к открытию первого в России университета не довели до конца, потребовалось еще четыре года, чтобы Академия начала работу.