Рой: Битва бессмертных
Шрифт:
И тут Валеру осенило: черт возьми! Да не все же людское сгинуло в этом кошмарном порождении Роя?! Вдруг еще осталось что-то в той глубине, о которой и помыслить страшно? Ведь она должна быть очень живучей штукой — человеческая душа, и…
— Стойте! — крикнул Валера сталкерам, схватившимся за автоматы. — Я… — он запнулся, — я сейчас.
И пошел прямо к чудищу. В горле пересохло.
— Миша! — крикнул он. — Миша, ты слышишь меня, я уверен. Отзовись! Это я, Валерий. Взгляни мне в глаза!
Без страха Валерий взглянул в бездонное нечто, когда-то бывшее человеческими глазами, и увидел
— Миша! Ты жив, я знаю. Отзовись! Слышишь меня?
И вдруг что-то мелькнуло в багровой бездне, нашедшей выход в наш мир через зрачки монстра. Да! Валера мог поклясться. Да, да, да! Где-то там, в страшной глубине, его слова были услышаны.
Монстр замер, зажмурился, а потом распахнул глаза — темные зрачки расширились, будто в удивлении…
Он покачнулся. Поднял когтистую, с перекрученными тугими узлами мышц… нет, не руку даже — лапу, провел ею по застывшей маске лица.
— Михаил, — тихо позвал Подольский. — Михаил, где ты?..
Но человеческое пропало. Мелькнуло — и пропало. Из глаз монстра полыхнуло пламя, он взревел так, что лес за спинами людей встряхнуло, — и ринулся на них.
Валера проклял себя страшным словом. Психолог, твою мать! Ребята не могли стрелять — он перекрыл им сектор огня. Все, что он мог, — броситься навстречу монстру. И он бросился.
Расчет был, в общем, верный. Просто потому, что никаких других расчетов не было. Валера вскинул девятимиллиметровый «Кедр» — громоздкую СВД он в рейд не взял — и точно всадил в корпус монстра короткую очередь. Затем еще одну…
Пули порвали камуфляж, существо содрогнулось на бегу, издало дикий рык — кусочки металла больно рванули, обожгли плоть, но это было не больше чем досадная помеха. Взвыв, монстр понесся быстрее прежнего.
Валера — супербоец, слов нет. И он резонно рассчитывал на свои силы. Но и этот расчет, как до этого психологический, не оправдался. Двое — сверхчеловек и НЕЧТО — сшиблись, и человек, пусть и «сверх», понял, как он не прав. Он будто бы столкнулся с самосвалом. Удар — и тьма.
Сталкеры видели, как тело Подольского взлетело и, пролетев метров десять, грохнулось на асфальт. Руки-ноги безжизненно раскинулись. Все пять стволов враз вдарили по несущейся навстречу твари, и всем стрелкам почудилось, что их оружие превратилось в детскую игрушку, которая плюет пластмассовыми пульками: свинцово-стальные жала попадали в плоть монстра, а она точно глотала их — мол, давай еще, мне только на пользу.
Нервы не выдержали. Кто-то завопил истошно, кинулся прочь. Спецагент, понятно, был не из таких — он где только не побывал, прошел огонь и воду, потому сразу понял, что бежать бессмысленно. И он, открыв огонь, стрелял до последнего, а потом попытался перехитрить монстра, резким броском кинувшись ему в ноги — чтобы тот споткнулся, полетел наземь… ну, а с упавшим агент надеялся как-нибудь сладить.
Да куда там! Монстр все предугадал. За долю мгновенья до прыжка противника он отпрыгнул вправо. Бросок агента пришелся в пустоту — и страшным ударом каблука монстр перебил ему шею.
Ну, а с пустившимися наутек сталкерами он расправился, как пес с цыплятами. Остановившись,
Когда разразилась эта битва, Алексея не было в Башне. Минувшей ночью ему почудились странные шумы на северо-востоке, ближе к Чернореченску… причем, как только ни включал Меркурьев свои сверхспособности, ему так и не удалось распознать природу этих шумов. Это его немного задело. Он ничего никому не сказал, но про себя решил: надо разведать! И когда группа ушла за сейфом, Алексей вслушался в окружающее, убедился, что все тихо, и, велев Роману бдеть, молнией метнулся на северо-восток.
Пустые кварталы мелькнули, как плохой сон перед пробуждением. Меркурьев, на лету сканируя пространство, довольно точно определил место ночных шумов — район новых высоток возле ипподрома, престижный жилой комплекс «Воздушная волна», где когда-то обитали обеспеченные люди… Алексей тормознул метров за триста до «Волны», в сосновом лесу, замер, став неслышимым и почти невидимым.
Он привычно вошел в режим проработки пространства-времени — и обнаружил в радиусе ближайших нескольких километров тишь да гладь, чуть ли не абсолютный покой. Алексей удивился.
— Ловко… — пробормотал он, включился по максимуму — так, что легкой судорогой свело мышцы рук и ног… нет, результат тот же. Ничего. Да и на самом деле тихо, безо всякой магии. Просто тихо.
Ошибочка вышла? Вряд ли… просто слуги Роя сделали свое дело и ушли, расползлись по темным углам. Но вот какое дело?
Алексей тряхнул головой и решил не заморачиваться понапрасну. Повернулся и побежал — только в другую сторону. Не в Башню, а в бункер. Была одна забота.
Попав к себе, он некоторое время занимался приборкой и всякими мелочами по дому, по хозяйству. А потом прошел в дальний огороженный угол, где у него был расположен медотсек. Там присел за стол, включил и настроил мощный электронный микроскоп. Достал из холодильника пробирку с кровью. Воспользовавшись пипеткой, капнул на препаровальное стекло. Закрепил на микроскопе. И принялся изучать.
Не сказать, что он был каким-то докой в биологии, но тут и дилетанту было ясно: кровь под микроскопом разительно отличалась от крови обычного человека — образец с нею у Меркурьева тоже имелся. Кровь, что он исследовал, принадлежала ему. Образец же он взял у Рыжика. И теперь было видно, что кровь человека-мутанта содержит большее количество не только кровяных телец — эритроцитов, тромбоцитов и, в особенности, лейкоцитов, на порядок выше, чем у обычного человека, но и фуллереновых образований, попросту говоря, нановитов.
Нановиты, прирученные организмом Меркурьева (а теперь и Подольского тоже), принудили кроветворные органы вырабатывать много больше крохотных защитников, чем это заложено природой. Выходит, новая форма жизни тоже стала творцом, как и люди. Нановиты принялись переделывать мир под себя, из естественного создавая искусственное.
У Алексея не было времени осмыслить этот факт. Его жарко толкнуло, слух поймал дальний треск стрельбы, дикий рев — и он не успел моргнуть, как уже понесся в ту сторону.