Росстань Таэраны
Шрифт:
Кое-кто, впрочем, даже леди Долабелле мог позавидовать. Как например наемник по имени Даррен: ибо ему в эту ночь спать почти и не довелось. А уж роскошь отдыхать в четырех стенах да на простынях он и прежде позволял себе редко. Даже в те благословенные времена — до похода в Рах-Наваз… будь он трижды неладен!
…их пути разошлись на западном берегу Трома. Куда двум человекам и двум эльфам, прикоснувшимся к Сердцу Таэраны, помогла перебраться счастливая случайность. Падение Хальванморка не осталось незамеченным и по другую сторону великой реки. На него обратили внимание два жителя Восточного Мирха: два рыбака, бывших не вполне трезвыми и оттого весьма
Еще немного хлебнув для храбрости, рыбаки решились пересечь Тром. И вот тогда-то им навстречу вышла злополучная четверка: эльфийский принц Леандор, сын пустыни Салех, сам Даррен и его невольная подопечная. Ирайа, не так давно бывшая чародейкой из клана Темных Эльфов. А кто теперь — не знала и она сама.
Со своими нежданными спасителями четверо скитальцев охотно поделились впечатлениями. Вопреки пословице, бытовавшей в их родном краю, рыбаки предпочли все-таки услышать о падении Хальванморка, а не увидеть его воочию. Не решились они и пробираться через горы, чтоб удостовериться в перемене, произошедшей с Темной Долиной. Увидеть, что ее теперь тоже освещает солнце… правда, чаще все-таки льют дожди. Словно отыгрываясь за свое многовековое упущение, те торопились напоить иссушенную Тьмой землю. И наверное не далек был тот день, когда над нею взойдет первая травинка.
Впрочем, будущее Темной Долины волновало четверку путников куда меньше, чем их собственная судьба. Причем у каждого своя, отдельная — теперь, после освобождения от силы Сердца Таэраны. И с гибелью общего врага, Магистра Ольгерда.
Так, Салех задумал вернуться к прежнему ремеслу — справедливо полагая, что искусный вор не пропадет нигде. По крайней мере, ни в одном из уголков Таэраны, населенном людьми. Бывший обитатель Рах-Наваза отправился в Западный Мирх, надеясь обосноваться в одном из тамошних городов. Не в Грейпорте, понятно. В той вотчине Серого Ордена могло найтись немало наперсников Ольгерда. В том числе и мстительных, скорых на расправу. Так что для нового пристанища Салех намеревался избрать город поменьше и поскромнее. Хоть и тоже не стоящий в стороне от торговых путей.
Путь Леандора лежал в Хвиэль. Там, если верить хрустальному шару Серого Ордена, разгоралась очередная война. Под предводительством короля Сириния эльфы выступили в поход, надеясь вернуть земли, захваченные Белыми Рыцарями. И принц-бродяга не собирался оставаться в стороне.
«Это мой долг, — говорил он на прощанье, — перед моим народом, перед королевством. Пусть не наследником престола, а простым безвестным воином, но я обязан погибнуть во имя торжества Перворожденных!»
Не прочь был забыть о треклятом Сердце да вернуться к прежней жизни и Даррен. Тем более что хрустальный шар, ныне попавший в руки наемника, немало того обнадежил. Благодаря ему Даррен узнал о смерти Морандора. А вслед за безумным предводителем клана Лаин ушел в небытие и тот злополучный заказ. Провал которого запятнал бы честное имя наемника, однако теперь пятнать было нечему. И Даррен мог бы снова мотаться у берега Мид-Бранга, по сходной цене помогая людям. Вновь пропивать заработки в таверне «Мокрый лапоть»… кабы не одно «но».
Между наемником и его прежней более-менее благополучной жизнью непреодолимой преградой встала Ирайа. Окончательно порвавшая с Тьмой, почти даже утратившая сходство с сородичами — и оттого одинокая, беззащитная. Возвращение в родной клан для нее теперь было равноценно самоубийству. А неспособность творить даже простенькие чары без помощи Тьмы не оставляли ей шансов на выживание в одиночку. Тогда как от силы, некогда полученной из Сердца Таэраны, не осталось уже ни капли. Да и дурная оказалась та сила, добра не принесшая.
И куда теперь деваться некогда Темной Эльфийке, а ныне вообще незнамо кому? Не к бродячим же артистам — метать ножи на потеху толпе зевак?
Вдобавок, после происшедшего у Хальванморка, Ирайу мучили видения — то бредовые, то донельзя правдоподобные. Но неизменно кошмарные. Покамест они навещали ее лишь во сне… однако не стоило обольщаться. Леандор как-то обмолвился, что среди эльфийских девушек встречаются провидицы. По призыву одной из них, кстати, принц и отправился в свой поход.
Жертвы своего нежеланного дара, провидицы не бывают свободны от пророческих видений ни днем ни ночью. И за возможность принести пользу своему народу платят короткой жизнью. Оттого среди Перворожденных провидицы пользуются большим почетом… который, увы, едва ли мог ждать Ирайу. С даром или без, подвластная Тьме или совсем уже не боящаяся солнца — для Светлых соплеменников та все равно оставалась Лаин. Падшей. Чужой… если не хуже.
А делиться видениями с людьми… Такой участи Даррен не пожелал бы даже врагу. Прекрасно зная, как его сородичи относятся к пророчествам о себе любимых. К любым пророчествам — кроме тех, что сулят им богатство, здоровье и счастливый брак. И сколь беспощадной оказывается их благодарность к очередному пророку.
В прежние времена Даррен в последнюю очередь мог озаботиться чьей-то чужою судьбой. Дитя грейпортских трущоб, он с малых лет усвоил простую истину: выжить можно только самому. Собственными силами и ни на кого не полагаясь. Потому как рано или поздно может статься, что кусок хлеба на всех — один, и есть его предстоит либо тебе, либо кому-то из так называемых друзей, близких людей.
А участие в чужой беде для уже взрослого Даррена превратилось в товар, ничуть не хуже меча в кузнице или каравая в хлебной лавке. Со своей, заранее назначенной, стоимостью, покупателями. И слишком ценный, чтобы достаться кому-то задаром. Рассуждая в таком духе, прежний Даррен просто бросил бы никчемную попутчицу на произвол судьбы. Не сомневаясь ни мгновенья. Но не теперь: после того как обошел с нею чуть ли не всю Таэрану. Поступить подобным образом с той, что не раз спасла его жизнь, бывший наемник не мог.
Вот потому возвращаться на прежнюю стезю Даррен не спешил. Оказавшись обремененным Ирайей, он все свободное время думал о ее судьбе. О том, что делать, чтобы помочь выжить этой девушке, сделавшейся чуждой для целого мира. Жениться на ней? Или, скорее удочерить? Но куда привести хоть невесту, хоть дочь — ему, бездомному наемнику? Причем наемнику, давненько уже никуда не нанимавшемуся…
В таких раздумьях прошла еще одна бессонная ночь — в то время как Ирайа подрагивала, свернувшись у тлевшего костра на лесной опушке. И надо сказать, что на сей раз бодрствование наемника спасло им обоим жизнь. Сперва ветер донес вскрик ночной птицы, кем-то спугнутой неподалеку. Затем Ирайа беспокойно заметалась во сне. От нового кошмара? Или оттого, может, что почуяла близкую опасность. Несмотря ни на что не утратив тонкого эльфийского чутья.
«Покажи мне врагов», — обратился Даррен к хрустальному шару, подстегнутый внезапной догадкой. И не ошибся. Ибо в реликвии, некогда принадлежавшей Серому Ордену, наемник увидел все тот же лес, погруженный во мрак ночи. Лес, по соседству с которым он и Ирайа остановились на ночлег.
Прячась за деревья и огибая кусты, короткими перебежками двигались, подбираясь все ближе к костру, две тени. Двигались почти бесшумно и столь же уверенно, как днем. Хотя куда там — для этих созданий ночная темнота была гораздо предпочтительней.