Россия ментовская
Шрифт:
У автобуса меня грубо обыскали, ломали пальцы, шарили в "дипломате", но ничего, кроме учебников по педагогике и других материалов по учебному процессу, не нашли (я заместитель заведующего кафедрой истории и социологии Московского государственного горного университета), а затем грубо, с неутихающим матом (падла, блядь, сука и т.д.) втолкнули в автобус. Все попытки выявить личность бандитов не увенчались успехом. Лишь один из этой банды нагло, с матом сказал, что он старший сержант Семипалатинский, но вряд ли это соответствует действительности.
В автобусе уже находились трое арестованных, которые тоже пытались выяснить причину задержания, но тщетно. Через 10
Моя же "вина" заключалась, оказывается, в том, что я был в кепке, одетой "по-ленински". Именно эти слова цедили мне сквозь зубы насиловавшие меня грабители и бандиты. Они порвали на мне одежду, разбили очки, оторвали пуговицы на куртке, ломали пальцы. Кричали: "Мы вас, коммунистов, всех в лагерях сгноим!"
В 88-м отделении милиции старший лейтенант в ответ на заявление арестованных, что они будут жаловаться прокурору, сказал: "На х... мы видали вашего прокурора". Это могут подтвердить все мои сокамерники.
Выпустили меня только через несколько часов после ареста. Даже без составления протокола.
Я протестую против беззакония и требую привлечения к уголовной ответственности всех виновных в нем".
ТРИУМФ ПОЛИЦЕЙСКОЙ СИСТЕМЫ
А. Лейбов (собственноручные показания).
Около 5 часов вечера 4 октября в сопровождении "Альфы" мы покидали "Белый дом". Выходя из разбитых дверей первого подъезда, мы длинной цепочкой спускались по лестнице к ожидавшим нас автобусам. С обеих сторон стояли цепи спецназа. Стояли спокойно, никого не трогая, даже довольно добродушно советовали опустить руки тем, кто их поднял.
Внизу, около автобусов, быстро и довольно поверхностно всех обыскивали. Никаких эксцессов не было и здесь. В "пазик" нас влезло 38 человек, водитель с автоматом и двое сопровождающих из "Альфы".
Уезжая, мы смотрели на горящее здание. Как ни странно, но, находясь внутри, мы не знали о пожаре и теперь смотрели на столбы дыма и огня, в которых еще оставались наши товарищи. Никто не сказал ни слова, пока не доехали до Краснопресненской. Там автобус остановил ОМОН, находящийся на внешнем кольце оцепления. Пока охрана договаривалась о разрешении на проезд, какой-то пьяный мент бросился к автобусу и с восторгом помешанного завопил: "А, защитнички! Вашу мать!. Сейчас всех перебью". Задрав автомат вверх, он выпускал одну за другой длинные очереди над самой крышей автобуса, пока не опустошил магазин. Наконец, автобус пропустили, он повернул к метро "Баррикадная", и мы уже удивлялись, допустив на секунду мысль, что нас и вправду отпустят.
Но нет, вход на "Баррикадную" был закрыт, а автобус свернул к находящемуся рядом 11-му отделению милиции. К этому времени там уже стояло два таких же автобуса с пленными. Мест для нас в отделении явно не находилось. Простояв около получаса, нас повезли дальше и, поколесив по городу, привезли в 61-е отделение милиции. Там нас уже ждали.
Все
Рядом с нами безотлучно стояли автоматчики в бронежилетах и "намордниках" (так мы называли ментовские вязаные шапочки, закрывавшие все лицо, и оставлявшие открытыми только глаза). За загородкой пришлось стоять, как в автобусе в час "пик". Переписали все фамилии, затем всех по очереди сфотографировали. Сначала обращались довольно жестко, на лестнице кого-то крепко били (кажется, нашли патрон в кармане).
Через 2-3 часа отношение к нам понемногу начало меняться. По нашему поведению было видно, что на уголовников, погромщиков и убийц мы как-то не тянем. Дошло до того, что охранник в "наморднике" сам принес нам воды в пластмассовой бутылке, когда у него попросили разрешения попить. Они уже открыто обсуждали между собой, что скоро нас выпустят, но, вероятно, команды на это не было, вместо этого 20 человек, включая меня, посадили в "воронок" и перевезли в 26-е отделение милиции (находится в Лялином переулке, около Курского вокзала).
Во дворе отделения "радостная" процедура встречи повторилась во всех подробностях, с радостным ревом: "А, защитнички х...! Жидовские морды! Признавайтесь, кто сколько ментов положил?" - всех избили и гуськом погнали в дежурку. Обыскав и надавав пинков, у нас снова отобрали ремни и шнурки и загнали в КПЗ, двух женщин поместили отдельно, как с ними поступили в дальнейшем, я не знаю.
Площадь нашей камеры была примерно 6 кв, метров, почти вся она была занята деревянными нарами. Кое-как мы разместились на этих нарах и попытались было заснуть, ведь большинство из нас не спало уже почти двое суток (ночью с 3-го на 4-е было явно не до сна), но не тут-то было. Дверь камеры распахнулась, и изрядно пьяный мент заревел на все отделение: "Встать! Кто здесь спит?!! Всем стоять!!!"
Подняв все 18 человек, он выдернул и вывел одного. Минут через пять процедура повторилась, первого вернули в камеру и вывели следующего Это продолжалось всю ночь. Каждого из нас по очереди сводили сфотографироваться (повторно), сдать отпечатки пальцев и допросили. В сумме получилось, что за ночь нас подняли 54 раза
Постоянно в наш адрес раздавались угрозы, обещания, что все мы выйдем отсюда инвалидами, всем опустят почки и т, д. Не делалось исключений ни для находившегося с нами иранского журналиста, ни для депутатаельциниста, случайно попавшего в БД во время штурма. Этот депутат (фамилию я, к сожалению, не помню) был направлен в БД генералом Огородниковым для переговоров о разоружении, о чем предъявил соответствующую бумагу.
Били его и издевались наравне со всеми. Не ожидавший такого обращения, он сидел на нарах, трясся и повторял: "Это фашизм!" Сидевший рядом с ним крепкий мужик в камуфляже, похлопывая его по плечу, ласково советовал: "Ты давай, смотри, запоминай, образовывайся". Бросалась в глаза чрезвычайная "храбрость" всей перепившейся ментуры, всю ночь они просидели в бронежилетах, держа АКСУ на коленях и на каждый шорох у двери орали: "Стой! Стрелять буду!"
Какого-то пьяного мужичка, случайно забредшего к ним во двор, они схватили и, избивая со всей дури, допытывались, что он делал у них во дворе.