Рота террора

Мэрфи Уоррен

Римо знал, что Чиун станет делать вид, будто двигается, оставаясь при этом на месте, и тем самым собьет с толку тех или того, кто прячется в кустах.

Римо легко и бесшумно шел по тропинке, наступая лишь туда, где ничего под ногами не треснет, не скрипнет, не зашуршит. В лесу он чувствовал себя непривычно. Привычное место для настоящего убийцы – город, где обитают его живые мишени. И все же лес с его деревьями, кустами и болотистой глинистой почвой обеспечивал ему прикрытие, тоже был своего рода инструментом. Римо заметил, как в зеленой листве промелькнула белая рубашка. Он увидел розовую лысину, мясистую шею, щеку, к которой был прижат приклад винтовки, направленной на человека

в экзотическом кимоно. Римо приблизился к мужчине с ружьем. Тот стоял на одном колене. Подходящее положение для стрельбы из винтовки, еще более подходящее, чтобы лишиться пальца. Оскар Грюнвальд не думал о своих пальцах, его внимание было сосредоточено на том, чтобы взять на прицел человека в кимоно. Он никак не мог взять в толк, почему это не удастся. Даже теперь, по прошествии четверти века, он помнил все, чему его учили, не мог забыть науку, которую вдалбливали, вдалбливали и вдалбливали в него. Если перед тобой двое, ты выбираешь того, кто находится позади, стреляешь в него, потом делаешь два выстрела по первому, а четвертым выстрелом кончаешь второго. Так его учили. Его мишенями служили литовцы и украинцы. Инструктор привел Оскара на окраину маленькой деревушки и велел ему целиться в людей, идущих на рынок. Это был первый день учений. Оскар выстрелил в первого, второй же успел удрать. Инструктор сказал: «Вот видишь, твоя ошибка состоит не только в том, что ты дал возможность одному из них убежать, ты совершил непростительную для снайпера ошибку – перестал думать. Необходимо планировать свои выстрелы заранее. Тогда тебе останется только целиться». Эта наука пригодилась ему. Пригодилась в России, потом на Украине, потом в Польше и затем на границах Германии. Она пригодилась ему и в тот день, когда он переоделся в форму британского солдата и взял себе новое имя, под которым жил вплоть до нынешнего утра. Но теперь эта наука его почему-то подвела. Перед ним находились две мишени: азиат сзади и американец спереди. Стало быть, надо целиться в азиата. Но он начал уходить с тропинки. Он отступает. Нет. Идет вперед. Что же, черт побери, делает этот маленький желтокожий человек? Теперь американец куда-то пропал. Где американец? На тропинке его не видно. Ну и черт с ним. Уложу сначала азиата, а потом начну охоту на американца.

К Оскару Грюнвальду вернулось былое хладнокровие. Механическое мастерство профессионального убийцы. Он уже приготовился выстрелить в центр кимоно, когда понял, что это невозможно. Для этого нужно нажать пальцем на спусковой крючок, а у Оскара Грюнвальда вместо пальца вдруг оказался кровавый обрубок. Он не почувствовал боли, но пальца как не бывало.

– Эй, приятель, – сказал Римо. – Я бы пожал тебе руку, но боюсь, ты не сможешь ответить на рукопожатие. Это твое? – спросил он и протянул изумленному снайперу его палец.

– А…а…а… – простонал бывший капитан СС Оскар Грюнвальд, ощутив запоздалую боль в том месте, где только что был его палец.

– Ну ладно, если не хочешь, чтобы я оторвал тебе что-нибудь еще, говори, кто тебя послал.

Снайпер взглянул на свой правый указательный палец, лежащий у него в левой ладони.

– Побыстрее, – сказал Римо. – Я не могу потратить на тебя целый день.

– Девочка. Всего лишь глупая девчонка. Она не виновата.

– Ее имя?

– Ты убьешь ее, я знаю. Неужели вокруг мало смертей?

– Ее имя? – повторил Римо.

Грюнвальд левой рукой потянулся за винтовкой, но его левая рука больше не действовала. Удар американца был столь стремительным, что Оскар даже не заметил, как он успел его нанести.

– Итак, ты говорил о девчонке.

– Ее имя – Джоан Хэкер, – сказал Оскар Грюнвальд. – Прошу тебя, не убивай ее.

– Без крайней необходимости я никого не убиваю, – сказал Римо.

– В этом деле стоит только начать.

– Это относится лишь к дилетантам вроде тебя, – сказал Римо.

Оскар Грюнвальд злобно огрызнулся:

– Я не дилетант, сэр. Я – бывший капитан СС.

– Не сомневаюсь, что ты был хорошим воякой, – миролюбиво сказал Римо, уложив бывшего капитана СС ударом по голове.

Чиун проскользнул мимо Римо, бросив небрежный взгляд на труп толстяка, лежащий в топкой грязи. «Судя по всему, удар был отличный, – подумал Римо, – иначе не обошлось бы без комментариев».

– Сначала толстый. Потом худой, – сказал Чиун. – Потом мертвые животные, а потом вся моя работа пропадет впустую из-за твоего нетерпения.

– Теперь я понимаю, – сказал Римо саркастически. – Сначала толстый, потом худой, потом мертвые животные, а потом вся твоя работа пропадет впустую. Почему же ты сразу так не сказал, вместо того чтобы изъясняться загадками?

– Для дурака даже утреннее солнце – загадка, – сказал Чиун. – Теперь очередь худого.

– Разумеется, – сказал Римо. – Кто же еще может последовать за толстым? Это я знал и раньше. Теперь очередь худого.

Глава девятая

– Я не кажусь тебе чересчур худым? – спросил Родни Пинтуистл.

Джоан Хэкер отнюдь не находила его чересчур худым. Она считала, что у него артистическая внешность. Джоан не из тех, кто теряет голову от мужчин с необъятными бицепсами. Ей больше нравятся поджарые, гибкие мужчины.

– Правда? – спросил Родни Пинтуистл, и краска смущения появилась на его прыщавом лице. Он похлопал себя по свитеру, висевшему на нем как на вешалке. – Ты действительно не считаешь меня слишком худым?

– Давай я покажу тебе, что я считаю, – сказала Джоан Хэкер. – Пошли ко мне в комнату.

Родни Пинтуистл, чья сексуальная энергия до сих пор уходила на то, чтобы рукоблудить, воображая, как девушка вроде Джоан Хэкер приглашает его к себе в комнату, закашлялся, разбрызгивая по столу молочный коктейль с клубникой. Официант похлопал Родни по спине.

– Родни, пойдем отсюда, – сказала Джоан и поднялась со стула, колыхнув своей упругой полной грудью.

– Может, мне лучше взять еще один молочный коктейль?

– Тебе лучше пойти со мной, – сказала Джоан и потянула его за руку.

По пути в комнату Джоан Родни бормотал, что они еще толком не знакомы.

– Вот и познакомимся.

– Может быть, нам лучше остановиться и немного поговорить?

– Говорить лучше потом, – сказала Джоан.

Родни вдруг вспомнил, что у него занятия.

– Прогуляй, – сказала Джоан.

Нет, нельзя. У Родни и так два прогула, и если будет третий, он может оказаться в списке прогульщиков, а не лучших студентов.

– Ты никогда не попадал в этот список, – сказала она.

Но в этом году у Родни есть такой шанс. Честное слово. В этом году он выбрал самые легкие курсы, и у него появился такой шанс. Он решил во что бы то ни стало оказаться в списке декана, хотя бы на этот год.

– Родни, ты – дерьмо, – сказала Джоан Хэкер. Если что-то и могло вывести ее из себя, так это человеческая слабость. В такие минуты в ней пробуждался тигр, укротить которого мог лишь человек с еще большей силой воли, чем у нее.

Она затащила Родни в общежитие, проволокла вверх по лестнице и втолкнула к себе в комнату. Ее соседка по комнате сидела на кровати, подогнув под себя ноги и натянув на голые колени спортивный свитер.

– Вон! – скомандовала Джоан Хэкер.

При виде разъяренной Джоан девушка заморгала, послушно поднялась, извинилась и вышла из комнаты. Джоан заперла дверь. Родни хихикнул.