Российская школа бескорыстия
Шрифт:
Значительным событием в жизни страны в 1944 г. стало создание Академии медицинских наук СССР (АМН СССР). Среди 60 членов академии был и С. С. Юдин. Ее организацию, несмотря на военное время, считали своевременной, потому что основополагающими задачами АМН СССР являлись вопросы лечения травм и травматических последствий, борьба с инфекциями и развитие новых перспективных направлений в медицине. В своей речи на учредительной сессии С. С. Юдин подчеркнул значение передовых методов, важность поиска новых путей в медицине: «… лишь бы отыскать пути, лишь бы первый раз туда (в неизведанное, новое) проникнуть! И в этих поисках – одна из задач академии! И первейшая задача – помочь нашему народу выиграть войну». Говорил он и о задачах хирургии, о том, что, следуя примеру Пирогова, Гирголав, Куприянов, Сперанский и другие хирурги постоянно работали на фронтовых участках или выезжали на передовые, чтобы там оказывать помощь раненым, «выезжали туда, где у русских людей горячая кровь льется из дымящихся ран».
И) наконец, предстоит и уже началась эра восстановительной хирургии для инвалидов войны… Наука интернациональна. Ноу человека науки
Так думал и жил и сам С. С. Юдин. Слава института, который он возглавлял, была огромной. Многие хирурги хотели работать здесь, и после войны пришли сюда, чтобы стать настоящими специалистами. Познакомиться с опытом работы лечения тяжелобольных приезжали и иностранные делегации. В 1943 г. для изучения результатов военной хирургии в России и расширения сотрудничества в области медицины в Москву прибыла англо-американо-канадская делегация хирургов, в ее официальную часть визита входило вручение дипломов и мантий почетных членов Королевского хирургического общества Англии и почетного члена Американского хирургического общества Н. Н. Бурденко и С. С. Юдину. Делегацию представляли ведущие зарубежные хирурги, оба в звании полковников, Е. Катлер и Девис. В своей приветственной речи Девис подчеркнул, что «до нас никто никогда не выполнял за пределами нашей родины функцию вручения почетных дипломов и мантий».
Летом 1946 г. С. С. Юдин получил официальное письмо-приглашение от профессоров-хирургов Бостонского госпиталя Е. Катлера и К. Эллиотта: «…Мы храним горячее желание и надежду, что Вы приедете из России посетить нашу страну и тогда Вы сможете занять место в качестве главного хирурга Питер Бенд госпиталя. Традицию иметь главного хирурга в этом госпитале учредил Харвей Кушинг, и многие из передовых хирургов занимали этот пост. Понятно, что сменный главный хирург живет в самом госпитале, принимает на себя все руководство, делает обходы, обучает студентов, то есть действует во всем как глава отделения. Если Вы приедете в нашу страну не менее чем на неделю, этим самым Вы добавите свое знаменитое имя к тем, которые значатся в нашем списке». На это приглашение С. С. Юдин не ответил, но оно в дальнейшем пригодилось властям при сборе компромата на ведущего хирурга, сюда же добавятся и его личные контакты с послом Гарриманом, частная переписка с премьер-министром Англии Черчиллем и другими известными зарубежными деятелями.
Следить за С. С. Юдиным начали еще до войны, пытаясь вовлекать его окружение в осведомительскую деятельность. Было даже организовано собрание, на котором сотрудники ГПУ расспрашивали, кто ученики С. С. Юдина. Вероятно, органами проводилась соответствующая обработка, потому что С. С. Юдин был арестован по доносу одного из его учеников. Известно и то, что в квартире Юдиных была установлена «прослушка».
В ночь с 22 на 23 декабря 1948 г. за С. С. Юдиным приехала машина – просили проконсультировать одно высокопоставленное лицо. Это было привычным делом для С. С. Юдина. Он сел в машину и уехал из дома на целых 6 лет. Его доставили на Лубянку и в эту же ночь повели на допрос. Старший следователь полковник Комаров сразу взял быка за рога – С. С. Юдин был жестоко избит, ему выбили почти все зубы, раздели догола, били резиновой палкой. При этом присутствовал заместитель Берии Абакумов. К С. С. Юдину был применен конвейерный метод допроса, при котором круглосуточно без перерыва арестованного допрашивают сменяющиеся следователи. Изуверской была пытка, когда его веки заворачивали в трубочку специальными щипцами – тогда от дикой боли С. С. Юдин кричал и терял сознание.
Его обвиняли во вражеских действиях против СССР и шпионаже в пользу английской разведки, требовали оговорить и дать компрометирующие данные на крупных военачальников, с которыми С. С. Юдин был хорошо знаком и часто встречался, – Г. А. Жукова, И. С. Конева, Ф. И. Толбухина и других. Он не дал ни на кого порочащих показаний, но после трех лет регулярных мучительных допросов «признался» в своей «шпионской деятельности» и подписал обвинение сам на себя.
Пока шло следствие на Лубянке и в Лефортово, а оно длилось свыше трех лет, С. С. Юдин потерял почти все зубы, перенес инфаркт миокарда, но не потерял интеллект. Он продолжал творчески работать и после 19-дневной голодовки получил бумагу и чернила. В своей одиночной камере у него возникают новые идеи о переливании трупной крови, С. С. Юдин сделал наброски к биографии Н. И. Пирогова, написал план работы по пересадке почек, подготовил черновые записи для книги «Психология творчества», которая вышла после его смерти под названием «Размышления хирурга». Как ни хлопотали его родные и друзья об освобождении С. С. Юдина, доказать невиновность без вины виноватого было невозможно. Весной 1952 г. его отправили в ссылку в город Бердск, находящийся в 35 км от Новосибирска.
Через некоторое время к нему приехала его жена Наталья Владимировна, вскоре С. С. Юдину разрешили работать в новосибирской больнице. Он писал своим родным: «Мой домик справа! Два угловых окна на улицу позволяют видеть Обь, протекающую метрах в ста… Два месяца я с жадностью перечитывал хирургические журналы за 3,5 года. Читал часов по 12–14 в сутки… Здесь в Новосибирске меня приняли очень хорошо, даже отлично, учитывая формальное положение мое как ссыльного… незамедлительно доверили мне операции женам первейших здешних политических и советских работников. Разумеется, чисто операционная деятельность моя пошла тут сразу на самых высоких тонах и все больше и больше развивается… Слава Богу, до сих пор дела хирургические идут исключительно удачно, а популярность моя среди врачей и больных все возрастает. А это, несомненно, сможет сыграть немалую роль в моей окончательной судьбе».
В Новосибирске он ведет научные исследования по изучению секреции желудка, свою работу С. С. Юдин называет «Проверка учения И. П. Павлова на людях». Впоследствии его совместная работа с новосибирскими медиками получила название «Хирургия язвенной болезни желудка и нейрогуморальная регуляция желудочной секреции человека». Молодежь ему охотно помогала в опытах на животных, любила беседовать с ним на разные темы, в том числе о литературе и искусстве.
В 1952 г. С. С. Юдину разрешили приехать в Москву на похороны своего близкого друга, известного хирурга Ф. Д. Очкина. На кладбище С. С. Юдин приехал один, стоял в стороне в старой солдатской шинели, небритый, худой и горько плакал. Никто из присутствующих на похоронах к нему не подошел… Ему удалось передать результаты своей последней научной работы академику К. С. Быкову. С. С. Юдин надеяся, что тот замолвит слово перед правительством, и С. С. Юдину разрешат вернуться в Москву. Но К. С. Быков ходатайствовать о нем не стал, тем более что в стране развернулась очередная компания против «врачей-вредителей», которую начал вождь народов И. В. Сталин.
В атмосфере взаимного недоверия, подозрительности, страха быть арестованным ни за что наша страна жила и после Великой Отечественной войны. Сталинские репрессии затронули и самых видных, самых авторитетных советских врачей. Активная «чистка» началась с 1952 г., увольнялись ведущие специалисты, рядовые сотрудники Кремлевской больницы. 4 ноября 1952 г. был арестован личный врач-терапевт И. В. Сталина профессор В. Н. Виноградов, 14 ноября – профессор М. С. Вовси. Вскоре ночные аресты стали привычным делом. 13 января 1953 г. во всех газетах было опубликовано сообщение ТАСС «Арест группы врачей-вредителей», где говорилось, что органами госбезопасности раскрыта террористическая группа врачей, документально установлено – преступники, являясь скрытыми врагами народа, «осуществляли вредительское лечение больных и подрывали их здоровье». Они, оказывается, были наемными агентами иностранных разведок. И сами «признались», что умертвили товарища А. А. Жданова, назначив неправильное лечение, и так же сократили жизнь товарища А. С. Щербакова. Эти врачи-убийцы хотели подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, но не успели – арест расстроил их злодейские планы. В эту террористическую группу попали: профессор М. С. Вовси, врач-терапевт; профессор В. Н. Виноградов, врач-терапевт; профессор М. Б. Коган, врач-терапевт; профессор Б. Б. Коган, врач-терапевт; профессор П. И. Егоров, врач-терапевт; профессор А. И. Фельдман, врач-отоларинголог; профессор Я. Г. Этингер, врач-терапевт; профессор А. М. Гринштейн, врач-невропатолог; Г. И. Майоров, врач-терапевт. После второго «дела врачей» в 1938 г. это было уже третье «дело врачей». Оно стало отправной точкой в ходе развернувшейся кампании против медицинской интеллигенции. Аресты врачей шли не только в Москве, но и других городах и продолжались несколько месяцев – с конца 1952 г. до марта 1953 г. Эти массовые репрессии против медиков были направлены, по мнению вождя народов, на раскрытие «заговора» с разветвленной сетью «заговорщиков и тайных агентов». Сталинские карательные органы не только лишали свободы тех, кто подвергался аресту, но допрашивали их и истязали, выбивая признания «во вредительской и шпионской деятельности». Только после смерти И. В. Сталина, в апреле 1953 г., во всех газетах было опубликовано сообщение о полной реабилитации всех обвиняемых «дела врачей» 1953 года в связи с несостоятельностью «обвинений».
В конце июня 1953 г. С. С. Юдин «с оказией» посылает письмо Б. В. Петровскому, известному советскому хирургу и общественному деятелю:«… второй год работал на 17 койках в областной больнице Новосибирска. Оперировал и в других учреждениях (гастроли). Научная работа совершенно не возможна, да ее мне фактически не разрешают. Лишь бы кто-нибудь из товарищей, особенно хирургов, проявил хоть какую-нибудь инициативу… помогите мне, пожалуйста, вернуться к активной научной работе в Москве с прежним коллективом! Одно Ваше доброе слово в данный момент решит мою участь…»
Б. В. Петровский, по его утверждению, сразу же связался с Н. А. Булганиным и поручился за С. С. Юдина и только благодаря его заботам обвинение с С. С. Юдина было снято. В сентябре 1953 г. хирург возвратился в Москву. Решением Особого Совещания при министре Внутренних дел СССР от 29.07.53 С. С. Юдин был полностью реабилитирован.
Он вернулся в Москву не имея угла, без работы, и сам изменился настолько, что его с трудом узнавали. Одним из первых С. С. Юдин посетил в больнице А. Н. Бакулева, который не только обрадовался ему, но и помог с жильем и работой. Его полностью восстановили в правах, но многие московские «светила» встретили С. С. Юдина с опаской, сторонились, обходили стороной. Ленинградские же и провинциальные хирурги сами с радостью приходили к нему. С. С. Юдин, вернувшись в институт Склифосовского, буквально набросился на работу: ежедневно производил четыре больших операции на желудке и одну на пищеводе. Многое хотел успеть бывший опальный хирург С. С. Юдин и многого не успел… После реабилитации он прожил всего 11 месяцев. Ему так хотелось доделать «самое главное». Своим сотрудникам говорил о своих трех желаниях: еще прожить хоть три года, умереть на работе и быть похороненным на Новодевичьем кладбище. В июне 1954 г. он поехал в Киев на VIII Всеукраинский съезд, где выступил с анализом перспектив развития хирургии в стране, указал пути преодоления основных трудностей. Почувствовав боль в груди, сказал, что не будет ждать конца съезда и поедет домой. Перед отлетом попросил отвезти его посмотреть неоконченную фреску Врубеля в старой психиатрической больнице. Хотя сердечные боли усилились в самолете, домой в Москву прилетел бодрый, сказал, что приедет домой, отдохнет, а потом можно и в клинику – осматривать больных. Он лег в своем кабинете – и вечный покой и отдых стали его новой жизнью. Сбылось заветное желание С. С. Юдина – его похоронили на Новодевичьем кладбище. «Бури жизни миновали, страдания земные окончены, бессильны враги с их злобою, но сильна любовь, которую он дарил людям». С. С. Юдина всегда будут помнить не только как замечательного хирурга, научного исследователя, но и редкого по своим качествам, душевной красоте человека.