Россия под властью плутократии
Шрифт:
После него премьером стал другой «красный директор» – Е. Звягильский, который сумел как-то стабилизировать обстановку. «Процесс пошел» с теми же чертами, что и в России, но с еще большим падением производства и уровня жизни. Характерны рассуждения оппозиционеров тех лет (например, Н. Витренко): «Достигли ли мы уже дна, или нет?» – никто не ожидал, что социализм создаст такой запас прочности.
Нарастало недовольство населения не только падением уровня жизни, но и засильем «бандеровцев» (точнее их наследников из УНА-УНСО), которые вели себя как оккупанты. Ширилась волна русофобии, нарастал процесс вытеснения русского языка изо всех сфер общественной жизни, дело доходило до полного
Именно в те годы Л. Кравчук начал втягивание страны в НАТО; кроме разоружения, шло разворовывание военного имущества и вооружений (о масштабах говорит цифра в 32 млрд. долл., приведенная позже правыми, кстати). Ну а вопросы, связанные с дележом Черноморского флота, военных баз в Крыму и прочее хорошо известны. Тогда же некоторые «политики» на полном серьезе обсуждали вопросы вооруженного столкновения с Россией, в СМИ мелькали данные о переброске войск на границе, предъявлялись территориальные претензии. Так что вопрос о досрочных выборах президента вполне назрел уже к 1993 г., и было решено провести их в середине 1994 г.
Основные причины решения о замене Л. Кравчука были связаны с двумя обстоятельствами. Во-первых, он взял слишком резкий крен в сторону Европы (читай – Германии), что не могло понравиться Америке, учитывая стратегическое положение Украины на «великой шахматной доске»[2]. Во-вторых, значительная часть господствующего класса была напугана напористостью «бандеровцев», активно проталкивающих западный капитал сюда, который быстро «съел» бы отечественную плутократию. Да и приватизировано к тому времени было менее 50% госсобственности, так что конкуренты были им совсем ни к чему.
К весенним 1994 г. выборам в Верховную Раду Украины (ВРУ) сложилась следующая расстановка политических сил. Слева имелась СПУ (соцпартия) с лидером А. Морозом, образованная еще в октябре 1991 г., численность ее достигала 90 тыс. членов. Кроме того, осенью 1994 г. была восстановлена КПУ (компартия) с лидером П. Симоненко, в которую вскоре перешли две трети членов СПУ, так что в 1994 г. ее численность достигла 140 тыс. Имелась еще СелПУ (селянская партия) с лидерами А. Ткаченко и С. Довганем, численность которой не превышала 10 тыс.
Справа преобладал РУХ да отпочковавшиеся от него ультранационалистические партии: УРП (республиканская партия), УКРП (консервативно-республиканская), КУН (конгресс украинских националистов) – прямые наследники ОУН С. Бандеры, затем УНА-УНСО и др. Тогда «лучшие люди» были заняты в основном дележкой народного имущества, и вопросы партстроительства для них представлялись, по-видимому, неактуальными. Сформировалась небольшая народно-демократическая партия (НДП), но в основном это были «диванные» партии типа либеральной, кадетов и прочих («диванные» – потому что их члены помещались на одном диване).
В марте 1994 г. прошли выборы во ВРУ при довольно-таки демократичном «Законе о выборах», который требовал: для избрания получить свыше 50% голосов избирателей при 50% же явке, а для регистрации кандидатов требовалось получить 10 подписей избирателей и небольшой залог. На селе в то время еще существовали колхозы, с фермерами дела никак не шли, кроме как на Западной Украине, поэтому поддерживали в основном «красных» кандидатов. В результате КПУ получила в парламенте около 90 человек, СПУ и селяне около
Кучма во главе Украины.
Однако единства левых сил достигнуто не было. В результате закулисного сговора лидеров «левых» и некоторой части правящего класса на выборах летом 1994 г. президентом избрали Л. Кучму как компромиссную фигуру. К этому времени правящая верхушка разделилась на несколько фракций. Наиболее крикливая, видимая на поверхности «национал-демократия» вопила на все лады о своей «дыржаве», «дыржавной мове», о «самостийности», освобождении от «колониальной зависимости от Москвы», в то время как шло разоружение да разграбление той «неньки»-Украины, в верности которой они клялись. Причем сами «нацдемы» получили от дележа народного достояния не так много (исключая некоторых лидеров), но роль прикрытия более существенной силы – той части господствующего класса, которую называют «компрадорами»[19], ориентированной полностью на Запад, за ними осталась.
Имелась и другая часть, названная в работе [18] условно «патриотической» и сориентированная на сохранение власти своих плутократов, которые выросли в основном из прежних «партократов». Именно эта часть попыталась в 1993-1995 гг. сформировать квазигосударственный сектор в виде современных ФПГ (финансово-промышленных групп). Учитывался, по-видимому, тот факт, что гигантские ТНК, которые правят бал в мировой экономике, в пределах национального государства имеют вид таких ФПГ (в Японии их называют «сюданы», в Южной Корее – «чеболи», см. [20]). Но кто же позволит в колонизируемой Западом Украине создавать конкурентов в виде таких ФПГ?
Этот вопрос и оказался той лакмусовой бумажкой, которая проявила истинную сущность «нацдемов» как прямых лакеев Запада, да и остальных компрадоров – для этого стоило лишь послушать трансляцию парламентских дебатов (которая тогда еще существовала). Суть происходящих в тот период процессов определяется формулой 210-летней давности: «Новое распределение богатства порождает новое распределение власти» (П. Барнав) – перипетии политической борьбы объясняются с ее помощью. Итак, к середине 1994 г. произошло перераспределение власти. На первых порах Л. Кучма помнил, с какими лозунгами и чьими голосами его избрали, и делал вид, что консультируется с левыми, хотя проводил свою нэп (новую экономическую политику, которая, по сути, была продолжением его старой экономической практики времен 1992-1993 гг.), и снова выдвинул В. Пынзеника в вице-премьеры.
В конце правления Л. Кравчука был упразднен институт «представителей президента» в областях и районах (так сказать, его «комиссаров»), а соответствующие прерогативы, как и раньше, предоставлены председателям местных Рад. Но Л. Кучму это не устраивало. Он первым делом стал строить собственную «вертикаль», параллельно проталкивая так называемое Конституционное соглашение, дающее ему возможность править с помощью указов, не ожидая законов, принимаемых не очень послушной Верховной Радой. В стане «левых» нарастали противоречия, а координация усилий соответственно ослабевала. Не дремал и Запад – через подручных «нацдемов», с участием экс-президента летом 1995 г. был спровоцирован конфликт по поводу похорон одного из патриархов (подробности в работе[17]), когда на сцену вышла УНА-УНСО (которая до того была занята в конфликтах на Кавказе).