Роуэн и бродники
Шрифт:
— Нет, — ответил ей Роуэн. — Ведь и ты меня спасла. Так что мы квиты.
Зеел нагнулась над краем утеса и посмотрела на темневшую внизу рощу Унрин.
— Я не согласна, — сказала она. — Ты спасся сам. Я тебе совсем не смогла помочь. Это ты догадался укусить дерево за корень, и только тогда оно тебя отпустило. — Ее светлые глаза зорко глянули на него. — А ты сильнее, чем кажешься, — задумчиво произнесла она. — Огден правильно сделал, что отправил нас вместе.
Сдвинув брови, она принялась счищать камешки со своих мягких ботинок, совсем черных и мокрых от грязи.
Роуэн
Мальчик наклонился, чтобы лучше ее разглядеть. И тут он увидел, что она клевала. Перед ним был куст горной ягоды. Теперь он понял, откуда шел сладкий запах.
Рин! Страх пронзил его насквозь. Тот ужас, который они недавно пережили, заставил его забыть обо всем на свете, но тут он вспомнил, зачем они сюда пришли. Зачем преодолели все опасности, которыми пугал их Унрин.
— Зеел, — позвал он ее, попробовал встать, но упал. — Зеел, сколько мы уже здесь? Надо идти дальше. Надо искать Золотую долину. Надо…
Зеел покачала головой. Лицо ее, перепачканное грязью, было печально.
— Не надо, Роуэн, — тихо сказала она.
— Как — не надо?
— Я позвала на помощь бродников. Я им сказала, что мы не справились.
— Зачем?! — Роуэн гневно оглянулся вокруг. — Зачем?! Слушай! Огден говорил, что она здесь, за Унрином. И посмотри — у тебя за спиной растет куст горной ягоды. Как он сюда попал? Значит, давным-давно долинный народ принес его сюда с Горы. Огден говорил, что они на нее поднимались.
— Кажется, даже Огден не знает всего, — возразила на это Зеел.
Но Роуэн не сдавался:
— Но мы уже чувствовали, что долина близко, Зеел. И ты чувствовала, и я. Вход в долину должен быть где-то здесь, у этого утеса! Может…
Зеел снова покачала головой:
— То, что мы чувствовали, нам просто казалось. Воображение разыгралось, и ничего больше. Золотая долина не существует. — Теперь она совсем загрустила. — А сколько раз мы с надеждой смотрели на эти утесы! Какие же мы были дураки! С этого выступа утес хорошо виден, намного лучше, чем сверху. Нагнись, посмотри сам. Там нет никаких пещер, никаких расщелин. Ничего этого там нет.
Роуэн склонил голову, чтобы она не заметила, как он расстроен. Ему не верилось, что такое может быть.
Зеел горько продолжила:
— Значит, Золотая долина — это сказка. Ее никогда не было. И никаким счастьем она нас не одарит. Все это враки: придумали, чтобы маленьким детишкам на ночь рассказывать у костра.
Роуэн по-прежнему держал в руках камень и поглаживал его, точно ждал ответа.
— А может, она просто не здесь, — негромко сказал он. — Может, если мы…
Он замолчал и еще раз внимательно посмотрел на камень в своих перепачканных грязью ладонях.
Сердце у него екнуло, и он, не сдержавшись, вскрикнул.
— Что такое? — отозвалась Зеел и тут же, отбросив в сторону
Роуэн взглянул на блестевший золотом отвесный утес. Потом опустил глаза на зловещие деревья Унрина и на камень в своей руке. Дрожащей от слабости рукой он потянулся к земле, сгреб с нее пригоршню мелких камешков, еще несколько подобрал со своей одежды и стал перетирать их в ладонях. И когда Роуэн увидел, как из-под слоя черной грязи пробивается яркий блеск, ему опять стало дурно, и он упал на землю.
— Роуэн, ты что? — в испуге вскрикнула девочка. — Ты с ума сошел? Ну и ладно, ну не нашли мы эту Золотую долину. Значит, Огден во всем ошибался. Значит, это была сказка. Да, это плохо для всех нас, — тут ее голос дрогнул, — но и мы, и другие должны с этим смириться. Мы же все равно попробуем помочь твоему народу…
— Огден не ошибался, — перебил ее Роуэн. — Это ты, Зеел, ошибаешься. Золотая долина — это не сказка. Мы нашли ее.
Зеел взглянула на него с недоумением.
— А я говорю, что нашли, — повторил Роуэн, глядя вниз, на черные сплетенные ветви деревьев. — Мы с тобой видели золотую стену. Мы даже залезли на нее. Мы шли по дорожкам из драгоценных камней. Это они прилипли к нашим башмакам и одежде. Мы побывали и у серебряного источника. Это в его грязи и жиже мы так перепачкались.
Он поднял большой камень. Теперь, когда на нем уже не было грязи, он блестел на солнце, и оказалось, что камень — это золотая сова с зелеными глазами.
Роуэн глубоко вдохнул.
— Провал Унрин не охраняет никакой Золотой долины, Зеел, — сказал он. — Провал и долина — это одно и то же.
18. «Когда ж он покажется…»
— Не понимаю! — твердила Зеел, то разглядывая сверкающие зеленые камни, то переводя глаза на темные деревья Унрина. — Как же так? Почему об этом никто не знал?
— Это случилось давно, — ответил Роуэн, припоминая легенду. — Бродники тогда на морском побережье сражались с зибаками. Они вернулись спустя много лет. Здесь уже было новое место, которое они и назвали провалом Унрин. Та долина, которую они прекрасно знали, куда-то исчезла. А тут еще с Горы попадали камни, и все вокруг совершенно изменилось. Может, и сказку про великанов Инспрея придумали, чтобы как-то объяснить эти превращения. Кто его знает?
— А как же долинный народ?! — воскликнула Зеел. — Все считали его таким умным-разумным. Как они допустили, чтобы враг захватил их дом? Как они могли допустить такое? Как тут оказались деревья и почему они сумели так быстро все захватить?
Она подошла к краю утеса и вытянула руку вперед, чтобы определить направление ветра.
— Меняется, — бросила девочка, положив в карман несколько блестящих камешков. — Пошли. Заберемся на вершину утеса и будем ждать предвестников.
Роуэн подобрал золотую сову и сунул ее под рубашку. Вставая на ноги, он заметил, как под кустом горной ягоды сверкнуло что-то ярко-голубое. Он нагнулся.
Это оказалась та самая птичка. Она лежала очень спокойно, с закрытыми глазами и широко распахнутыми крыльями. На грудке ее мерно поднимались и опускались перья. Она глубоко спала.