Ровесники. Герой асфальта
Шрифт:
«Ма-ама-а! – вопит, - Горит!!! Язык горит!!! Помогите!!!»
Мы сидим, зажимаемся, чтобы не расхохотаться, видели же, что на самом деле случилось, а Веник-то чуть со стула не грохнулся! Подскочил, к Вадьке несётся. Сел, тормошит его, сам как мел весь белый, а Вадька уже агонию предсмертную изображает: лежит на полу, дёргается, глаза закатывает – вот-вот концы отдаст. В общем, кончилось тем, что Веник полтора часа в кабинете врача просидел с давлением, а Канарейка – в очередной раз на лобном месте у Марго. Опять родителей вызывали, разгон им устраивали по полной программе. Мама Вадькина уже не так болезненно
Я слушала рассказ Виталика, холодея от ужаса и негодования. Теперь я вообще ничего не понимала
– Слушай, да он просто больной, этот ваш Канарейка! Ему что, удовольствие доставляет над людьми издеваться?! И ты ещё такого подонка защищаешь?!
Виталик посмотрел на меня с глубочайшим изумлением:
– Вадька – подонок? Ты что, обалдела? Ты же в глаза его не видела, чтобы так о нём говорить.
– А мне не обязательно его видеть, достаточно послушать тебя, Пашу и Маргариту Ивановну. Выводы как-то сами собой напрашиваются.
– А я тебе говорю, что ты его просто не видела, не общалась с ним, поэтому так и говоришь. – Упрямо повторил Виталик, однако, это его упрямство ещё больше меня разозлило и раззадорило:
– Конечно, не видела и не общалась! Потому что он как самый жалкий трус от учителей всё утро прячется!
– Ни от кого он не прячется, и никого он не боится! – Горячо возразил Виталик. – Если бы он узнал, что я его тут защищаю перед всеми, сам бы мне мозги прочистил не хуже учителей. Ты совсем его не знаешь.
– Слушай, а ты часом в него не влюблён? – Перебила я насмешливо.
– Чокнулась? – Он даже обиделся от такого нелепого предположения. – Мы с ним в одном дворе с семи лет росли, как братья. За одной партой почти на всех уроках сидим. У нас друг от друга никаких секретов нету.
– Если ты ему и правда такой хороший друг, то мог бы его воспитанием заняться вместо того, чтобы покрывать его перед всеми. Может, он к твоим советам прислушается и вести себя станет лучше.
– Канарейка? – Виталик рассмеялся. – Ну, ты скажешь тоже! Каким это образом я смогу на него повлиять? Канарейка чужих советов не слушает, у него своя голова на вес золота. И делает он только то, что ему самому хочется.
– Всё ясно, короче. Эгоист первостатейный. – Опять не удержалась я от подначки, и снова Виталик твёрдо опроверг мой вывод:
– Ничего подобного. Я же говорю, чтобы так думать, надо совсем его не знать. Просто он авантюрист. Ему скучно жить так, как все живут, ощущений острых хочется, событий каких-то невероятных, от которых адреналин повышается, понимаешь? А в сущности Вадька – большой ребёнок. Школа для него – балаган, а не место учёбы. Вот он и бегает как клоун по арене. Набьёт полные карманы батончиков и оттягивается, только фантики раскидывает где ни попадя. Ты можешь себе представить такое чудо природы? Дымит как паровоз – через день у бабулек на рынке по пачке «Бонда» ворует, на дискотеки по две бутылки водки умудряется пронести мимо технички. Всех девчонок уже, наверное, в школе перепортил, а батончики соевые пожирает как пятилетний киндер – по килограмму в день. В чай по четыре ложки сахара кладёт. Мне бы на его месте плохо давно стало, а ему хоть бы что – восторг щенячий.
– Извращенец какой-то. – Заключила я, выслушав Виталика с интересом. – Алкоголь, табак, секс – и батончики…Как трогательно! Родители-то его хоть в курсе того, что он вытворяет?
– О хулиганстве – конечно в курсе. Я же говорю, они из школы практически не вылезают, что мать, что отец. А вот насчёт вредных привычек – вряд ли. Отец бы за это Вадьке устроил, мне кажется. Хотя…В принципе, не знаю… Он Вадьку обожает.
– Ну, естественно, единственный сынок, наверное, в семье. Всё для него одного. – Иронично вставила я. Мне так и хотелось найти в лучшем друге Виталика хоть какой-то изъян.
– С чего ты взяла, что единственный? – Удивился Виталик. – У Вадьки сестра-близняшка есть, Варька. Её, кстати, тоже сегодня что-то не видать с утра…И младший брат, Никита. Ему двенадцать лет.
– Ого! - Искренне поразилась я многочисленности семьи Канаренко. – И все они такие же хулиганы?
– Нет, представь себе. Вадька один в своём роде. Другого такого природа ещё не выдумала.
Так, за разговорами о Канарейке, мы получили в библиотеке учебники, а там как-то совсем незаметно оказались на третьем этаже возле кабинета химии. Дверь была закрыта, и ученики десятого «Б» сидели на подоконниках. Мы тоже втиснулись в общую массу, покидали на пол свои пакеты. На соседнем подоконнике сидела Маринка Фадеева и непринуждённо болтала длинными стройными ногами в телесных колготках. Короткая зелёная юбка больше напоминала широкий пояс. Интересно, для чего она переодевалась в спортивный костюм, если на урок всё равно идти не собиралась? На случай, если бы её уловка не удалась?
Ещё одна специалистка по канарееведению. Сколько же их всего в этой школе? Мне вспомнились бесчисленные истерические надписи в физкультурной раздевалке, и я задала Виталику вопрос, впервые пришедший мне в голову именно там.
– Слушай, а кроме Канарейки у вас в школе ребят больше нету что ли? Или он такой красивый, что дальше некуда?
– Ну почему некуда?
– Серьёзно откликнулся Виталик. – Может, есть и красивее, я в этом не особенно разбираюсь. Тут, мне кажется, дело не только во внешности.
– А в чём же тогда?
– Много в чём…Сама поймёшь, когда увидишь.
– Мне кажется, я его никогда не увижу.
Я действительно сказала то, что думала. Создавалось впечатление, что Вадим Канаренко не учится вообще, а в школу приходит тайком лишь для того, чтобы поиздеваться над учителями. Совершив очередную выходку, он растворяется в пространстве как призрак, успевая при этом влюбить в себя всех девчонок школы. Хотелось бы, конечно, взглянуть на этого неуловимого Канарейку. Хотя…Нет, пожалуй, не хотелось бы. Он просто негодяй и бессовестный эгоист. А мне гораздо больше нравится Виталик Павлецкий.
Звонок затрещал прямо над ухом, и я вздрогнула от неожиданности. Виталик спрыгнул с подоконника, я тут же последовала его примеру. Дверь в кабинет химии отворил маленький плотный старичок, которому по возрасту давно было уже пора сидеть дома и дожидаться естественного старческого артсклероза. Так это и есть Вениамин Фёдорович?! Господи боже мой, ну и сволочь же ты, Вадим Канаренко! Такого почтенного дедушку чуть до инфаркта не довёл! Нет, со мной определённо что-то творится…Это, наверное, новая школа виновата.