Россия на рубеже XV-XVI столетий (Очерки социально-политической истории).
Шрифт:
И все же успехи объединительной политики не были достаточно прочными. Условия для полного экономического и политического слияния земель в единое целое еще не созрели, а удельные традиции имели еще прочные корни. Все это осложнялось положением при великокняжеском дворе. Там противоборствовали две группировки феодальной знати. Одна из них сделала своим знаменем наследника престола Ивана Ивановича Молодого (род. 15 февраля 1458 г.). Средоточием другой стало окружение второй супруги Ивана III «грекини» Софьи Палеолог, у которой 26 марта 1479 г. родился сын Василий, а 23 марта 1480 г. — Юрий. Еще Контарини (1476 г.) сообщил, что Иван Иванович «в немилости у отца, так как нехорошо ведет себя с деспиной», т. е. с Софьей. Но эта немилость была временной. В 1477 г. Иван Иванович выступает соправителем отца. [207]
207
Барбаро и Контарини о России, с. 229; ИЛ, с. 119.
Во время стояния на Угре Софья бежала на Белоозеро, ко двору тамошнего князя Михаила Андреевича, что вызвало крайнее неудовольствие у части московской знати. Среди тех, кто поддержал Софью, были В. Б. Тучко-Морозов, А. М. Плещеев и дьяк В. Долматов. Раздражение вызывали и другие советники Ивана III, которые рекомендовали ему бежать от Ахмата («те бо беша бояре богати… думаючи бежати прочь»). Среди них летописец называет И. В. Ощеру и Г. В. Мамона. К их совету якобы одно время склонялся Иван III (слушая «злых человек, сребролюбцев, богатых и брюхатых»). Побег в 1483 г. в Литву кн. Василия Верейского, связанного родственными узами с Софьей, также ухудшил ее положение. Словом, в 80-е годы фигурой номер один после великого князя был Иван Иванович. В декабре 1482 г. на Русь прибыла дочь молдавского господаря
208
УЛС, с. 93; ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 458, 467; вып. 3, с. 524, 525; т. 6, с. 20, 223–236; т. 24, с. 199–201; ИЛ, с. 125.
209
В июне 1489 г. Иван Иванович выдавал тверские грамоты (Писцовые книги Московского государства, ч. I, отд. 2. СПб., 1877, с. 200). С. М. Каштанов считает, что он потерял права на Тверь после марта 1488 г. (приведенного выше известия 1489 г. он не знает); в марте 1489 г. Иван III защищал интересы купцов Тверской земли, не ссылаясь на права Ивана Ивановича, как то было в марте 1488 г. (Сб. РИО, т. 35, с. 16, 23). По мнению Каштанова, Иван Иванович после марта, но до июня 1488 г. переехал в Москву, ибо ему, судя по посольским делам, стали передаваться «поклоны», чего ранее не было (Сб. РИО, т. 35, с. 6, 13, 18, 19, 34, 40, 41; Каштанов.Социально-политическая история, с. 32–34).
210
Кучкин В. А.Указ. соч., с. 18 и сл.
211
Спасский И. Г.Русская монетная система. Л., 1962, с. 97. В. М. Потин установил, что золотой отчеканен по типу монет 1458–1467 гг. Учитывая дату смерти Василия II и время прибытия московского посла из Италии в Москву, он относит монету к 1462 г. ( Потин В. М.Венгерский золотой Ивана III. — Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе, с. 282–293). Нам эта датировка представляется сомнительной: чеканка могла быть произведена и позднее со старого образца.
В 1483 г. были распущены послужильцы из дворов ряда крупных бояр: В. Б. и И. Б. Тучко-Морозовых, М. Я. Русалки-Морозова, И. И. Салтыка, И. В. Ощеры и др. Осенью 1485 г. И. Б. и В. Б. Тучко были пойманы. [212] Возможно, их опала и роспуск боярских дворов связаны с укреплением позиций Ивана Ивановича и ухудшением положения при великокняжеском дворе Софьи. К 1490 г. положение осложнилось. Наследник престола Иван Молодой заболел «камчюгою в ногах» и, несмотря на все старания доктора «мистро Леона», вызванного Софьей из Венеции, 7 марта 1490 г. скончался. Нерадивого врача казнили на Болвановьи (22 или 24 апреля). В литературе высказываются догадки, что наследник престола пал жертвой династической борьбы. Что-нибудь определенное на этот счет сказать трудно. Правда, позднее Курбский писал, что наследник был погублен Иваном III и Софьей. [213] Но насколько можно верить столь пристрастному к Софье писателю?
212
РИБ, т. XXII. СПб., 1908, стлб. 18–31; ПСРЛ, т. 23, с. 162. О дате см.: Каштанов.Очерки русской дипломатики, с. 438.
213
ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 459, 467; вып. 3, с. 610; т. 6, с. 272; т. 24, с. 206–207; т. 27, с. 289; Каштанов.Социально-политическая история, с. 35; РИБ, т. 31, стлб. 271.
Тем временем семья Ивана III все увеличивалась: в 1481–1490 гг. Софья родила еще трех сыновей и трех дочерей. [214]
Но кто же после смерти Ивана Молодого станет наследником престола — малолетний Дмитрий-внук или сын Софьи Палеолог княжич Василий? За спиной первого стояла его мать Елена Стефановна, за спиной второго — Софья Палеолог. Борьба между этими двумя властными женщинами, опиравшимися на различные придворные группировки, еще предстояла. Сначала чаша весов как будто склонялась в пользу Василия. Во всяком случае после разгрома новгородских еретиков он к октябрю 1490 г. получил право распоряжаться в тверских землях (безусловно, в Зубцове), хотя без титула великого князя. В сентябре 1491 г, Иван III решает произвести описание земель в Тверской земле «по-московскы в сохи». Для этой цели в Тверь, Старицу, Зубцов, Клин, Холм, Новый городок, Кашин были посланы писцы. [215] С. М. Каштанов считает, что примерно в то время Василий был лишен тверского княжения. С 1492 г. в противовес ему Иван III начинает выдвигать внука Дмитрия. [216] Борьба претендентов на московский престол только начиналась.
214
Первая дочь по имени Елена родилась 19 мая 1476 г. (ПСРЛ, т. 28, с. 310) и в 1494 г. была выдана замуж за великого князя литовского Александра; затем 6 октября 1481 г. родился Дмитрий Жилка (ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 524; т. 6, с. 35, 233); в феврале 1483 г. — Евдокия (ПСРЛ, т. 25, с. 330), выданная в 1506 г. замуж за татарского царевича Петра; 8 апреля 1484 г. — Елена (ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 525; т. 6, с. 235; т. 24, с. 204); 29 мая 1485 г. — Феодосия (ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 525; т. 6, с. 36), выданная 13 февраля 1500 г. замуж за кн. В. Д. Холмского, умерла 19 февраля 1501 г. (ПСРЛ, т. 6, с. 44, 46). Под 13 февраля 1485 г. в некоторых летописях помещена странная запись о рождении у Ивана III некоего сына Ивана «от грекини» (ПСРЛ, т. 6, с. 236; т. 8, с. 216; т. 23, с. 184; т. 24, с. 235; т. 28, с. 318). Нет ли тут путаницы с рождением в этом же году Феодосии или с рождением в 1483 г. Евдокии, отмеченным лишь в одной летописи? 21 марта 1487 г. родился Симеон (ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 526; т. 6, с. 22–23); 5 августа 1490 г. — Андрей (ПСРЛ, т. 6, с. 37; см. также: Nitsche P.Die Kinder Ivans III. — JGO, 1969, Bd 17, S. 345–348).
215
АСЭИ, т. III, № 181; ПСРЛ, т. 8, с. 223; Каштанов.Социально-политическая история, с. 35–38.
216
Каштанов.Социально-политическая история, с. 51, 64. Весьма соблазнительная гипотеза Д. Феннела ( Fennel J.Op. cit., p. 331) о том, что Дмитрий-внук с рождения носил титул великого князя, опирается только на Тверской сборник (ПСРЛ, т. 15, стлб 499). Но он составлен около 1498 г., когда Дмитрий-внук действительно был великим князем. Поэтому сборник мог отразить позднее представление о титуле Дмитрия ( Каштанов.Социально-политическая история, с. 33). В ряде летописей говорится о рождении «князя» Дмитрия (ПСРЛ, т. 24, с. 204; т. 16. СПб., 1889, с. 276; т. 17. СПб., 1908, с. 286; т. 30, с. 137; УЛС, с. 95; Лурье Я. С.Краткий летописец Погодинского собрания. — АЕ. 1962. М., 1963, с. 442), в остальных титул Дмитрия не указывается.
С наступлением на тверскую обособленность С. М. Каштанов связывает и окончательное решение углицкого вопроса. Клялся-то клялся в 1487 г. великий князь, что зла иметь на Андрея не будет, но что-то между братьями не сложилось. Развязка наступила в 1491 г. 19 сентября Андрей Васильевич в очередной раз приехал в Москву. Не успел он осмотреться, как на следующий же день был схвачен и посажен на казенном дворе в «железа». За его детьми на Углич послали В. И. Патрикеева («да с ним многых детей боярскых»). Княжичи Иван и Дмитрий Андреевичи также были схвачены и заточены в Переславле, где их держали в «великой истоме». Велено было «поймать» и бояр кн. Андрея. Припомнили князю все — и его сговор с братьями Борисом и Юрием, и переписку с Казимиром, и то, что он не послал своих «воев» на ордынских царевичей. Иными словами, Андрей обвинялся в нарушении докончания с Иваном III. Князь Андрей умер «в железех» на том же казенном дворе в ноябре 1493 г. Одновременно послан был боярин Данила Иванович за кн. Борисом на Волок. В Москву прибыл князь 7 октября «в тузе» (печали) со своими детьми. Ему удалось добиться помилования «ради неухищренного нрава», и 10 октября он уехал восвояси «в радости». [217]
217
УЛС, с. 98–99; ПСРЛ, т. 28, с. 156, 321–322; т. 8, с. 223, 227; т. 12, с. 231–232, 237; т. 15, стлб. 501; т. 24, с. 208–209; т. 26, с. 287.
Итак, к 1491 г. на Руси были ликвидированы все уделы, кроме Волоцкого. Впрочем, дальнейшие события показали, что до конца удельной системы было еще далеко.
Внешнеполитическая ситуация в 80-е годы для России складывалась благоприятно. Расстановка сил была предельно ясной. Москве и Крыму противостояли Великое княжество Литовское и ордынские наследники Ахмата («Ахматовы дети»). Добрососедские отношения с Крымом обеспечивали России мир на южных рубежах страны, а частые вторжения крымских войск в пределы Великого княжества Литовского создавали там тревожную обстановку.
Новым фактором, существенно повлиявшим на судьбу Восточной Европы, было значительное усиление Османского султаната. Подчинив Сербию и Валахию, османы вторглись в Центральную Европу. Султан Баязид II (1481–1512) после захвата Килии и Белгорода (Аккермана) принудил Стефана Великого в 1489 г. признать протекторат султана над Молдавией. В орбиту османского влияния попал и Крым. Османско-крымская опасность сдерживала попытки Казимира противоборствовать с Иваном III. Зато государь «всея Руси» успешно налаживал дипломатические связи с соседями Казимира, окружая его кольцом союзников. Неудачей окончились и дипломатические усилия Казимира добиться разрыва московско-крымского союза. [218] Не оказал существенного влияния на отношения Менгли-Гирея с Москвой и переход на русскую службу его братьев Нур-Доулата с сыном Бердибеком и Айдара в феврале 1480 г. Айдар той же весной отправлен был в заточение на Вологду, Бердибек был зарезан каким-то татарином, а Нур-Доулат получил в кормление Касимов, где и умер около 1491 г. [219]
218
Pulaski К.Stosunki z Mengli-Girejem. Krakow — Warszawa, 1881; Зимин А. А.Иван Грозный и Симеон Бекбулатович в 1575 г. — Из истории Татарии, сб. IV. Казань, 1970, с. 141–163.
219
ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 457, 466, 516; т. 6, с. 223; т. 8, с. 205; Базилевич,с. 156.
Показателем действенности русско-крымского союза были продолжавшиеся набеги крымских войск на земли Литовского княжества и Польши, особенно на Подолье и Волынь (осень 1480 г.). [220] Положение Казимира осложнялось и тем, что в самом Литовском княжестве было неспокойно. В 1480–1481 гг. возник очередной заговор княжат при участии Ю. Гольшанского, Михаила Олельковича, Ф. И. Вельского, которые хотели перейти на сторону Ивана III со своими владениями по р. Березину. Михаил Олелькович в 1470 г. небольшое время княжил в Новгороде. Королю удалось раскрыть заговор и 14 августа 1481 г. казнить Гольшанского и кн. Михаила. [221] Ф. И. Бельский бежал на Русь, где получил в кормление пограничные с Литвой волости Демон и Мореву. [222] До 15 августа 1482 г. выехал на Русь и кн. И. Глинский. [223] Когда посольство Богдана Саковича в 1482 г. изложило Ивану III требования Казимира передать ему Великие Луки и Новгород, это было пустой декларацией. [224]
220
ПСРЛ, т. 24, с. 200; т. 32, с. 90.
221
Базилевич,с. 151–153. Усобицы в Литве происходили в 1480 г. ( Греков И. Б.Очерки по истории международных отношений Восточной Европы XIV–XVI вв., с. 190–193).
222
ПСРЛ, т. 6, с. 35; т. 8, с. 213–214; т. 28, с. 52; Jablonowski H.Westrussland zwischen Wilna und Moskau, S. 12; Bacus O. P.Motives of West Russian Nobles in Deserting Lithuania for Moscow. 1377–1514, p. 123.
223
РИБ, т. 27, № 74, c. 386; АЗР, т. I, № 78. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.
224
ПСРЛ, т. 6, с. 234.
Новый дипломатический шаг Ивана III (посольство Юрия Шестака в марте 1482 г.) содействовал тому, что Менгли-Гирей совершил, опустошительный набег на Украину, в результате которого 1 сентября 1482 г. был сожжен Киев. Обеспечив себе южный фланг, Иван III мог обратить внимание и на восточный. В связи с известиями о «шатости» Алегама в 1482 г. русские войска предпринимают поход к Казани. Акция задумана была серьезно. В походе участвовала и артиллерия, которой руководил Аристотель Фиораванти. Но войска дошли только до Нижнего Новгорода, так как, узнав о движении русских, казанский царь подчинился Ивану III. [225] Замирение оказалось кратковременным. В 1485 г. на Казань посланы были войска кн. В. И. Оболенского и Юрия Захарьича, которые поставили на место Алегама его младшего брата малолетнего Мухаммед-Эмина. [226] Он пробыл в Казани недолго и в конце 1485 — начале 1486 г., спасаясь от преследования противников, бежал в Москву. В Казани снова воцарился Алегам. Вскоре в столицу Русского государства прибыла депутация казанской знати. Казанцы жаловались, что «меншицин сын» (Алегам) хотел их «перетеряти», но они «в поле убежали». [227] Реакция Ивана III была скорой и однозначной: весной 1486 г. под Казань направлена была рать князей В. Оболенского и В. Тулупа, которая снова водворила на престол Мухаммед-Эмина. [228]
225
Сб. РИО, т. 41, с. 28–34; ПСРЛ, т. 4, ч. I, вып. 2, с. 458, 467, 525; т. 6, с. 36, 234, 235; т. 24, с. 202; ПЛ, вып. II, с. 62–63; РК, с. 19–20; Базилевич,с. 198.
226
РК, с. 20. По Пространной редакции разрядных книг (известие которой принимает К. В. Базилевич), Мухаммед-Эмин был поставлен войсками князей Д. Д. Холмского и И. А. Дорогобужского в 1484 г., а в 1485 г. войсками кн. В. И. Оболенского на престол был возведен Алегам (Р, с. 26; Базилевич,с. 201–202). Думается, что в разрядах путаница. Поход 1484 г. вряд ли имел место: он появился под влиянием сведений о походе 1487 г., в котором участвовали и кн. Д. Д. Холмский, и кн. И. А. Дорогобужский. В Государевом разряде похода 1484 г. нет, а поход 1485 г. описывается как поход против Алегама (РК, с. 20).
227
ПСРЛ, т. 6, с. 237. Сообщение помещено под 1484/85 г. Но дата, возможно, неверна, ибо противоречит разрядам, Типографской летописи и Устюжскому летописцу.
228
УЛС, с. 95–96; ПСРЛ, т. 24, с. 236; РК, с. 20.
Обстановка осложнилась в 1487 г., когда энергичная мать Мухаммед-Эмина — Нур-Салтан вышла снова замуж, но на этот раз за самого Менгли-Гирея. Это создавало опасность прочного крымско-казанского союза. Как раз в то время беспокойный Алегам в союзе с ногайцами снова захватил Казань, изгнав оттуда младшего брата. И вновь Мухаммед-Эмин обратился с просьбой о помощи к Ивану III. 11 апреля (по другим данным, 24 апреля) на Казань были посланы крупные силы во главе с князьями Д. Д. Холмским, И. А. Дорогобужским, А. В. Оболенским, С. И. Ряполовским и др. 18 мая войска прибыли под Казань. Осада города была длительной, но успешной. 9 июля Алегам сдался на милость победителей. 20 июля в Москву пришла весть, что Казань взята. На престол был опять посажен Мухаммед-Эмин. Алегама удалось схватить и отправить в заточение на Вологду. Его мать, братьев и сестер сослали в Карголом на Белоозеро. Крамольных князей и уланов казнили. Участников похода (бояр и детей боярских) Иван III щедро наградил («изжаловал»). [229]
229
ПСРЛ, т. 6, с. 238; т. 8, с. 217; ИЛ, с. 126; УЛС, с. 96.