Россия, которой не было. Гвардейское столетие
Шрифт:
Это насмешливое послание привело султана в чрезвычайную ярость, и он задумал совершенно уничтожить Московита, послав гонцов к татарским князьям и царям с приказанием готовиться к походу, а также и к народам, живущим по берегам Черного моря, также в Крыму и вдоль берегов Каспийского моря, затем всем черкесам (Tsercassen) и другим соседним народам, повелевая в начале марта собраться на Дону вокруг города Азова, и было это в 1569 г.
20 марта того же года [1569] он послал из Константинополя тридцать тысяч турок, среди коих кроме главных предводителей было весьма много вельмож и дворян, назначенных к этому войску, притом еще пять тысяч янычар с большими длинными ружьями. И всех их мало-помалу перевезли на галерах через Черное море, так что все благополучно прибыли к Азову, где они нашли на Дону (ontrent en soo lanx de Donouwe) могущественное войско поименованных народов. В Азове было собрано множество провианта, оружия
Их намерение, как уже давно заметили, состояло в том, чтобы идти прямо на Астрахань, оставив много войска в гарнизоне Азова, ибо без сомнения полагали, что завоюют Астрахань, так как рассчитывали, что ногайцы и черемисы перейдут на их сторону из ненависти [к московитам] или из желания перемены, так как московиты порой жестоко притесняли их, но народы эти более боялись московита, нежели турка, ибо в Астрахани было могущественное войско и она была снабжена провиантом и военными снарядами; сверх того, московиты даровали им значительные привилегии, весьма ими ценимые, и благосостояние их росло, а также было им ведомо, какая удивительная удача сопутствует великому князю во всех его предприятиях, а потому они еще раз поклялись служить ему и охранять страну, как подобает верноподданным, и стали готовить войско для защиты.
В Москве давно уже получили известие о походе турецкого войска, и все было приготовлено к встрече неприятеля, и многие придворные, посланные в Астрахань, приводили отовсюду несчетное множество людей, способных к войне, и было им велено, выступив из Астрахани, встретить неприятеля у берегов Каспийского моря и разделиться в степях, которые там были велики и многочисленны, ибо полагали, что враги сильно устанут от похода по неровным дорогам, и предполагали напасть на них отдельными отрядами, ибо хорошо знали, что они по причине дорог не смогут двигаться в большом числе одновременно; и в этих предположениях им весьма посчастливилось, и с ними было много ногайцев и черемис, превосходно знавших все эти пути (passagie), и они неожиданно со всех сторон напали на турецкое войско и истребили его.
Итак, снявшись с лагеря у Азова, взяв с собою множество верблюдов для перевозки припасов и воды, [турецкое войско] по случаю крайне неровных, дурных дорог, больших гор и лесов, чрез которые оно должно было проходить, разделилось на много отрядов; и они часто терпели великие бедствия и несчастья, что более всего досаждало знатным туркам, желавшим лучше смерти; и так несчетное множество да много тысяч погибло от тягот и лишений, но татары, привыкшие к лишениям и не нуждавшиеся в жизненных припасах, пока у каждого из них было по две или по три лошади, которых они обыкновенно берут с собой, вовсе не терпели нужды и почти все остались в живых; и это были воины, которые не походили на тех, что служили московитам, так что чем далее подвигалось турецкое войско, тем более бедствий должно было переносить, пока наконец оно не дошло до прекрасных местностей, где сохранилось еще много развалин, и, по-видимому, здесь некогда было много прекрасных городов, о чем черемисы рассказывают, что Александр Великий здесь некогда приготовлялся к войне, воевал и разбивал лагерь; в то время там в честь его еще совершали некоторые церемонии; и рассказывают также, что какой-то Теми-райсах (Tomiracsach) вел там великие войны и вконец разорил всю страну и разрушил все прекрасные города, ибо, судя по развалинам, состоящим из отличных камней, эти города были, вероятно, богаты и великолепны. Полагают, что Темирайсахом звали Тамерлана [26] ; там еще находят камни, на которых с большим искусством вырезаны греческие и еврейские буквы.
26
Темирайсах – испорченное Аксак-Тимур-Ленк; Аксак-Тимур – хромой Тимур, по-персидски – Тимур-Ленк, откуда – Тамерлан. Нельзя смешивать с Тимур-Кутлуем.
В этой стране [турецкое войско] остановилось почти на две недели для отдыха, недосчитывая в своем лагере добрых десять тысяч человек, умерших от скорбей и лишений; и разделившись на несколько отрядов, войско пошло на Астрахань, но долго блуждало, ибо у него часто были плохие проводники.
Зная обо всех обстоятельствах от татар, находившихся или в турецком лагере, или на близлежащих горах, московиты были на страже и не дремали и ближайшею дорогою отправили прямо на Азов войско в десять тысяч отважных воинов, чтобы внезапно напасть на город, сжечь его дотла и умертвить всех, кого только застигнут, а сверх того, на Тереке, Тюмени (Terech-Tumen) и во всех других местах, где, по-видимому, намеревался пройти неприятель, устроили засады для
Меж тем отряд, не составлявший и половины московского войска, подошел к Азову, внезапно осадил его и тотчас устремился на турецкие галеры, большую часть которых сжег, потопил и, ворвавшись в город, поджег его; так как в то время в Азове находился значительный запас пороха, то несчетное множество домов и людей взлетело на воздух, и оставшиеся в живых были умерщвлены; сверх того, невероятно много людей как из самого Азова, так и окрестных мест потонуло в реке Доне, и многих, большей частью женщин и детей, взяли в плен и увели вместе с верблюдами, лошадьми и прочим скотом, а также, узнав, что многие последовали за главным турецким войском, устремились за ними, окружили их, как и тех, которые находились в засаде, и всех их истребили; так из трехсот тысяч татар, по большей части конных, не осталось ни одного человека, также почти все турки, кроме пяти тысяч человек, по большей части начальников и знатных, успевших вовремя убежать к Азову, где они были перебиты оставшимися в живых жителями, так что в Константинополь не вернулось и двух тысяч турок; сверх того, разорили Азов и все близлежащие места и сожгли около 200 галер; такова была судьба этого войска, и с тех пор турки никогда не решались выступить в поход против Астрахани и только изредка подстрекали крымских татар нападать на Россию (Ruslant), чтобы грабить и уводить людей, когда к тому представлялась возможность; но московиты так с этим свыклись, что даже мало справлялись о том. Одним словом, Московиту шло счастье со всех сторон, так что он стал могущественным и внушал сильный страх по причине великой своей жестокости.
О всех войнах, веденных великим князем со Стефаном Баторием, королем польским, которые сделали его весьма боязливым, было бы бесполезно рассказывать, так как они весьма обстоятельно описаны Рейнгольдом Гейденштейном [27] , секретарем польского короля; также [было бы бесполезно] говорить об уступке Ливонии при заключении мира в королевском лагере у города Пскова 15 января 1582 г.
Затем мы перейдем к рассказу, который мы намерены были изложить, и укажем на главную причину нынешних войн.
27
Гейденштейн, Рейнгольд (1556—1620) – польский историк. Был секретарем Стефана Батория, потом Сигизмунда III, принимал участие в войнах с Московией за обладание Ливонией… Автор «Записок о московской войне» (1577—1582).
Иван Васильевич, великий князь и царь московитов, женился в седьмой раз, взяв жену из рода Нагих, по имени Марфа (Marva), или на нашем языке Марта [Martha]; от этой жены родился у него сын по имени Димитрий, и это была его последняя законная жена и ребенок, и детей он больше не имел, хотя было у него много наложниц. И оставил ли он незаконных детей, неизвестно, всего вероятнее, что не оставил, ибо, поспав с какой-нибудь девушкой – а он ежедневно приказывал приводить девиц из разных мест и его приказание исполняли, – он тотчас передавал ее сроим опричникам и сводникам (capteynen en roffianen), которые портили ее дальше, так что у нее дети уже не могли родиться.
После того как в 1581 г. Иван умертвил или потерял своего сына, о чем мы сообщили выше, когда говорили о рождении его детей, он стал предаваться жестокостям еще больше, чем прежде, и его тирания была столь ужасна, что никому из людей еще не довелось слышать; говорят, он впал в отчаяние после смерти сына своего Ивана, так что, казалось, им руководили сами фурии. Когда он одевал красное – он проливал кровь, черное – тогда бедствие и горе преследовали всех: бросали в воду, душили и грабили людей; а когда он был в белом – повсюду веселились, но не так, как подобает честным христианам.
Говорят, что царь вознамерился опустошить всю страну и истребить свой народ, так как знал, что ему осталось недолго жить, и полагал, что все будут радоваться его смерти, хотя ни на ком не мог этого заметить; однако он умер ранее, чем предполагал; день ото дня становясь все слабее и слабее, он впал в тяжкую болезнь, хотя опасности еще не было заметно; и говорят, один из вельмож, Богдан Бельский [Bogdaen Belsci], бывший у него в милости, подал ему прописанное доктором Иоганом Эйлофом (Johan Eyloff) питье, бросив в него яд в то время, когда подносил царю, отчего он вскорости умер; так ли это было, известно одному Богу, верно только то, что вскоре царь умер. Это случилось 4 марта 1584 г. по старому стилю.