Российское гражданское общество и власть
Шрифт:
Позже концепция межсекторного социального партнерства была обоснована и развита В. Н. Якимцом и защищена им в рамках докторской диссертации [6] . Затем она получила свое развитие и в работах других исследователей [7] . Согласно определению В. Н. Якимца, межсекторное социальное партнерство – это взаимовыгодное взаимодействие различных секторов общества, направленное на решение социальных проблем, обеспечение устойчивого развития социальных отношений и повышение качества жизни, осуществляемое в рамках действующего законодательства.
6
Якимец В. Н. Основы, принципы и механизмы межсекторного социального партнерства в России. Автореф. дисс… доктора социологических наук. СПб., 2002; Якимец В. Н. Межсекторное социальное партнерство: основы, теория, принципы, механизмы. М.: УРСС, 2004.
7
Межсекторные взаимодействия (методология,
Исследовательский коллектив, много сделавший для развития российских исследований в области публичной политики, а также для инкорпорации данного термина в российское политологическое сообщество, – это учредители и сотрудники Международного фонда политико-правовых исследований «Интер-лигал» во главе с его президентом Н. Ю. Беляевой. В 1990-е гг. работа этой команды была нацелена в основном на законодательное обеспечение деятельности российских общественных организаций и анализ опыта их взаимодействия с властью [8] . В 2000 г. Н. Ю. Беляева возглавила в Высшей школе экономики созданную по ее инициативе первую в России кафедру публичной политики, что произошло не без сопротивления части политологов, которым данное название тогда казалось неудачным. В буклете этой кафедры содержалось такое определение: «Публичная политика – политика диалога между разными социальными и политическими группами, открытая для учета мнений граждан, ответственная со стороны государственных и общественных лидеров» [9] . В своих работах Н. Ю. Беляева и ее коллеги исследовали развитие публичной политики в нашей стране [10] , а также анализировали становление в России изучения публичной политики как отдельного направления политической науки [11] .
8
Общественные объединения и органы власти: правовая основа и опыт взаимодействия / отв. ред. Н. Ю. Беляева. М., 1997.
9
Буклет кафедры публичной политики Государственного университета – Высшей школы экономики.
10
Публичная политика в современной России: субъекты и институты: сб. статей / отв. ред. – сост. Н. Ю. Беляева. М.: ТЕИС, 2006/
11
Беляева Н. Ю. «Публичная политика» как термин, понятие и научная категория /. Публичная политика – 2005: сб. статей. СПб.: Норма, 2006. С. 14–20.
Концепция публичной политики получила свое развитие и в деятельности Санкт-Петербургской общественной организации «Гуманитарно-политологический центр ’’Стратегия’’», сотрудники которого в начале 2000-х гг. осознали, что их организация действует именно как центр публичной политики («фабрика мысли», нацеленная на развитие демократических практик общественного участия в деятельности власти).
В рамках деятельности первого, начиная с 2002 г., проводились семинары и конференции, посвященные такой разновидности «фабрик мысли», как центры публичной политики [12] , реализовывался российско-датский исследовательской проект по публичной безопасности в Балтийском регионе [13] , анализировались антикоррупционные возможности публичной политики [14] .
12
«Фабрики мысли» и центры публичной политики: международный и первый российский опыт: сб. статей / под ред. А. Ю. Сунгурова. СПб.: Норма, 2002.
13
Публичная политика в сфере мягкой безопасности: балтийское измерение: сб. статей. СПб.: Норма, 2003; Публичная политика: вопросы мягкой безопасности в Балтийском регионе / под ред. М. Б. Горного. СПб.: Норма, 2004.
14
Публичная политика как инструмент против коррупции в России / под ред. М. Б. Горного. СПб.: Норма, 2004.
В это же время получила свое развитие и такая большая программа центра, как «Общественное участие в бюджетном процессе», включавшая в себя ознакомительные семинары для лидеров НКО по технологии бюджетного процесса, вовлечение ученых-экономистов в тематику бюджетного анализа, что привело к созданию в российских регионах сообщества бюджетных аналитиков и проведению реальных общественных слушаний по проектам бюджетов. Опорные методические пункты для реализации этой формы общественного участия были созданы на Сахалине, в Новосибирской и Самарской областях и в Санкт-Петербурге.
За прошедшие годы силами СПб центра «Стратегия» разработано и внедрено несколько социальных, или гражданских, технологий. Прежде всего, это технология гражданского участия в бюджетном процессе «Прозрачный бюджет» (руководитель программы – Т. И. Виноградова). Важно отметить, что уже в ходе реализации этой программы она рассматривалась как процесс создания конкретной социальной технологии [15] . Силами этой организации и при участии сначала Центра гражданского образования и прав человека СПбГУ, а с 2006 г. – кафедры прикладной политологии СПб филиала Высшей школы экономики, с 2004 по 2015 г. выходил ежегодный альманах «Публичная политика».
15
Общественное участие в бюджетном процессе: опыт и технологии / под ред. Т. И. Виноградовой. СПб.: Норма, 2002; Бюджетный процесс: анализ прозрачности и общественного участия: сб. статей / под ред. Т. И. Виноградовой, М. Ф. Замятиной, В. А. Бескровной. СПб.: ИК-Синтез, 2003.
Наконец необходимо отметить важную роль в процессе развития исследований в области публичной политики, которую сыграла деятельность творческого коллектива под руководством Ю. А. Красина, действовавшего в рамках российско-канадского проекта – партнерского проекта Фонда Горбачева и университета Калигари (Канада), участниками которого были также представители Санкт-Петербургского академического сообщества [16] .
В это же время под руководством Ю. А. Красина в рамках РАПН был создан Исследовательский комитет по публичной политике и публичной сфере.
16
Публичная политика в России: По итогам проекта «Университет Калигари – Горбачев-фонд» / под ред. Ю. А. Красина. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005.
1.2. Модели взаимодействия власти и гражданского общества
Многие из российских исследователей в то время предлагали свои модели взаимодействия власти и общества. Так, по мнению В. Н. Якимца, для современной России было характерно сосуществование трех разновидностей взаимодействия «НКО – власть»:
A). Квазисоветские – традиционно сложившиеся в советский период – способы взаимоотношений граждан и власти, перенесенные в современность после определенного ретуширования, но не претерпевшие сущностных изменений.
Б). Инновационные – новые или крайне редко применявшиеся в доперестроечный период методы сотрудничества, появление которых стало возможно в связи с изменением государственного устройства и доминирующего типа экономических отношений.
B). Мутантные – взаимодействия, объединившие в себе особенности первых двух видов, при этом в основе лежит некий квазисоветский вариант сотрудничества, обладающий при этом внешними свойствами, характерными для инновационных методов.
Среди инновационных механизмов взаимодействия были выделены следующие основные пять видов: конкурсные, социально-технологические, организационно-структурные, процедурные, а также комплексные (или комбинированные) механизмы [17] .
17
Якимец В. Н. Основы, принципы и механизмы межсекторного социального партнерства в России. Автореф. дисс… доктора социологических наук. СПб., 2002.
Л. И. Якобсон и его соавторы выделили такие три типа способов сотрудничества органов государственной власти и МСУ с НКО:
• взаимное информирование и координация деятельности;
• участие НКО в реализации государственных и муниципальных программ;
• стимулирование государством развития деятельности НКО [18] .
Интересные подходы к формулированию моделей взаимодействия власти и НКО в России содержатся в работах Е. В. Белокуровой с соавторами – выпускниками Европейского университета в СПб (ЕУСПб). Исследователи этой группы для объяснения процессов становления общественных организаций в России и форм их взаимодействия с властью привлекают разработанные в западной политологии плюралистическую и корпоратистскую модели. Так, в своей кандидатской диссертации, защищенной в 2000 г. в ИМЭМО РАН [19] , Е. В. Белокурова выдвигает предположение, что в государстве, где долгое время господствовала корпоратистская модель взаимодействия государства и третьего сектора, государственные акторы по инерции пытаются создать корпоратистские структуры для взаимодействия с новыми организациями. Автор считает возможным реализацию в современной России двух моделей взаимодействия власти и НКО – государственно-корпоратистскую и либерально-корпоратистскую.
18
Якобсон Л. И. Экономика общественного сектора. Основы теории государственных финансов: учебник для вузов. М.: Аспект-Пресс, 1997; Государство и негосударственные некоммерческие организации: формы поддержки и сотрудничества / Центр региональных экономических исследований, программа «Поддержка общественных инициатив», Центр за демократию / О. В. Макаренко и др. М.: ЗАО «Сигналь», 1997; Jakobson L., Koushtanina Е. The Emergence of the Nonprofit Sector in the Sphere of Culture in Russia / The Journal of Arts, Menagement, Law and Society. 2000. Vol. 30. № 1.
19
Белокурова E. В. Государство и благотворительные организации: трансформация моделей взаимодействия (на примере Германии и России). Автореф. дисс…. канд. полит, наук. М., 2000.
Первая модель соответствует, по-видимому, квазисоветской и мутантной моделям, предложенным В. Н. Якимцом, либерально-корпоратисткая – инновационной. Стоит отметить, что третий из способов сотрудничества власти и НКО из предложенных Л. И. Якобсоном – «стимулирование государством развития деятельности НКО» – не укладывается, по сути, ни в одну из предложенных в работе Е. В. Белокуровой моделей.
Спустя три года после завершения своей диссертационной работы Е. В. Белокурова вместе с коллегами по ЕУСПб – Н. Б. Яргомской и М. В. Ноженко – предприняла по заказу СПб гуманитарно-политологического центра «Стратегия» исследование моделей взаимодействия НКО и власти в пяти регионах Северо-Запада России.