Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы

Анисимков Валерий Михайлович

Татуированные же тексты связаны, как правило, с преступной деятельностью и лишениями в жизни правонарушителей и обычно бывают в виде изречений, заклинаний, сетований на судьбу, угроз и т. п. К примеру: «Пусть подлости прощает бог, а я не бог и не прощаю»; «Они устали ходить под конвоем» (на ступнях ног); «Тишина и покой, здесь не нужен конвой» (под изображением могильного креста).

Наибольшую значимость в среде осужденных имеют татуировки в виде рисунков.

По художественному оформлению их можно классифицировать на орнаментальные, подражательно-художественные, символические.

Для криминологии интерес представляет их деление по смысловому значению. Среди лиц, отбывающих наказание, они делаются не ради украшения, а имеют символическое значение, определенный смысл.

По таким татуировкам можно установить образ жизни лица до осуждения, его стремление обладать каким-либо качеством. К примеру, те, кто пристрастился к употреблению наркотиков, наносят на тело рисунок в виде цветка мака или сердца и иглы. Осужденные физически

сильные, обладающие упрямым характером, присваивают себе символ в виде «царя птиц» – орла.

Кроме того, татуированные рисунки также фиксируют неформальный статус индивида в местах лишения свободы. Нами уже отмечалось, что представители группировок «авторитетов» всегда выделяли свое особое положение в исправительных учреждениях. Чтобы дополнительно подчеркнуть это, они придумали для себя и своего окружения своеобразные знаки, иметь которые другим категориям лиц, отбывающих наказание, запрещалось. Так, в 40-50-х гг. символизирующим знаком «вора в законе» обычно были две восьмиугольные звезды, наносимые на плечах. Иногда они татуировались на коленных суставах, что означало: «Не встану ни перед кем на колени» (ни перед судом, ни перед другими уголовниками). Впрочем, впоследствии все чаще знаком «авторитетов» становились кресты [81] , внутри которых изображались карточные масти. Если в старину на халатах арестантов нашивался бубновый туз, то в новые времена символом высшего отличия стала пиковая масть. Ее могут носить на теле лишь те, кто заслуживал безусловное доверие в криминальной среде. Осужденные с татуированными изображениями «младших» карточных мастей обязаны подчиняться «старшим».

81

Литературные источники свидетельствуют также о распространении татуировок в виде креста среди лиц католического вероисповедания. На тело католика наносился такой знак в целях предупреждения его перехода в магометанство (см.: Мильяненков А. А. Указ. соч. C. 6).

Вместе с тем в сообществе привычных правонарушителей культивируются и татуировки, отражающие их ценностные ориентации. Так, нанесенные на тело череп и корона – символы стремящегося к власти; корона, нарисованная на спине человека, указывает на его принадлежность к «отверженным» (наносится насильственным путем) [82] ; изображенный палач – символизирует почитание «воровского закона»; татуированный кинжал (меч, нож, топор) говорят о непримиримости осужденного к правоохранительным органам.

82

Иногда пассивным гомосексуалистам наносят следующие рисунки: женские фигуры на спине; кошка на одной ягодице, а мышь на другой, так, что при ходьбе получается впечатление, что кошка преследует мышь; кочегар на ягодице, бросающий лопатой уголь; над левой губой родинка.

И, конечно, татуировки фиксируют определенные этапы преступной деятельности их носителей. Они указывают на вид совершенного преступления, количество судимостей, а также на срок нахождения в местах лишения свободы. В преступной среде, как известно, пребывание в исправительных учреждениях традиционно считается предметом гордости. Знаком «отсидки» срока наказания являются татуировки перстней на пальцах (один перстень – первая судимость, два перстня – две судимости и т. д.) или церковных куполов. На длительность нахождения в местах лишения свободы указывают изображения цепей, кандалов, тюремных решеток. Особую роль играет изображение колоколов, означающих, что лицо отбыло срок «от звонка до звонка» (без помилования, амнистии, досрочного освобождения), чем оно заслуживает особого доверия.

Отдельные татуировки играют функцию удовлетворения своеобразных эстетических вкусов лишенных свободы. Чтобы дать читателю представление о подобных рисунках, обратимся к работе М. Н. Гернета [83] . По данным ученого, характерными изображениями на теле арестантов были, например: нагая женщина с цветком в руке; сердце, пронзенное стрелою; роза с бутоном и листочками; турчанка в чадре и шароварах; женские головки; летящий орел.

Описание функции татуированных символов во многом объясняют причины их массового распространения среди осужденных, хотя в научных источниках нет единого мнения по данной проблеме.

83

Гернет М. Н. Татуировки в местах заключения г. Москвы. Преступный мир Москвы. М., 1924. С. 218.

Так, известный ученый Г. Тард отказывался видеть разумные причины, объясняющие столь широкое распространение татуирования среди лиц, отбывающих наказание, и не усматривал в этом обычае никакой пользы для них. С точки зрения здравого смысла, считал он, могут быть лишь две причины: подражание и скука в изоляции от общества [84] .

В приведенном объяснении есть рациональное зерно. Действительно, если брать во внимание среду несовершеннолетних правонарушителей и осужденных молодежного возраста [85] , то указанное имеет место. Длительная изоляция от общества, однообразие повседневной жизни, свойственная молодым бравада друг перед другом, желание показать себя людьми «опытными» в криминальном ремесле, стремление завоевать авторитет среди своего окружения побуждают воспитанников и осужденных молодежного возраста следовать устоявшемуся обычаю «тюремной жизни». «По молодости», «От нечего делать», «Хотел, чтобы меня уважали», «Из-за чувства коллегиальности», «Все имеют наколки, а я что, хуже всех?» – таковы, в основном, ответы на вопрос о мотивах, побудивших их нанести татуировку.

84

Тард Г. Указ. соч. С. 50–52.

85

Бронников А. Г. Указ. соч. С. 10.

И все же эти объяснения не могут в полной мере объяснить причины столь широкого распространения татуировок. Причины заключаются не только и не столько в произвольном выборе и личных пристрастиях самих осужденных. Здесь действуют объективные обстоятельства, преодолеть которые люди, попавшие в места лишения свободы, чаще всего не в состоянии.

По сути дела, не «от скуки» привычные правонарушители подвергают себя болезненной процедуре татуирования, грозящей заражениями и воспалениями [86] . Главные причины лежат глубже. Те, кто приобщается к субкультурной среде, не могут не подчиниться ее обычаям и другим ценностным ориентациям. Они же, совершая преступления, чаще всего изолировались от общества, и, естественно, переносили в пенитенциарные учреждения атрибуты своей подкультуры. Носители татуировок претендовали на лидерство, так как хранили на теле знаки-символы принадлежности к преступному миру. И наконец, людям по природе свойственно подражать более сильным индивидам из своего окружения. В изолированном сообществе это происходит всегда последовательно и интенсивно. Именно поэтому, на наш взгляд, нанесение татуированных символов в среде осужденных приобрело массовый характер и обычай татуировки стал всеобщим для них.

86

Из тяжелых последствий татуировки в Большой медицинской энциклопедии описаны гангрена, столбняк, туберкулез, сифилис и др. Известны и смертельные исходы. Такие случаи наиболее вероятны тогда, когда татуировка производится в антисанитарных условиях.

Таким образом, татуировки выполняют в среде лиц, отбывающих наказание, различные функции, в том числе опознавательную (т. е. дают возможность определить статус правонарушителя), сигнализации (нанесение татуировки для того, чтобы заклеймить, закрепить положение изгоя) и ценностно-ориентационную.

Преодоление культа татуирования в пенитенциарной общине возможно лишь на основе нейтрализации причин его распространения. Сведения же о татуировках следует использовать в оперативнорозыскной деятельности, следственно-криминалистической практике, а также в воспитательных мероприятиях по профилактике распространения татуировок в среде осужденных [87] .

87

Чалидзе В. Указ. соч. С. 106.

Обычно непременным атрибутом быта лиц, отбывающих наказание, являются игры, развлечения. Вряд ли в какой другой замкнутой среде они приобретают значение самостоятельного элемента подкультуры. Особое место среди них занимают карточные игры. Терминология, связанная с карточной игрой, весьма обширна: для обозначения игральных карт известна масса синонимов, например – «картинки», «стирки», «колотушки», «святцы», «библия» и т. п [88] .

Карточная игра среди привычных правонарушителей была распространена издавна и на воле, и в местах лишения свободы. Еще в XVII в. предписывалось тюремному персоналу не дозволять арестантам «зернью и в карты играть» [89] . Популярна она и в нынешнее время, о чем свидетельствует дисциплинарная практика исправительных учреждений, различные публикации и результаты опроса осужденных (см. табл. 12).

88

Эти тюремные термины, по мнению В. Чалидзе, восходят к источнику бумаги, из которых арестанты изготовляли карты (в старину заключенным были более доступны святцы и Библия, нежели ныне книги).

89

Сергиевский И. Д. Наказание в русском праве XVII в. Цитировано по статье М. Н. Гернет Право и жизнь. М., 192з. № 3.