Российский колокол № 1–2 (34) 2022
Шрифт:
Мой ответ таков: произошло сложение сил – СССР активно разваливали его геополитические противники, и это наложилось на процессы деградации глубинных основ социалистического строя, обострения внутренних противоречий, которые, как выяснилось, были изначально присущи данной форме государственного устройства. К концу 80-х годов возник синергетический антиэффект: самые разные негативные процессы, явления и события сложились, дополнив друг друга. Не знаю, можно ли произошедшее в этот период назвать «идеальным штормом», но результат известен: флотилия советских республик рассыпалась, её корабли
При обсуждении судьбы СССР за скобками остаётся вопрос о том, насколько жизнеспособным было это сооружение с момента рождения. Сила и мощь выращенной коммунистами империи и сегодня продолжает впечатлять всех: и тех, кто считает «распад СССР крупнейшей геополитической катастрофой прошлого века», и тех, кто был и остаётся твёрдым и принципиальным сторонником необходимости уничтожения «империи зла».
Сегодня видно, что коренным пороком социально-экономической системы СССР была заложенная в ней несовместимость с человеческой природой. Отсюда вытекало желание советской власти эту природу изменить, для чего предполагалось создать, сформировать, стимулированием и репрессиями воспитать новую общность – советский народ.
И эта проблема, идеологически совпадающая с тем, что совершил Яхве, навсегда отвративший евреев от поклонения Золотому тельцу, была решена и в Стране Советов. Но, правда, и здесь только на словах и на бумаге.
В реалиях попытка сформировать человека нового типа, способного сознательно подавлять в себе позывы эгоизма в пользу достижения коллективно заданных целей, полностью провалилась. Жившие во времена позднего СССР в массе своей не испытывали внутреннего дискомфорта, соединяя в себе принятие социалистических принципов распределения таких благ, как бесплатные образование и медицина, гарантированная трудовая занятость, высокий уровень социальной защиты и безопасности, с желанием наплевать на всю идеологическую начинку государства рабочих и крестьян ради достижения личного материального достатка.
Какой аспект жизни в Советском Союзе мы бы ни взяли, везде просматривается разрушающее действие внутренних противоречий, возникавших на стыке государственного целеполагания и индивидуальных устремлений граждан страны.
Но всё это проявилось не сразу.
Сила коммунистов в России, позволившая им создать и много лет, в условиях сильнейшего противодействия почти всего остального мира, сохранять великую страну, проистекает из того, что они нашли и применили уникальную формулу справедливости.
Она была воистину революционна: впервые со времён Адама и Евы, разделивших яблоко, коммунисты не стали ничего делить.
Это было действительно справедливо – ни у кого не было ничего.
Да, конечно, стерильных систем не бывает, кое-чем люди владели, и мизерное (если мерить сегодняшними размерами) имущественное неравенство существовало в СССР. Но каков сам принцип!
Правда, со временем выяснилось, что длительность его действия небезгранична.
В. Маяковский в 1925 году написал: «Я в восторге от Нью-Йорка города. Но кепчонку не сдёрну с виска. У советских собственная гордость: на буржуев смотрим свысока».
Со временем восторг, особенно после выставки США в московских Сокольниках (1959 год), стал массовым и усилился. А гордость потихоньку иссякала.
В стремлении к обладанию румынским мебельным гарнитуром, финским костюмом, итальянскими сапогами преодолевались любые преграды с энтузиазмом, изначально предназначенным для обещанного Н. С. Хрущёвым построения коммунизма к 1980 году.
И в этом была победа биологически оправданного поведения, сформированного тысячелетиями эволюционного отбора. Равенство в нищете противоречило присущим человеку естественным устремлениям и потому в длительной перспективе оказалось нежизнеспособным. А «Моральный кодекс строителя коммунизма» в этих условиях становился смешной байкой.
Успехи периода начала строительства советской системы определялись ещё и тем, что ресурсом, на котором здесь работали социальные лифты, тоже была справедливость. Не папины деньги, не прадедушкин общественный статус, а твои собственные усилия, умение, ударный труд открывали тебе дорогу на советский Олимп. А там, на самом верху, среди полубогов (Сталин, Киров, Ворошилов…), гордо сияли герои: трактористка Паша Ангелина, шахтёр Алексей Стаханов, металлург Макар Мазай, железнодорожник Пётр Кривонос, кузнец Александр Бусыгин, фрезеровщик Иван Гудов, ткачихи Евдокия и Мария Виноградовы…
В 20-30-е годы прошлого века в СССР реально шла конкурентная борьба изначально равных: покажи, что ты не человек-тесто, а человек-дрожжи, и место среди самых-самых – твоё. И большинством жителей Страны Советов это воспринималось как истинная справедливость.
Но массовое движение вверх было возможно только потому, что революция уничтожила старую элиту. Плюс репрессии. Возник вакуум, и его надо было заполнять. Поэтому на какое-то время появилось уникальное для мировой практики явление: семьи, где в первом поколении оказались маршалы, министры, профессора, директора предприятий…
Шли годы, и новая элита СССР стала воспроизводить себя. Медленно, но верно лифты на верхние этажи социальной иерархии забивались: там собрались в кучку всё те же – «родные человечки», которым родители природой были обязаны радеть. И они радели.
Справедливость иссякала. Её активно заменял блат. На этом переломе в идеологию хлынула огромная ложь.
Икон в СССР не было, поэтому молились на план.
Если план назывался государственным, то это была святыня.
Идея советской экономики уникально проста. Поскольку Карл Маркс учил, что капиталистическая конкуренция порождает потери, то с уничтожением частной собственности, а с ней и конкуренции получается экономика, работающая без потерь.
В практике социалистического планирования основной формой реализации этой гениальной в своей незамысловатости идеи «экономики, лишённой потерь» стал баланс. Всё многообразие финансово-хозяйственных отношений отвергнутого коммунистами рынка было сведено к простой таблице, построенной по принципу: «получил = отдал».