Рой: Битва бессмертных
Шрифт:
Все это промчалось в мозгу Подольского. Да, Алексей может почуять что-то, нюх у него на зависть — звериный… Но шут с ним! В конце концов, на всякий чих не наздравствуешься.
ГЛАВА 15
Нахимов энергично распоряжался — и забегали, подстегиваемые приказами, какие-то люди, зазвучали зычные командные голоса… А вот и Игорь Рябинин собственной персоной! Вроде бы спокойный, без истерик, без депрессий, только опять же странный какой-то… он сутулился, поводил плечами, как будто ему холодно,
— Игорь! Привет!.. — И услышал в ответ сдержанное:
— Здравствуйте.
Алексей несколько оторопел:
— Игорь, да ты что? Не узнал меня что ли? Я это, Алексей Меркурьев, ну? Помнишь?
— Как же. Прекрасно помню. Алексей Меркурьев. Здравствуйте.
— Ё-моё, — сказал Меркурьев, чувствуя себя в этот миг не мутантом-суперменом, а прежним журналистом, немного уже и самим собой позабытым… — Игорь! С каких это пор мы с тобой на «вы»?!
Рябинин так же исподлобья посмотрел на Алексея.
— Да, — сказал он. — Хорошо. Согласен. Будем на «ты».
Подольский рефлекторно, без всякой цели, «просветил» мысли Рябинина — и, как ни странно, ничего необычного не обнаружил. Все ровно, гладко, безмятежно, никаких волнений, завихрений, никаких темных уголков. Как после лечения транквилизаторами — мелькнуло у Валерия, но думать об этом было некогда.
Появился еще один знакомец: Сачков. Бывший охранник за эти дни сделался еще солиднее, даже вроде бы чуть раздался вширь, хотя и прежде симптомов недоедания не проявлял. А раздуло его, видимо, от осознания близости к профессору Нахимову, который, в свою очередь, был лицом, приближенным ко двору… Аборигенов Геннадий Юрьевич приветствовал важно, покровительственно — это вызвало у Алексея и Валерия беззлобную усмешку. Но улыбались они Сачкову по совсем иной причине: просто приятно было его видеть — жив, здоров, вот и в весе прибавил… ну и слава богу.
— Очень рад, — искренне сказал Алексей.
— Взаимно, взаимно… — снисходительно протянул Сачков, решил, что излияний довольно, обернулся и жестом подозвал невысокого юношу, скромно стоявшего в сторонке: — Вот, познакомьтесь. Племянник мой, Иван.
— А, Ваня! Гегемон подземного царства… Здорово! Рад с тобой познакомиться.
— Я тоже, — сказал Ваня почтительно, но без подобострастия. — Много о вас слышал.
— Ну, а теперь и видишь, — пошутил Меркурьев и подумал, что вот Роману еще пища для размышлений: Ваня-то боевым соратником не был, так какого черта он делает здесь, на встрече?..
— Ребята, ребята, — вмешался Нахимов, — идемте!.. Товарищ полковник! — Он продолжал упорно завышать звание Слободчикова. — Мы, как боевые товарищи, отметим встречу… полагаю, вы присоединитесь? Это ненадолго, не волнуйтесь.
Последние фразы ученый произнес нарочито громко — так, что не только Роман, но и весь двор, полный военнослужащих, это расслышал. Безмолвно улыбающийся Слободчиков в камуфляже без знаков различия, судя по его лицу, отвык волноваться лет двадцать тому назад, поэтому на слова профессора лишь кивнул.
Внутри КШМ для восьмерых было, пожалуй, тесновато, но ничего — худо-бедно разместились. Алексей с равнодушным любопытством
— Давайте, други мои, — произнес ученый, стягивая обертку с пробки. — Дань натурализму, так сказать. Ну, и на самом деле отметить надо! Так ведь? — Он молодецки улыбнулся.
Нашлись и одноразовые стаканчики. Бутылку легко разлили на семь порций, пластмассовые сосуды беззвучно сомкнулись, разошлись и опрокинулись над шестью крепкими мужскими глотками и одной юношеской. Игорь пить не стал.
Сразу было видно, что Ваня к спиртному не очень-то привычен: он постарался залихватски тяпнуть свой коньяк, но чуть не захлебнулся, кое-как сглотнул терпко-обжигающее питье, надул щеки, покраснел… Взрослые мужики постарались этого не заметить.
Алексей между тем с интересом отнесся к процедуре: он спиртного вообще не принимал, с тех пор как началась заваруха. Последним, кажется, было пиво на кухне… да, двое из этой компании — Ракитин и Рябинин — здесь, Светка где-то на материке, а Зверев… Эх, Мишка, Мишка! Что тут скажешь…
Странно: теперь это вспоминается как сон — то ли было, то ли не было… Ну да ладно! Если было, то прошло. Навсегда. И слюни распускать нечего. Интересно другое: как алкоголь подействует на мутировавший суперменский организм?.. А оказалось, что никак не подействовал. Будто бы просто ароматную, чайного цвета жидкость выпил Алексей Меркурьев — и не захмелел ничуть, не ощутил знакомого обманно-радостного взлета… Он поискал глазами взгляд Подольского, и тот словно почуял брата-мутанта — глаза двух сверхлюдей встретились, и Алексей понял, что и Валерий испытал то же самое — в смысле не испытал ничего.
Нахимов между тем уже говорил твердо, с напором:
— Итак, друзья, мы собрались здесь, чтобы побеседовать сугубо конфиденциально. Здесь это можно делать без малейшей боязни: звукоизоляция полная. Если вкратце, то общая ситуация такова: в верхах были разногласия относительно дальнейших взаимоотношений с Роем. Премьер-министр категорически сказал: нет! Но, вы знаете, несчастный случай, катастрофа… — Профессор сделал выразительную паузу, чтобы все прониклись, затем продолжил — Факты таковы: после катастрофы было принято кардинально иное решение: условия Роя приняты. Его территория расширяется, все заградотряды отходят, причем не на три километра, а на пять. Это уже, так сказать, жест доброй воли…
— Ясно. — Алексей кивнул. — А вообще, какова цель вашей экспедиции?
— Ну, официально, — профессор пожал плечами, — мы здесь, чтобы создать базу внутри Зоны и взять под контроль сталкерское движение. Но главное все-таки не в этом.
И он изложил то, о чем Меркурьев с Подольским сами начали догадываться. ТАМ — в самых верхних верхах, невидимых отсюда стратосферных высотах власти, — единства по-прежнему не было. С гибелью Премьера непримиримые противники Роя ослабели, но не исчезли…