Россия ментовская
Шрифт:
– Слушайте, товарищи, ведь мы знаем его много лет, и спиртного он не употребляет, но ведь органы не врут. Я вношу такое предложение: давайте оставим этот вопрос без рассмотрения...
Грязное пятно с человека было смыто только при расследовании уголовного дела об убийстве Астафьева. Другим везло меньше. Иногда спиртное насильно вливали в рот задержанному, и тогда все было в полном ажуре...
Фальсификация документов доходила до абсурда.
Слегка подвыпившего гражданина П, задержали на станции метро "Щукинская". П, просил дать ему возможность покинуть метро. "Не подчиняешься?" Здесь же,
Жалующийся гражданин с выбитыми зубами - штука серьезная; да и заключение судмедэксперта будет однозначным. Где выход? Выход есть. Первое: обвиним его в том, что на перроне ярко освещенной и многолюдной "Щукинской" отправлял естественные потребности; во-вторых, надо что-то решать с зубом. И вот командир взвода офицер Педрук пишет рапорт: "Пьяному гражданину постовой предложил пойти с ним в комнату милиции, но тот почему-то стал увертываться, махать руками. В это время подошел я, спросил, в чем дело? Неизвестный сказал, что, мол, щас дорву зуб и пойду, полез руками в рот. Я ему сказал, что не нужно этого делать, а он все ковырял во рту, измазался в крови..."
За год до убийства Астафьева недалеко от станции метро "Ждановская" обнаружили труп ограбленного и избитого мужчины. Оказывая сопротивление убийцам, он оторвал у одного пуговицу. Она была зажата у него в руке, это была пуговица с милицейского мундира.
Офицер 5-го отделения вспомнил, что вечером отстранил от дежурства двух пьяных постовых. Преступников подняли прямо с постели и в течение двух дней возили по инстанциям, примеряя пуговицу к остаткам ниток на мундире. Экспертиза была формальной, да и сами убийцы не отрицали, что совершили это преступление. Они ждали одного - возмездия.
А им объявили: "Вы уволены!" Материалы проверки уничтожили. Сделали это не подчиненные Баринова, а работники территориального отдела милиции. Производившие осмотр места происшествия представители районной прокуратуры, отлично знавшие, что к чему, "стыдливо" промолчали. Какой же силой власти нужно было обладать, чтобы заставить десятки должностных лиц так бояться за себя и поступать таким образом?
Летом 1982 года судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда рассмотрела уголовное дело об убийстве Астафьева В. В.
Баринова, Лобова, Панова и Масохина приговорили к исключительной мере наказания - смертной казни, остальных - к длительным срокам лишения свободы.
Несколько позже различными судами Москвы были осуждены за тяжкие преступления и их сокрытие свыше восьмидесяти работников милиции.
Приговор к высшей мере испугал Щелокова. Он позвонил Александру Михайловичу Рекункову, сменившему Руденко в должности Генерального прокурора СССР, и попросил, чтобы о результатах расследований и судебного рассмотрения дел его проинформировали подробней. К Щелокову поехал государственный обвинитель Ю. Н. Беллевич.
Министр слушал его мало и невнимательно, очень нервничал, а потом более двух часов рассказывал, как принципиально он борется с преступниками-милиционерами. А напоследок попросил не очень афишировать ход расследования и его результаты.
Впрочем, Астафьева ведь задерживали на вполне законных основаниях: бывший начальник отдела милиции по охране Московского метрополитена, основываясь на "Правилах проезда в метро",
Летом 1982 года после рассмотрения в суде дела об убийстве Астафьева А. М. Рекунков направил в ЦК КПСС информацию о результатах расследования.
"Основной причиной, способствовавшей совершению преступления, докладывал Генеральный прокурор, - была сложившаяся обстановка пьянства, нарушений служебной дисциплины, бесконтрольности и попустительства грубым нарушениям социалистической законности. Дезорганизация работы, фактическое разложение личного состава толкали работников милиции на злоупотребление предоставленной им властью. Многие сотрудники рассматривали работу как источник личного обогащения... Особое озлобление у них вызывали попытки отдельных граждан защитить себя от чинимого произвола. За это они подвергались избиениям, запугиванию, шантажу, милиция фабриковала акты опьянения, протоколы о мелком хулиганстве... Милиционер Лобов за большое число задержанных был занесен на Доску почета, награжден медалью "За 10 лет безупречной службы", имел более пятнадцати поощрений. В ходе следствия выяснилось, что он хронический алкоголик, в течение пяти лет грабил и избивал задержанных, совершил несколько убийств... Обстановка безнаказанности, нетерпимости к критике, круговая порука, укрывательство беззаконий привели к разложению многих работников, толкали их на путь преступлений..."
ГЕНЕРАЛ МВД
Нынче, во времена "победившей демократии", когда министр тех же внутренних дел начинает проявлять излишнюю самостоятельность и исполнять свой долг буквально, то немедленно попадает в шестерни политических мясорубок.
Вскоре после событий в Буйнакске (нападение террористов на воинскую часть) Ельцин высказался за "необходимость поиска совместных путей борьбы с преступниками на территории Чеченской республики". Он поддержал заявление Куликова, сделанное им 6 января 1998 года: "Необходимо наносить превентивные удары по базам бандитских формирований на Северном Кавказе... Жизнь показывает - бандиты другого не понимают, их надо уничтожать".
"Я ведь тоже близок к вашей позиции. В чем-то по словам надо было чуть-чуть подкорректировать..." - сказал президент и пожурил Куликова, что тот не посоветовался с ним перед выступлением. Борис Николаевич пожалел, что слова главы МВД были "передернуты таким образом, что Куликов чуть ли не войну предлагает".
Куликова поддержал мэр Москвы Юрий Лужков: "Я положительно отношусь к этому заявлению. Не влезай на нашу территорию. Нанес удар - получи возмездие".
Борис Ельцин то ли изменил свою точку зрения по этому вопросу, то ли по-новому ее озвучил. В начале января и правительство, и президент устами Ястржембского полностью открестились от высказываний Куликова, назвав их "не носящими официального характера и отражающими только личную точку зрения" министра. Впрочем, и это может оказаться "личной точкой зрения" пресс-секретаря...
Со стороны правительства Черномырдина это выглядело странным. Именно Черномырдин в свое время одним из первых на роковом заседании Совета безопасности высказался за немедленное введение войск в Чечню.