Роуэн и Хранитель Кристалла
Шрифт:
«Но так ли это? Или Морелюб попросту сделал еще один шаг к исполнению своего коварного замысла?» Роуэн покачал головой. В Морелюбе он тоже не мог быть уверен до конца.
Значит, остается Угрюм. Угрюм шел последним. Ростом он был меньше остальных, так что, оборачиваясь, Роуэн лишь изредка замечал за широкой спиной Морелюба голубое мерцание.
Угрюм спокойный и задумчивый. Однако он вызывает еще больше сомнений, чем остальные. Но не напоминает ли и он кого-нибудь?
Ну конечно же! Угрюм поразительно похож на самого Роуэна. Без сомнения, ему-то можно доверять.
Однако именно
Кто знает, может быть, как раз Угрюм хитрее и опаснее всех остальных.
У Роуэна закружилась голова. Ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Он беспомощно барахтался в бурных водах вопросов и сомнений. Наконец он засунул руку в карман, сжал в кулаке заветный кувшинчик с серебряной крышечкой, и ему стало легче.
«Доверять нельзя никому, — решил Роуэн. — Я должен надеяться только на себя».
Внезапно он заметил, что под ногами у него песок, а не твердый камень. За размышлениями он и внимания не обратил, что они уже обогнули остров.
Морелюб был прав: тайный берег оказался мелководной бухтой. Да и лес, начинавшийся у самого края пляжа, не был уже непролазной чащей. Поросшие папоротником узкие тропки уводили в его глубину. Из-за стволов виднелись зеленые опушки.
На этом берегу волны были тише и спокойнее. Дальний конец пляжа упирался в зубчатый утес, отвесно поднимавшийся из Моря. Две большие птицы кружились над ним и перекликались резкими голосами. Это были первые живые существа на острове. А если бросить взгляд за полосу прибоя, то дальше, до самого горизонта, были видны лишь небо и Море…
«Вот теперь я действительно остался один», — мелькнуло в голове у Роуэна. Он попытался унять страх.
«…Горсть серебристой глубины…»
Роуэн ощутил странное напряжение и обернулся. Ясинка, Морелюб и Угрюм стояли прямо у него за спиной. Они догнали его и застыли в ожидании. Давно ли они подошли? Роуэн не мог сказать наверняка. Водяные люди очень тихо ходят.
«Я должен сказать им, что делать дальше, — подумал Роуэн. — Но я же понятия не имею! — Он вновь ощутил приступ отчаяния. — Я не знаю, куда идти! Я никогда здесь раньше не был. Как страшно! И зачем только я настаивал, чтобы мы сюда пришли?»
Он снова взглянул на кандидатов и вдруг понял, что они очень изменились.
Всего пару часов назад он бы этого не заметил. Но теперь он успел привыкнуть к водяным людям, и они больше не казались ему похожими друг на друга. Он уже научился различать выражения их лиц и перемену настроения.
И сейчас он понял, что Ясинка, Морелюб и Угрюм испуганы до полусмерти. Глаза их смотрели настороженно. Они стояли в напряженных позах, и каждый держал руку поближе к поясу с кинжалом.
«На тайной части острова они еще больше, чем я, чувствуют себя на чужбине, — сообразил Роуэн. — Они не изучали этого места и никогда не бывали здесь прежде. Они отрезаны от дома и не знают, что их ждет впереди». Почему-то от этой мысли к нему вернулась уверенность в себе.
— Давайте пойдем вдоль берега и будем смотреть во все стороны в поисках того, о чем говорится в стихотворении, —
— Глубина — это Море, — заметила Ясинка. — Оракул из Рина, нет смысла искать среди деревьев.
— У слова «глубина» много значений, — тихо возразил Угрюм. — В стихах не сказано, что именно имеется в виду.
— Да какая разница! — не выдержала Ясинка. — И так понятно, что хотел сказать Орин.
— Ясинка из рода умбров, уж тебе-то откуда знать, что хотел сказать Орин? — язвительно хмыкнул Морелюб.
— Заткни свою склизкую пасть, фиск! — взвизгнула Ясинка.
— Сама заткнись, — отозвался Морелюб.
Роуэн промолчал. Ему хотелось осадить кандидатов. Или умолять их помириться и действовать сообща. Но он знал, что все без толку.
Он устало двинулся вперед, понимая, что остальные пойдут следом. Песок хрустел под ногами. На ходу Роуэн то и дело переводил взгляд с Моря на лес и обратно.
С каждым шагом надежды становилось все меньше.
Ничего. Ровным счетом ничего не попадалось ему на глаза. А ведь конец пляжа был уже близок — впереди начиналась подошва скалистого утеса, который перегораживал берег и выдавался далеко в Море. Еще пара шагов — и идти будет некуда. Придется продолжить поиски в лесу. И хотя остров невелик, понадобится несколько дней, чтобы прочесать его вдоль и поперек.
«Если бы я только знал, что мы ищем!» — в отчаянии подумал Роуэн. Он прошел мимо еще одной опушки, взглянул на густые заросли высокой травы и двинулся дальше.
Пронзительный вскрик птицы — вроде тех, что он слышал и прежде, — раздался откуда-то из глубины леса. Роуэн машинально посмотрел в ту сторону. И тут, когда он уже поворачивал голову обратно к Морю, он кое-что увидел. Всего лишь вспышка — он приметил ее краем глаза.
Роуэн замер как вкопанный, а затем отступил на шаг, пристально вглядываясь в просвет между деревьями. И снова откуда-то из зеленой чащи сверкнуло серебром. Словно тихая поверхность воды блеснула под лучом солнца.
— Кажется… там что-то есть, — сказал он, подзывая остальных.
Он старался говорить спокойно, но сердце у него бешено колотилось.
Почему-то он был уверен, что отыскал серебристую глубину Орина.
13. Серебристая глубина
Они пробрались сквозь густую высокую траву, с опаской вступили в лес и тут же в изумлении остановились. С обеих сторон поднимались высокие деревья. Их ветви переплетались, образуя плотный лиственный шатер, не пропускавший солнечного света. Однако с берега из-за травы было неприметно то, что теперь открылось их взору. В этом самом месте начиналась тропа, уходившая вглубь леса.
Угрюм огляделся и вздрогнул.
— Кто только мог ее проложить? — удивился Морелюб.
Без сомнения, тропа появилась не сама собой. Она была ровной и широкой, так что все четверо свободно могли идти бок о бок. По краям ее возвышались земляные валы, поросшие кустами и мхом.
— Конечно, Хранитель, — ответила Ясинка. — Только ему позволено бывать на острове. Но видно, здесь уже давно никто не ходил.
Она указала на густой слой перегнивших листьев и густые кусты папоротника, разросшиеся посреди тропы.