Россия. Погружение в бездну
Шрифт:
«привычной старому составу Политбюро»
По нашему мнению, тут мы имеем нечто иное, чем следование «классовой терминологии», а именно хитрость, игру с целью притупить бдительность «старой гвардии» в Политбюро, чтобы скрыть тайные договоренности с Рейганом. Ведь эта «гвардия», а вместе с ней
«и военно — промышленный комплекс были настроены скептически, не разделяли его концепцию «нового мышления» и расчеты на быстрые договоренности с США»
Поэтому Горбачёв не мог сказать в Политбюро старого состава: я нашел общий язык с Рейганом и зашел «так далеко, что уже повернуть нельзя».
Вполне вероятно, что негативные официальные высказывания Горбачева о политике Рейгана обговаривались
В декабре 1987 года Горбачев прилетел в США с официальным визитом. После завершения визита его провожать в аэропорт по протоколу должен был вице — президент Буш. В автомобиле между генсеком и вице — президентом состоялась важная беседа, о чем Горбачев пишет так:
«Содержание её было настолько существенным, что можно с полным основанием считать: тогда мы заложили основу нашего взаимопонимания и доверия. Не раз потом, обсуждая с необходимой осторожностью в присутствии других людей тот или иной вопрос, я или Буш говорили: «Подтверждаю нашу договоренность в автомобиле». Или: «Оценки остаются такими же, какими были в автомобиле»
Эта «договоренность в автомобиле», вероятно, была сориентирована и на некоторые отдельные случаи, связанные с поведением сторон. Недаром в США ходила версия, что
«Буш делал нелестные отзывы о Горбачёве и его политике с согласия последнего. По дороге в вашингтонский аэропорт в «ЗИЛе» вице — президент поведал Горбачеву, что у него, Буша, хорошие шансы выиграть выборы и стать президентом США.
«Вы должны знать, - сказал Буш,- я хочу улучшить наши отношения»
Он объяснил Горбачеву, что законы предвыборной борьбы в США не позволяют ему демонстрировать свои либеральные взгляды и что некоторые его заявления Горбачев должен игнорировать. Последний ответил пониманием. Удивительно, но факт: в последующие годы, когда Буш выступал с весьма нелестными для Советского Союза заявлениями, Горбачев напоминал своим помощникам о том разговоре: «Не беспокойтесь, в душе он настроен правильно». Личные доверительные отношения Горбачева и Буша стали существенным фактором советско — американских отношений. Это помогло Бушу утвердить свой авторитет среди консервативно настроенных американцев. Нередко Буш по отношению к Москве вставал на более жесткие позиции, чем Рейган. Такая двойная игра выглядела как доказательство нестабильности в отношениях Белого дома с Горбачевым. Об этой договоренности странного свойства никто не знал»
Нет ничего невероятного в том, что аналогичная «договоренность странного свойства» была у Горбачева и с Рейганом. Подобно тому, как Буш, делая выпады против Горбачева и Советского Союза, морочил головы консервативно настроенным американцам, так и Горбачев, нелестно отзываясь о Рейгане и критикуя его политику, дурачил «старую гвардию» в Политбюро и ЦК КПСС.
Без догадки насчет существования негласной договоренности между Горбачевым и Рейганом трудно, на наш взгляд, объяснить причину коренного поворота американского лидера в его отношении к нашей стране, поворота, изумлявшего многих наблюдателей. Удивительно то, что
«за время пребывания одного и того же президента в Белом доме советско — американские отношения прошли через разительные перемены: сначала эти отношения вернулись в наихудшие времена «холодной войны», пережили полный развал разрядки, а затем начали вновь выправляться»
Но поначалу,
«в течение первых четырех лет президентства Рейган откровенно демонстрировал свое враждебное, конфронтационное отношение к Советскому Союзу. Он и действовал в этом направлении, хотя и избегал ситуации, чреватых военными столкновениями с нами. Он был категорически против возвращения к временам разрядки начала 70–х годов. Короче, у Рейгана было одно, весьма враждебное по отношению к нам лицо»
И вдруг оно просветлело и приветливо заулыбалось. Почему?
На Западе существует мнение, будто жесткий внешнеполитический курс Рейгана,
«Вся многовековая история Русского (и советского) государства,
– говорит А. Ф. Добрынин,-
убедительно показывает, что любая серьезная угроза извне вела, независимо от внутреннего политического строя, к сплочению народа нашей страны для отпора внешней агрессии. Пример Великой Отечественной войны - красноречивое тому доказательство. Я глубоко убежден, что если бы Рейган и в свое второе президентство продолжал упорно проводить «крестовый поход» против СССР, угрожая его безопасности или тем более самому его существованию, то он ничего бы не добился, кроме опасного подталкивания всего мира к краю ядерной катастрофы, что могло вызвать политический взрыв в самих США. Все это, думается, понял и сам Рейган. Больше того, можно прямо сказать, что такой ход событий просто не позволил бы самому Горбачеву начать свои реформы и пропагандировать свое «новое политическое мышление» (он сам это признавал). Кто знает, как развивалась бы тогда мировая история? Второе президентство Рейгана, характеризовавшееся растущими элементами партнерства с СССР, совпало - исторически удачно с точки зрения улучшения отношений - с появлением нового советского лидера - Горбачева. Четыре личные встречи с ним стали важными вехами менявшегося внешнеполитического курса Рейгана, как и самого Горбачева. Оба руководителя сыграли свою роль в новом повороте в отношниях обеих стран. Рейгана сменил Буш, который способствовал дальнейшему развитию этого процесса»
Мы не можем согласиться со всеми этими доводами Добрынина. Верно то, что Великая Отечественная война показала несостоятельность попыток взять нашу страну, русский народ посредством лобовой военной силы. Поэтому — то на Западе и был разработан план ликвидации СССР путем развала его изнутри с опорой на «агентов влияния». Этот план являлся главным рычагом борьбы Запада против Советского Союза. И жесткий внешнеполитический курс западных государств, в частности США, по отношению к СССР и гонка вооружений - лишь дополнительные средства воздействия на внутреннее развитие советского общества в нужном для недругов России направлении. А. Ф. Добрынин не учитывает данные обстоятельства. Однако именно они, по нашему убеждению, являются ключом к разгадке политических превращений Рейгана, усматривавшего сначала в СССР «империю зла», находящуюся «вне закона», а затем вдруг открывшего возможность налаживания с ним партнерских отношений и вскоре вообще заявившего, что Советский Союз уже не «империя зла». Подчеркнем, что речь шла не просто об улучшении отношений в духе разрядки, а о достижении партнерства ради сотрудничества. Чтобы побудить Рейгана проделать такое политическое сальто, надо было его воодушевить чем — то очень серьезным и многообещающим. И здесь можно предположить следующее: во время конфиденциальных бесед с Горбачевым в Женеве и Рейкьявике Рейган понял, что горбачёвская «перестройка» - это мощный инструмент преобразования советского общества в буржуазное и надежное средство осуществления распада СССР (Рейган не ошибся. Дальнейшие события показали, что именно силы капиталистической ориентации в СССР содействовали прежде всего развалу Советского союзного государства (Лукьянов А. Переворот мнимый и настоящий. С. 42-44)). Американцы, по верному наблюдению Анат. А. Громыко, увидели в ней
«рычаг разрушения социализма»
Отсюда и поворот американской политики на 180 градусов. Горбачёв же и его ближайшее окружение преподносили перемену позиции Рейгана как успех дипломатии, базирующейся на «новом мышлении».
Преемник Р. Рейгана на посту президента США Дж. Буш строил отношения с Горбачевым, следовательно, не с нуля, а опираясь на опыт своего предшественника. Мы уже говорили об «автомобильном согласии» Горбачёва с Бушем. Но ближе всего в плане личных взаимоотношений они сошлись на Мальте (Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. С. 302). Здесь американцы обсуждали не только внешнеполитические проблемы, но и входили в вопросы внутренней жизни СССР. Казалось, что Буш не меньше Горбачева озабочен ходом «перестройки». Черняев, входивший в советскую делегацию на переговорах, рассказывает: