Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение
Шрифт:
Впрочем, что ж, всякое в жизни бывает: итак, говорит, в июле 42-го Ларина не стало. Но вот что читаем в воспоминаниях Маршала С. Бирюзова о ночи накануне перехода 2-й гвардейской армии в наступление на Котельниково: «Помню волевое, огрубевшее на степном ветру лицо командарма Р.Я.Малиновского, склонившегося над картой. Тут же, в тускло освещенной избе, чудом сохранившейся в вихре войны, находились член Военного совета генерал-майор Ларин, заместитель командующего генерал-майор Крейзер» и другие (С.С. Бирюзов. Суровые годы. М., 1966. С.119). Может быть, тут у Бирюзова описка? Но читаем дальше: «Ну что
Генерал Ларин улыбнулся:
— Люблю танкистов.
— Что ж, поезжайте к Ротмистрову» (там же, с.120).
А ночь эта была с 23 на 24 декабря 1942 года под Сталинградом. И в воспоминаниях П.А.Ротмистрова читаем, что после разгрома немцев и освобождения Котельникова «родилась идея отпраздновать нашу победу встречей наступающего нового 1943 года… Разделить с нами радость победы прибыли начальник Генерального штаба А.М.Василевский, заместители наркома обороны Я.Н.Федоренко и И.Т.Пересып- кин, командующий 2-й гвардейской Р.Я.Малиновский, член Военного совета И.ИЛарин и начальник штаба С.С.Бирюзов» (Стальная гвардия. М.,1984. С.154).
Что ж получается - в июле Ларин застрелился, а через полгода Новый год встречает? Да еще как! Праздничный стол ломился от вин и фруктов из Франции, сыров из Голландии, консервов из Норвегии, масла из Дании… Все- из немецких запасов, приготовленных для празднования победы под Сталинградом. А ведь при этом Штейнберг словно своими ушами слышал еще и то, как «Сталин назвал Ларина дезертиром и поинтересовался у Малиновского, что помешало застрелиться и ему». Должно быть, только надежда встретить Новый год с французским вином и голландским сыром.
О Сталине есть и такая побрехушка: «К ноябрю 1944 года войска 2-го Белорусского фронта завершили Дебреценскую операцию…». Эта операция - 2-й Украинский фронт, а не 2-й Белорусский, которым Малиновский никогда не командовал. Сочинитель даже этого о своем герое не знает. Но слушайте дальше: «Войска вышли на рубеж, с которого реальным становилось взятие Будапешта. Но требовался отдых… Именно в этот момент раздался звонок Сталина (Штейнберг сам слышал!), который потребовал от Малиновского взять Будапешт к годовщине Октябрьской революции».
За всю войну подобных требований Сталин ни разу никому не предъявлял. Более того, по воспоминаниям Жукова известно, что, когда он подосадовал Сталину по телефону, что не удастся взять Берлин к 1 мая, тот ответил: «Ничего. Впереди Первомай, это и так большой праздник, народ хорошо его встретит. А возьмем ли Берлин 2 или 3 мая, это не имеет большого значения. Надо жалеть людей, мы меньше потеряем солдат. Подготовьте лучше заключительный этап операции» (Е.Гусаров. Сталин в жизни. М., 2003. С.514).
«Малиновский попросил дать хотя бы пять дней для подготовки. Сталин потребовал: «Будапешт должен быть взят к 7 ноября!» И повесил трубку». Как Бакланов. И ведь Штейнберг пишет так, словно был очевидцем. Но вот вопрос: почему и на сей раз Малиновский не последовал летальному примеру Ларина?
А источники побрехушек то и дело такие: «достоверно известно», «есть сведения», «совершенно достоверно»… Не хватает только - «одна баба говорила…».
Но вернемся несколько назад. Штейнберг пишет, что в декабре 1941 года Малиновского назначили командующим
Взгляните на карту. Лисичанск - это по прямой километров около 200 к юго-востоку от Харькова, а Бахмач - километров 300 к северо-западу от него. Как же можно, отступая к востоку, сначала «пройти через» Лисичанск, а потом - «через» Бахмач? Разумеется, все было не так: наши войска сперва оставили Бахмач- 13 сентября 1941 года, когда Южным фронтом командовал не Малиновский, а генерал-лейтенант Рябышев, и только 10 июля 1942 года - Лисичанск. А до этого и под Харьковом остановить врага не удалось: его вслед за Бахмачом войска Малиновского оставили 25 октября
1941 года.
Не разбираясь даже в таких вопросах, Штейнберг зато обнаруживает большой интерес и осведомленность относительно возлюбленных и жен как Малиновского, так и других военачальников: рассказывает, сколько их у кого было, сообщает, что одну звали Тонечка, другую - Лидочка и т. д. Но и тут, конечно, не обходится без вранья. И какого! «Есть сведения из «Лубянского» досье Малиновского…» Смотрите, куда залез! «…что в Испании он встречался, так сказать (понимаете?- 8.5.), с очаровательной эстрадной артисткой и по этой причине задержался там на три срока вместо одного, положенного для советников. Любопытный факт приводит в своих воспоминаниях Константин Симонов. Про стихотворение «У огня», он рассказал, что оно - о посещении блиндажа командарма Малиновского под Сталинградом. Помните:
Крутится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой Пляшет на вертящемся кругу.
В дымной промерзающей землянке,
Под накатом бревен и земли Человек в тулупе и ушанке Говорит, чтоб снова завели…
Этот человек, дескать, и есть Малиновский, затосковавший о возлюбленной испанке. Но открываем второй том «Разных дней войны» Симонова, находим это стихотворение и читаем: «Так начинались написанные мной под впечатлением встречи с Шумиловым стихи о Мадриде и Сталинграде» (с.252). Это что ж получается? Взял Штейнберг и на место Героя Советского Союза командарма легендарной 64-й армии Михаила Степановича Шумилова поставил нужного ему здесь Малиновского. И не постеснялся наврать о Симонове. Коли так, то уж позвольте не поверить ни в очаровательную испанку, ни в Тонечку, ни в Лидочку, ни в «лубянское» досье. Тем более что в последнем случае, как известно безо всякого досье, была вовсе не Лидочка, а Галочка.
Но читаем дальше: «66-я армия, которой командовал Малиновский севернее Сталинграда, истекала кровью. Немцы стремились прорваться к Волге, но Малиновский не позволил врагу осуществить свой замысел». Да, севернее Сталинграда немцы не прорвались, но там держала оборону не одна 66-я армия, а еще и 24-я.
Это очень характерная забывчивость. Она сопутствует автору и дальше: «Задачей 2-й гвардейской армии, которой командовал Малиновский, было не допустить прорыва
Манштейна к немецким войскам, окруженным в Сталинграде. И он со своим заместителем (тоже евреем) эту задачу выполнил: их армия не отступила». Что было бы, если б вообще не евреи?.. Действительно, не отступила, но оборону держали еще и 51-я армия, и 8-я воздушная.