Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования
Шрифт:
Это вполне понятно: чужеземная власть, даже если она благожелательна, дает индивиду несомненные преимущества в сравнении с властью ушедшей с исторической сцены, отторгается душой покоренного народа, потому что она чужая. Ханы были варварами, тиранами и деспотами, но они говорили на понятном языке, поклонялись тому же Богу, поступали традиционно, а потому они были своими. Удивительно другое: до какой степени наивны, простодушны и легковерны были люди, поверившие откровенному шарлатану, – неужели им недостаточно было упавшего минарета, обязанного стоять силою молитвы? Нет, они поверили в еще большее вранье.
События в Андижане разные авторы анализировали в печати, выдвигались различные версии. Говорили о провокаторах и подстрекателях из Турции и Афганистана, однако доказательств справедливости этой версии не было. Генерал М.А. Терентьев, авторитетный автор, прослуживший в Туркестане сорок лет, видел причины в ослаблении роли военных в управлении краем; недостаточность контроля за деятельностью мусульманского клира; недостаточное внимание к тому, кого выбирают в старшины и казии местные жители; плохое знание русскими властями местных обычаев и языков [619] .
619
Терентьев М.А. Указ. соч. Т. III. С. 485–486.
Многие авторы ностальгически вздыхали по ушедшему времени, когда краем управлял К.П. фон Кауфман, но нельзя же было заменить мирное течение жизни бесконечными военными походами.
Духовской в докладе в Петербург выдвинул свои предложения (о них уже говорилось), но правительство последовало далеко не всем его советам.
«Вообще, все страхи преувеличены и сильно раздуты; скоро опять все стало тихо и спокойно…» [620] – писала В.Ф. Духовская.
620
Духовская В.Ф. Указ. соч. С. 37–38.
В течение тридцати лет завоевания Средней Азии русскими войсками край оставался далекой окраиной, продолжавшей жить своей жизнью, лишь в незначительной степени знакомой с важными, бурными, порой трагическими событиями внутриполитического бытия России. Подъем революционного движения, возникновение и активизация деятельности подпольных партий, их требования и реакция правительства – все это оставалось неизвестным основной массе коренного населения, да и большинству русских, переселившихся в Туркестан. Пожалуй, самым значительным и ставшим широко известным в крае событием стало убийство Государя Императора Александра II. Для русских туркестанцев известие о гибели Монарха было тяжелым ударом, для Константина Петровича фон Кауфмана – ударом вдвойне. Кауфман не только любил покойного Императора, он был членом его «команды», деятельным участником его преобразований, одним из тех государственных мужей, которые пользовались неизменным доверием Государя, и благодаря этому доверию Кауфман мог править краем без оглядки на высокопоставленных петербургских сановников, желавших подогнать «полуцаря» Туркестана под общий ранжир. Страшная весть подкосила всемогущего генерал-губернатора – его поразил тяжелейший инсульт. Парализованный, без речи Константин Петрович пролежал в своем дворце более года и скончался 3 мая 1882 г.
К концу века XIX и в начале нового века в связи с доведением в 1898 г. Закаспийской железной дороги до Ташкента изоляция края заметно уменьшилась. В Ташкенте и еще в нескольких крупных городах Туркестана появилось немало русских рабочих. Многие из них еще вчера были самовольными крестьянами – переселенцами из центральных губерний, не сумевшими, однако, устроиться на земле (по разным причинам). Это были люди бедные, не имевшие квалификации, как правило, плохо устроенные, а потому охотно воспринимавшие революционную агитацию.
Туркестан и Казахстан, как и другие отдаленные регионы империи, служили местами ссылки «неблагонадежных элементов».
Революционно настроенные студенты и заводские рабочие часто направлялись принудительно служить рядовыми в частях Туркестанского военного округа, туда же ссылались «неблагонадежные» солдаты из других округов. Высылка в Среднюю Азию никак не отражалась на умонастроении: они оставались убежденными в своей правоте и старались внедрить свои идеалы в умы окружающих. Правительственные меры борьбы с пропагандой революционных идей, включавшие высылку носителей этих идей в отдаленные местности, имели результатом действительно повсеместное, вплоть до самых отдаленных уголков страны, распространение враждебных государству настроений.
В самом начале XX в. революционные кружки стали возникать в Туркестане. В 1902 г. в Ташкенте появился марксистский кружок, организатором которого был В.Д. Корнюшин, казанский плотник, высланный в Ташкент за участие в социал-демократических организациях. В главном городе Туркестанского края он продолжил агитационную деятельность, устраивая чтение марксистской литературы и обсуждение прочитанного за городом, будто бы занимаясь рыбалкой. Вскоре похожие дискуссионные кружки были организованы, не без участия того же Корнюшина, в железнодорожных мастерских и в коммерческом училище [621] . До поры до времени участников антиправительственных собраний было совсем немного, однако из-за войны с Японией и связанного с ней ухудшения экономического положения в стране антиправительственные и агитационные настроения стали обычным явлением.
621
Пясковский А.В. Революция 1905–1906 гг. в Туркестане. М., 1958. С. 602.
В Ташкенте в этот период еще немногочисленные социал-демократы и социалисты-революционеры (эсеры) договариваются о совместных выступлениях. Так, весной 1904 г. они пытаются организовать забастовку рабочих железнодорожных мастерских Ташкента с требованием восьмичасового рабочего дня и повышения заработной платы. Собрание забастовщиков было разогнано полицией. В конце того же года революционеры формируют Объединение социал-демократов и эсеров, совместно организуют кружки и печатают гектографическим способом листовки [622] . В Самарканде ссыльный большевик М.В. Морозов собрал социал-демократическую ячейку и основал большевистскую газету «Самарканд», издававшуюся легально. Преуспел и Евгений Катаев, бывший студент Казанского университета, сосланный в Ашхабад, где ему удается сформировать Ашхабадский комитет Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), подчиненный Бакинскому комитету РСДРП. Другая социал-демократическая ячейка объединила солдат 1-го Закаспийского железнодорожного батальона, где возникли также небольшие социал-демократические группы в ремонтных мастерских Кизыл-Арвата, в Красноводске, Мерве и Кушке [623] . Социал-революционеры принимали участие в собраниях этих ячеек, но лишь время от времени.
622
Там же.
623
Там же. С. 588.
Вплоть до 1905 г. ни одна из революционных организаций края не была сколько-нибудь значительной численно. В самых крупных, в Ашхабаде и Кизыл-Арвате, числилось несколько десятков членов, в остальных – единицы. Контакты с центрами революционного движения были нечастными и случайными, информация о событиях в центральных губерниях поступала нерегулярно, чаще с оказией, подпольная литература передавалась из рук в руки или читалась вслух на секретных сходках.
Но событие 9 января 1905 г. в Петербурге (Кровавое воскресенье) всколыхнуло всю страну, не осталась в стороне и Средняя Азия. Началось все с малочисленных забастовок и демонстраций в городах близ железных дорог; бастовали рабочие железнодорожных мастерских. Радикально настроенная интеллигенция произносила на банкетах, посвященных очередной годовщине со дня основания Московского университета, зажигательные противоправительственные речи. Участники рабочих демонстраций и забастовок требовали улучшения условий труда, введения восьмичасового рабочего дня и повышения заработной платы.
Вслед за рабочими демонстрациями начались выступления солдат, недовольных качеством питания и обращением с ними унтер-офицеров и командиров. Протестные манифестации полиция разгоняла, но в некоторых случаях, когда неповиновение демонстрировали военнослужащие, начальство вызывало на подмогу верные присяге подразделения и приказывало арестовать бунтовщиков. Однако арестами дело не ограничилось.
Для социал-демократов и социалистов-революционеров наступил их звездный час: они агитировали в мастерских, на фабриках и в казармах, организовывали массовые выступления, вербовали новых членов своих крошечных ячеек. Недовольные режимом охотно их слушали и следовали за ними.