Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Российский колокол №3-4 2020
Шрифт:

Неотъемлемым качеством художественного слова О’Фаолейн считал выражение духовной жизни своего народа. Соотечественники по праву называют его «мудрым наставником ирландских писателей, по крайней мере, двух поколений» (8:8). В своих литературно-критических и публицистических работах он дает оценку многим литературным явлениям. Глубокие по мысли, его статьи отражают наблюдательность, остроумие и некоторые основные принципы О’Фаолейна-литератора: его чуткое внимание к мастерству, уважение к писательскому труду.

Сильной стороной литературно-критических работ О’Фаолейна являются постоянные поиски связи литературных явлений с событиями общественной жизни. О’Фаолейн-историк неотделим от О’Фаолейна – литературного критика и писателя. За его рассуждениями о литературе стоит активная гражданская позиция. Она проявляется и в смелом обращении писателя к вопросам значительной идейно-художественной проблематики.

В

литературно-критических работах 1940-х годов О’Фаолейн, рассматривая вопросы исторического развития национального самосознания ирландцев, развенчивает культ жертвенности ирландцев, не приемля точку зрения семивекового рабства, столь удобную для оправдания негативных явлений ирландской истории.

Один из исследователей творчества Шона О’Фаолейна как-то заметил, что помнить о прошлом стало «фактически профессией среди ирландцев» (6:166). Для О’Фаолейна обращение к прошлому вызвано желанием объективного, с его точки зрения, воссоздания истории, которое заставит по-новому, более трезво, взглянуть на современные события ирландской общественной жизни. В сознании О’Фаолейна эти размышления прошли определенную эволюцию, обусловленную его жизненной и творческой судьбой.

О’Фаолейн родился в семье ирландских католиков, «в месте, которого не существовало, так как не существовало Ирландии»: «там была власть Британской империи» (7:19), – с болью замечал О’Фаолейн. В восемнадцатилетнем возрасте он вступил в Гэльскую лигу, которая пыталась возродить национальные традиции и уже забытый в стране гэльский язык, и свое звучащее на английский манер имя – Джон Уилен – сменил на гэльское, став Шоном О’Фаолейном. Чуть позже он примкнул к организации ирландских волонтеров, готовивших себя к борьбе за освобождение родины. Во время гражданской войны (1922–1923) был в рядах Ирландской Республиканской армии. Но, поняв, что республиканцы не имели какой-либо социальной или политической программы действий, испытал разочарование в ИРА: «Я пробудился ото сна».

Освободительное движение породило не только гнев и ненависть к существующим порядкам, но и смятение, бессилие перед происходящим. Для государственных служащих была введена «проверка на лояльность», которой решительно не желал подчиняться ни один республиканец. В результате многим ирландцам пришлось эмигрировать из «разбитой и обескровленной страны» (7:23) главным образом в Америку.

В двадцатишестилетнем возрасте О’Фаолейн покидает страну. Позднее он признается, что там, в Америке, уверял одного из друзей, что никогда не захочет вновь увидеть «это проклятое место», и повторял слова У Б. Йейтса о том, что романтической Ирландии больше нет. А этой, современной, страны для него не существует (15:112). Но О’Фаолейн не стал добровольным изгнанником, подобно многим своим старшим собратьям по перу. Желание помочь Ирландии, боль за нее, граничащая с ностальгией, возвращают его в начале 1930-х годов на родину. «У нас древняя маленькая страна… где каждое поле, каждая тропинка, каждая развалина имеет память, где каждый уголок имеет историю» (12:221), – заметит позднее О’Фаолейн в одной из передовиц «Колокола». Его публицистике свойственен пафос критики того, что мешает движению страны вперед. Через журнал писатель пытался помочь ирландцам самоопределиться в сложной исторической обстановке 1940-х годов и обрести свои национальные ориентиры (англ. standarts). В литературно-критических работах этого времени он обращается к вопросам исторического прошлого Ирландии, пытаясь в отдаленных эпохах проследить специфичность национального развития. Его работы построены на богатом и разнообразном материале ирландской культуры, истории. Они содержат малоизвестные или забытые обстоятельства культурно-исторической жизни ирландского общества.

Одну из двух книг, посвященных истории страны, О’Фаолейн открывает рассуждениями о том, что на карте мира Ирландия с четырехмиллионным населением кажется сравнительно небольшой страной. Ее отдаленное положение создает иллюзию отстраненности от Европы, но многое в ней, на его взгляд, определено европейским влиянием (10:143). На примере ранней истории Ирландии О’Фаолейн прослеживает стремление ирландцев к изоляции от европейской культуры, к выражению своей национальной исключительности. Было бы наивным считать, рассуждает О’Фаолейн, что то, что мы сейчас называем нацией, сплотило бы ирландцев, ибо сам термин ничего не значил для них. У ирландцев издавна было лишь представление о ближнем человеке, идущее от кланового строя, но не политическая концепция национализма. Это позволяло завоевателям использовать внутренние раздоры ирландцев в своих целях. «Вроде бы и не они убили полтора миллиона людей, – замечает О’Фаолейн об англичанах, имея в виду события гражданской войны. – Они так все устроили, словно как

раз их политика невмешательства привела к этому» (11:270). Возможно, размышляет О’Фаолейн, будь Ирландия в тысячах миль от Британии, она стала бы централизованной страной (13:16). Централизации страны некоторым образом способствовала религия. По убеждению О’Фаолейна, она стала «первым символом, первым ростком национализма» (10:71).

О’Фаолейн пытается выделить ряд общих свойств, присущих, на его взгляд, характеру и психологии ирландцев, которые способствовали развитию отдельных проявлений шовинизма (4) – крайности национализма, выдаваемого в Ирландии за патриотизм. Упрямство и консерватизм, гордость и терпимость, обреченность и верность прошлому – таков круг отмеченных О’Фаолейном «добродетелей»; вместе с тем, неумеренно проявляемые, они становятся «пороками». «Аппетит, который растет», – с обидной для национального самолюбия прямотой замечает О’Фаолейн об ирландском национализме. Не церемонясь со своими консервативно настроенными противниками, он безапелляционно заявляет: «Есть много людей, которые выплакивают его вместе со слезами» (10:140).

Ссылаясь на слова К. Маркса о том, что национализм исчезает, когда национальное чувство удовлетворено, О’Фаолейн подчеркивает, что приверженность ирландцев к «гэльскому духу», их «национальный эгоизм» привели к тому, что они до сих пор живут с оглядкой на свое прошлое. При этом они отвергают то, без чего дальнейшее развитие невозможно, что О’Фаолейн для выражения значительности обозначает прописными буквами: «Изменение, Преобразование, Реконструкция» (10:139–140). Процессы эти должны быть направлены на внутреннюю сферу жизни народа – его самосознание.

Рассуждения О’Фаолейна категоричны. Душевная боль за будущее своей страны, стремление разъяснить ирландцам опасность позиции «отстраненности» от Европы, получившей в оценке О’Фаолейна название «провинциализм», определили излишне резкую критическую направленность его работ, ибо в них граничат страстная привязанность к ирландцам и осуждение их шовинистических настроений.

В передовицах «Колокола» он неустанно подчеркивал мысль о том, что изоляционизм недопустим в будущем. Он писал об ООН, о возможной организации в послевоенное время Федерации европейских стран и месте Ирландии в них. В 1950-е годы О’Фаолейн выступил с призывом развивать экономические и культурные связи с зарубежными странами. Широкое общественное звучание получила его статья «Авто-антиамериканизм» («Колокол», 1951), в которой О’Фаолейн подверг резкой критике отказ Ирландии от ссуды, предложенной американцами для развития ирландской индустрии. «Авто-антиамериканизм» – так О’Фаолейн охарактеризовал предвзятый протест ирландцев против всего американского. Их отношение к американцам – это лишь частный пример ирландского изоляционизма. Но если сколько-нибудь конкретное понятие «американское» расширить до универсального «мировое», то характерная особенность ирландского национального сознания раскроется в полной мере. Моральные, социальные и экономические проблемы, волнующие мир, это и проблемы Ирландии – таков пафос статьи О’Фаолейна.

Нравственные проблемы наполняются в осмыслении писателя большим социально-историческим содержанием: исторические судьбы страны в этот переходный момент определяются, по его убеждению, тем, достаточно ли объявится в обществе людей энергичных, способных к единению своих деятельных усилий в интересах будущего страны. Как истинный ирландский патриот, О’Фаолейн смотрит на Ирландию взглядом гражданина мира (2). Его книги об Ирландии, а также исторические биографии деятелей ирландского национально-освободительного движения являются вкладом в развитие истории народа, роста его самосознания. Но писатели, замечает О’Фаолейн, «только голоса, а история – процесс» (10:143).

Эпиграфом к книге «Ирландцы» послужили слова английского историка Р Коллингвуда о том, что «настоящая история есть история мысли. Нет случайностей в истории». О’Фаолейн, развивая эту мысль, подчеркивает, что из мыслей, намерений вырастают действия, и задачу историка он видит в том, чтобы в этих мыслях предвидеть будущие события. И применительно к своей стране заключает, что, если Ирландия, много выстрадав, мало вынесла из опыта, ей еще предстоит болезненно осваивать этот опыт.

Убежденный в исторической обусловленности общественного развития, писатель стремился разъяснить соотечественникам свое понимание специфичности национального развития. И он соотносил социально-политические явления, происходящие в обществе, с явлениями культуры, в том числе литературы. С этих позиций он попытался углубить традиционное толкование природы литературного творчества. Профессиональное мастерство литератора О’Фаолейн связывает прежде всего с умением создать цельный, живой, противоречивый персонаж, связанный с реальной жизнью посредством множества отношений.

Поделиться:
Популярные книги

Я все еще граф. Книга IX

Дрейк Сириус
9. Дорогой барон!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я все еще граф. Книга IX

Кодекс Крови. Книга VIII

Борзых М.
8. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VIII

Огненный князь

Машуков Тимур
1. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь

Ученичество. Книга 1

Понарошку Евгений
1. Государственный маг
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ученичество. Книга 1

Деспот

Шагаева Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Деспот

Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много

Блум М.
Инцел на службе демоницы
Фантастика:
фэнтези
5.25
рейтинг книги
Инцел на службе демоницы 1 и 2: Секса будет много

Тринадцатый

NikL
1. Видящий смерть
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
6.80
рейтинг книги
Тринадцатый

Кодекс Охотника. Книга XIII

Винокуров Юрий
13. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
7.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XIII

Чехов. Книга 3

Гоблин (MeXXanik)
3. Адвокат Чехов
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чехов. Книга 3

Изменить нельзя простить

Томченко Анна
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Изменить нельзя простить

Сирота

Ланцов Михаил Алексеевич
1. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.71
рейтинг книги
Сирота

Делегат

Астахов Евгений Евгеньевич
6. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Делегат

Эйгор. В потёмках

Кронос Александр
1. Эйгор
Фантастика:
боевая фантастика
7.00
рейтинг книги
Эйгор. В потёмках

Наследник с Меткой Охотника

Тарс Элиан
1. Десять Принцев Российской Империи
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Наследник с Меткой Охотника