Россия. Погружение в бездну
Шрифт:
По словам патриарха «истматчиков» П. Н. Федосеева,
«развитое социалистическое общество рассматривается у нас не как что — то среднее между социализмом и коммунизмом, соединяющее в себе и то и другое. Это социалистическое общество, достигшее развитого состояния, характеризующееся всесторонним раскрытием преимуществ социализма, последовательным соединением достижений научно — технической революции с новыми общественными отношениями»
«Исследователи» развитого социализма
«развернутое строительство коммунизма»
Впрочем, высказывались и более осторожные суждения, согласно которым
«процесс формирования и дальнейшего развития зрелого социализма является одновременно и процессом постепенного перехода к коммунизму»,
началом коммунистического строительства, создания материально — технической базы коммунизма (Косолапов Р.И. Социализм. К вопросам теории. М., 1975. С. 378; Основные черты и особенности развитого социалистического общества. Л., 1975. С. 11).
По Андропову, совершенствование развитого социализма не означало «развернутое строительство коммунизма». Хотя он и говорил о постепенном переходе к коммунизму, но не в процессе формирования зрелого социализма, а на стадии сложившегося развитого социализма, совершенствование которого открывало возможность постепенного перехода к коммунизму (Здесь он перекликается с Л. И. Абалкиным, который впоследствии стал одним из активных «перестройщиков», приведших СССР к катастрофе (см.: Абалкин Л. И. Хозяйственный механизм развитого социалистического общества. М., 1973. С. 76)). При этом он подчеркивал:
«Наша страна находится в начале этого длительного исторического этапа, который, в свою очередь, будет, естественно, знать свои периоды, свои ступени роста. Как долго продлятся они, какие конкретные формы примут, покажут лишь опыт, живая практика»
Таким образом, «пришествие» коммунизма переносилось в туманную даль и отодвигалось на неопределенное время.
Весьма показательна речь Ю. В. Андропова на июньском 1983 года Пленуме ЦК КПСС, посвященном вопросам идеологии. Генеральный секретарь сделал характерное признание:
«Мы в своем общественном развитии подошли сейчас к такому историческому рубежу, когда не только назрели, но и стали неизбежными глубокие качественные изменения в производительных силах и соответствующее этому совершенствование производственных отношений»
Столь же радикальные изменения должны произойти
«во всех тех формах общественной жизни, которые принято называть надстройкой»
Андропов, в частности, говорил о расширении социалистической демократии и гласности (Там же. С. 291). В конечном итоге он вел речь о совершенствовании развитого социализма как дальнейшем продвижении к коммунизму (Там же. С. 284, 286, 293, 294).
Согласно Андропову,
«стратегия партии в совершенствовании развитого социализма должна опираться на прочный марксистско — ленинский теоретический фундамент»
Но тут обнаружилось, что этот фундамент еще не возведен, ибо
«если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические. Поэтому порой вынуждены действовать, так сказать, эмпирически, весьма нерациональным способом проб и ошибок»
Андропов, в сущности, признал, что ни он, ни его окружение не знают общества, в котором живут и работают (БондаревВ.Десять лет спустя // Родина, 1995, № 2. С. 48; Медведев Р., Медведев Ж. Россия и Запад в конце XX века. М., 1997. С. 26). Признание, можно сказать, сенсационное: с 1917 года партия строила в стране социализм, объявив в начале 60–х годов на весь мир о его полной и окончательной победе, и вот теперь, в 1983 году, её Генеральный секретарь заявляет, что современное ему общество, по существу, не изучено, не раскрыты его закономерности, особенно экономические, т. е. фундаментальные, и что «наш рулевой» (партия) ведет корабль в тумане, вслепую.
Это было откровение, которое, заметим попутно, до сих пор еще должным образом не оценено. Правда, Н. И. Рыжков назвал слова Андропова о недостаточной изученности советского общества «отрезвляющими». Они, по его мнению, и есть начало «перестройки» (Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. М., 1995. С. 42.- А. С. Черняев - решительный противник подобных мнений - говорит:
«Приходится слышать и читать, будто Андропов как реформатор был предтечей Горбачева. Более неправдоподобного я не могу себе представить. Андропов не был реформатором»
Однако подобные суждения - редкость. Более того, имеются даже попытки вовсе замолчать эти андроповские слова. Взять, к примеру, Горбачева. Рассказывая о подготовке и проведении июньского 1983 года Пленума ЦК, он упоминает разные, порой незначительные вещи (свое несогласие с положениями доклада К. У. Черненко; беседу с последним после знакомства с текстом его доклада; совет больному Андропову выступить непременно на Пленуме; поручение Андропова ему, Горбачёву, председательствовать на Пленуме), но ничего не говорит о совершенно необычном заявлении генсека об отсутствии необходимой изученности советского общества. Горбачёв не придает Пленуму сколько — нибудь серьезного значения.
«Обменявшись мнениями с Юрием Владимировичем,
– пишет он,-
мы пришли к общему выводу, что Пленум прошел в том ключе, как его подготовила черненковская команда. Иными словами, надежд не оправдал. И хотя в выступлении Андропова были в концентрированной форме поставлены действительно актуальные вопросы, ни о каком переломе в идеологической работе говорить не приходилось. Преодолеть рутину на этом архиважном участке партийной деятельности не удалось»