Россия за Сталина! 60 лет без Вождя
Шрифт:
Печально известный автор книги «Сталин» Эдвард Радзинский, идеально изображая Моську, описывает 900-е годы Сталина как чуть ли не непрерывные налеты на банки – «эксы». Но реально Сталин без шума, без позы, без дешевых эффектов и наигранных аффектов день за днем был погружен во множество крупных, средних и мелких партийных дел…
Ведь тогда у него не было секретарей, аппарата ЦК и Совнаркома, наркомов и генералов. Все приходилось делать самому – и большое, и малое.
Да еще и не попадаться в лапы полиции и не привлекать внимания охранки.
Будущие события, которые разразились в 1905 году, не должны были быть экспромтами –
Этим Сталин в основном и занимался.
Уже в первом большом начинании молодого Сталина – первом номере газеты «Брдзола», вышедшем в сентябре 1901 года, еще до II съезда РСДРП, – он в редакционной статье писал:
«Социал-демократическое движение в Грузии – явление недавнее, ему всего лишь несколько лет, точнее говоря, основы этого движения были заложены только в 1896 году…
Само собой разумеется, что для социал-демократического организованного движения главным средством является широкая пропаганда и агитация революционных идей…»
А в статье «Российская социал-демократическая партия и ее ближайшие задачи», опубликованной в ноябре – декабре 1901 года во 2–3-м номерах «Брдзолы», он развивал свои мысли, оттолкнувшись от главного тезиса Маркса о том, что освобождение рабочего класса может быть делом только самого рабочего класса, и это – путь к достижению основной цели, осуществлению социализма.
Далее Сталин писал, в частности, вот что:
«Социал-демократия хорошо знала, что развитие рабочего движения не ограничивалось… мелкими требованиями, что целью движения являлись не эти требования, что это лишь средство для достижения цели…
Но первые победы сбили с толку и вскружили голову некоторым слабым людям. Как некогда утопические социалисты обращали внимание лишь на конечную цель и, ослепленные ею, совершенно не замечали или отрицали реальное рабочее движение… так некоторые русские социал-демократы, наоборот, все свое внимание уделяли лишь стихийному рабочему движению, его повседневным нуждам…
…Как и их западноевропейские единомышленники (так называемые бернштейнианцы), они говорили: «Для нас движение – все. Конечная цель – ничто»…
…Вместо того чтобы руководить стихийным движением, внедрить в массу социал-демократические идеалы и направить их к конечной цели, эта часть русских социал-демократов превратилась в слепое орудие самого движения…
…Таким образом, эти якобы «социал-демократы» доказывали, что русский рабочий все силы и энергию должен пожертвовать лишь экономической борьбе и не должен следовать за различными «широкими идеалами»…»
Но рабочий люд – народ конкретный. И если бы молодые, только формирующиеся и еще неизвестные широкой рабочей массе грузинские революционные социал-демократы лишь рассказывали бы им красивые истории о грядущем светлом царстве социализма, то ничем не отличались бы от критикуемых Сталиным социалистов-утопистов. Для того чтобы завоевать доверие рабочей массы, надо было добиваться конкретных результатов!
Например, организовать забастовку так, чтобы хозяева пошли на попятный,
А что надо было для того, чтобы такой результат стал фактом?
Во-первых, надо было постоянно развиваться самому, читать, думать, спорить…
Во-вторых, надо было найти среди рабочих тех, кто стремится к пониманию окружающего мира, и помочь им разобраться в больных вопросах. То есть надо организовывать и вести рабочие кружки.
Однако кружки – это работа с самой сознательной, самой активной частью рабочих, то есть с незначительным меньшинством. За счет активности и это – сила, но даже для небольшого практического успеха надо уметь влиять на большинство.
Та же забастовка только тогда будет результативной, когда в ней стойко участвует подавляющая часть работников завода, фабрики, мастерской…
А в условиях полицейского режима и преследований большинство не удастся агитировать на городской площади. Значит нужна печатная агитация.
Выходит, надо отыскивать средства на множительную технику, а проще – хотя бы на гектограф – примитивный копировальный прибор.
Но на гектографе можно получить не более ста копий. Значит, надо организовать типографию – подпольную!
Затем надо научиться писать доходящие до каждого рабочего листовки, статьи, отпечатать их и распространить.
И при этом вести кружки, искать людей и средства, налаживать связи с другими организациями по всей России…
И уж как венец – забастовка с реальным результатом.
Но и успешная забастовка – венец лишь для бернштейнианцев, для меньшевиков. Для большевиков она – лишь начальный этап!
Получив доверие масс в малом – в организации экономической борьбы и добившись понимания массой полезности борьбы как таковой, надо теперь идти вперед и организовывать массу на политическую борьбу во имя достижения тех «широких идеалов», которые для тебя стали программой, но которые лишь должны и обязаны стать насущной целью для всего трудящегося большинства страны.
Вот чем была наполнена жизнь Сталина и до революции 1905 года, и после нее. И организация тех немногих «эксов», то есть налетов на банки и т. д., для получения необходимых денежных средств, обеспечивающих борьбу, была для Сталина лишь небольшой и, конечно же, не главной частью его революционной работы.
«Эксы» – это удел Камо и его боевых товарищей, лихих и самозабвенно преданных рабочему делу ребят-боевиков… Бандит рискует жизнью ради мелких «радостей» дрянной мелкой жизнишки – «девочки», «марафет», бутылка, кураж и дебош. А Камо, и захватив банковское золото, жил жизнью аскета. Он ведь рисковал ради великой идеи – дать людям возможность жить, развивая себя…
Московский экономист-международник Сергей Иоаннесян однажды рассказал мне, когда мы сидели под старинной скромной люстрой, подаренной его бабке Берией, что его бабка, Нина Михайловна Шахпаронянц (Габинова), четырнадцатилетней девочкой была одной из тех, кто обеспечивал пути отхода боевиков Камо после налета на Тифлисский банк 13 июня 1907 года. Она должна была проверить путь для двух членов боевой группы, увести их и спрятать.
В тот же вечер она получила от Камо на память золотой империал – пятнадцать рублей. И хранила его всю жизнь, а потом передала дочери, а та – сыну, но с небольшим дефектом – небольшой сегмент монеты был отломан, он пошел на золотой зуб.