Роуэн и Хранитель Кристалла
Шрифт:
1. Послание
На тонком листе пергамента, от которого исходит запах рыбы, начертаны четыре темных и тусклых слова:
«Кристалл меркнет. Призываем Оракула».
В день, когда
Роуэн пригнал букшахов на водопой и теперь, стоя на берегу, полной грудью вдыхал ароматный воздух и рассеянно глядел на снежную вершину Горы, возвышавшейся над долиной. Пели птицы, в траве стрекотали кузнечики, с полей доносились веселые голоса людей. И не умолкая монотонно журчала Река. Она струилась через деревню, а затем, петляя меж тихих зеленых холмов, устремлялась к Морю.
Роуэну казалось, что этот день ничем не отличается от других. Однако гонец уже был близко. Сперва он походил на синюю сияющую точку на горизонте. А теперь еще чуть-чуть, и из деревни будет видно, как он — то бегом, то переходя на шаг — пробирается среди холмов, следуя прихотливым изгибам Реки. И вот уже перепончатые руки чужестранца нащупывают спрятанный под плащом драгоценный лист пергамента.
Через минуту-другую на площади зазвенит колокол: «Прибыл гонец! Все сюда!» И с этого дня жизнь Роуэна изменится бесповоротно — больше никогда она не будет такой, как прежде.
Роуэн приподнялся на цыпочки, чтобы через головы столпившихся людей лучше разглядеть гонца. Заслышав колокол, он, как и все, бросил свои дела и помчался на площадь. Теперь он смотрел, как Ланн, старейшая жительница Рина, принимает пергамент из рук полумертвого от усталости гонца и вслух читает послание.
Всего четыре слова:
«Кристалл меркнет. Призываем Оракула».
Когда позже Роуэн вспоминал это событие, ему казалось, что все происходило словно во сне. Громкий голос Ланн над притихшей площадью. Пергамент в ее морщинистой руке. Блики полуденного солнца в тени деревьев. Удивленный гул толпы.
Легкий ароматный ветерок веял над долиной Рина. Кругом стояли люди, которых Роуэн знал с рождения. И птицы, как обычно, пели в ветвях деревьев. Роуэн не ощутил ни скрытой тревоги, ни предчувствия опасности. Наоборот, ему было любопытно и он радовался, что неожиданное происшествие прервет монотонную череду дней. Странный гость проделал долгий путь с побережья — из страны водяного народа — и принес такое загадочное послание.
«Кристалл меркнет…»
— Как ты думаешь, что это значит? — шепотом спросил Роуэн у своей матери, Джиллер, стоявшей у него за спиной.
Джиллер ничего не ответила. Роуэн обернулся, собираясь повторить вопрос, но слова замерли у него на губах. Джиллер, как всегда, держалась очень прямо, но лицо ее было мертвенно-бледным, и она не отрываясь смотрела на пергамент в руках у Ланн. Стоявший позади нее садовник, которого все в деревне называли Силачом Джоном, положил ей руку на плечо. Вид у него был самый мрачный.
Вот тут-то Роуэн понял, что послание чрезвычайно важное, но все равно ему и в голову не приходило, что оно может как-то касаться и его самого.
Не в силах совладать с любопытством, мальчик еще раз посмотрел на гонца — тот в изнеможении лежал на камнях, которыми была вымощена площадь. Только теперь Роуэн впервые по-настоящему разглядел водяного человека. О водяном народе он много слышал от односельчан, побывавших на побережье, и часто разглядывал в Книжном Доме картинки из жизни этих людей. Однако его удивление было до того сильным, что он глаз не мог отвести от гонца, хотя и знал, что это неприлично.
Водяной человек был облачен в длинное, до пят, плотное одеяние голубого цвета, которое блестело на солнце. Войдя в деревню, гонец откинул капюшон и снял перчатки, обнажив иссиня-бледную безволосую голову и маленькие перепончатые руки. Рот у него был широкий, а глаза неподвижные и как будто стеклянные.
Задыхаясь, он лежал у ног Ланн. Она склонилась к нему, тяжело опираясь на палку.
— Как тебя зовут, водяной человек? — чуть резко спросила она.
— Жемчужник из рода панделлисов.
— Жемчужник, давно ли ты покинул берег?
— Четыре солнца назад, — тихим срывающимся голосом произнес гонец и прижал к горлу ладонь, словно ему было больно говорить.
В толпе раздались удивленные возгласы. Жители Рина на путешествие от деревни до побережья тратили не меньше недели. Должно быть, гонец всю дорогу бежал без отдыха и сна. Неудивительно, что он валится с ног от усталости. В Рине ценили такую выносливость.
— Ты хорошо постарался, Жемчужник из рода панделлисов, — сказала Ланн.
— Опасность велика, — прохрипел водяной человек. — Оракул…
— Оракул услышал призыв и последует ему, — спокойно ответила Ланн. — Опасность была всегда. Но все триста лет мы отвечаем на призывы и делаем правильный выбор. Оракул и перворожденный отправятся в путь на закате.
У Роуэна забилось сердце. «Опасность! Страшная опасность грозит кому-то из Рина! Но почему? И что все это значит? Кто такой Оракул? И кого он должен выбрать?»
Жемчужник покачал головой:
— Нет-нет, гораздо раньше. Дорог каждый час, каждая минута!
Его рот искривился от боли.
— Ты слишком долго шел под солнцем и под луной. Тебе надо отдохнуть и полежать в воде. Иначе ты умрешь, Жемчужник, — сказала Ланн.
— Это не важно. — Водяной человек облизнул пересохшие губы. — Одна жизнь ничего не стоит.
— Так у вас говорят, но мы с этим не согласны, — твердо сказала Ланн. — К тому же наши люди должны собраться в дорогу. Оракул отправится в путь на закате. — Тут она возвысила голос: — Хорошо?
На мгновение воцарилась тишина. Роуэн с любопытством взглянул на Ланн. Она пристально смотрела на кого-то в толпе. На кого-то, кто стоял рядом с Роуэном.
Он оглянулся, чтобы понять, кто это. Остальные дети и большинство взрослых сделали то же самое. Но не все. Некоторые определенно понимали, о ком идет речь.
«Они знают, — подумал он, — Они знают!»
— Хорошо? — повторила Ланн. — Оракул согласен?
Толпа зашевелилась, и кто-то выступил на середину площади.
— Да, — раздался тихий голос. — Мы отправимся в путь на закате.