"Рояль Ньютона"
Шрифт:
Мне в голову пришла подленькая мыслишка. Почему бы не воспользоваться спасательной капсулой и не покинуть проклятое судно? Проникновение на него было ошибкой. Зачем и дальше рисковать жизнью, если можно вернуться на Землю? Но как я смогу жить, зная, что смалодушничал, отступил в ситуации, когда должен был идти вперед, несмотря ни на что. Я всегда мечтал стать героем! Так неужели, когда мне представилась такая возможность, все брошу и сбегу?
А почему бы и нет?
– Оружие есть. И я им воспользуюсь, - ответил Игорь. Взглянув на меня, заметил: - Миха, даже не думай дезертировать с "Оплота гениев".
– Почему?
– возмутился я. Я всегда боялся смерти. Мне было страшно осознавать, что когда-нибудь все в мире останется по-прежнему, за исключением одной маленькой детали - меня. Я исчезну. Но не полностью. Мой дух отправиться туда, где нет места живым. Лишь мертвый способен пройти этот путь до конца.
– На тебя, как и на меня, напала тварь. Неизвестно, как это повлияет на наши организмы. Возможно, все будет хорошо. Но нельзя забывать, что крысы - распространители многочисленных болезней. Что если мы с тобой уже заражены каким-нибудь неизвестным на Земле вирусом?
– Доктор обследовал меня. Со мной все в порядке!
– Все мы допускам ошибки, - тихо произнес капитан.
– Мы не имеем права привезти на родину людей новую болезнь. Кто знает, что произойдет, если мы это сделаем? Перед тем, как врачи найдут лекарство, могут погибнуть миллионы! Кроме того, на судне нет спасательных капсул!
Ответственность - единственное, что ограничивало свободу такого человека, как Игорь Лубец.
– Ладно, - я признал его правоту. Но легче мне не стало. Моя героическая составляющая, помявшись, спряталась. Ей предстояло вновь дать о себе знать в критической ситуации. Ну а до того, как это произойдет, вперед выступил инстинкт самосохранения.
– Ладно, мы пришли сюда не для того, чтобы любоваться Эрнестом Гаолянским, - щелкнув языком, произнес он.
– У нас другая цель!
Я недоверчиво посмотрел на него. Он, что, будет кушать после всего, что произошло? А как же обезображенный техник, мертвое тело которого по-прежнему смущает нас своим видом?
– Хм, что бы выбрать?
– пробормотал Игорь. Создавалось впечатление, что он позабыл обо всех бедах и невзгодах. Его не интересовал ни мертвец, ни злобные гигантские крысы, жаждущие отправить нас к праотцам. Его внимание сконцентрировалось на провизии.
Капитан подошел к С-2, небольшому прямоугольному приборчику, стоящему в углу помещения, и нажал пару кнопок. С-2, противно загудев, выплюнул откуда-то из своих недр две тарелки, наполненных жидкой кашицей.
– Отлично!
– воскликнул капитан, насыщаясь. Я же смотрел на него и завидовал. Я-то есть не мог. А посему, выкинув свою порцию, терпеливо ждал, когда он закончит трапезничать.
– Сытно и питательно - вот девиз синтезатора пищи!
Перекусив, Игорь достал из кармана платок. Аккуратно вытерев им губы, улыбнулся. Все вновь было прекрасно! Он был убежден, что справится с любым врагом.
– Ну а теперь, как я и предлагал ранее, пойдем за оружием, - произнес он. Когда мы покинули столовую, где все еще продолжал лежать труп Эрнеста Гаолянского, капитан философски заметил: - Жизнь - замечательная штука. Научись получать от нее все, Миха!
– Да! Не нужно иметь счастье! Необходимо быть счастливым!
– Верно, - отозвался он.
– Я, когда был маленьким, прочел замечательную притчу. В ней рассказывалось про некоего Ноя. С ним произошла удивительная история в год, когда зима наступила очень рано. В мае, минуя лето и осень. Сначала пошел снег, затем град. А потом Ной умер.
– А как же ковчег?
– нахмурился я. Несколько иную интерпретацию этого рассказа я пару раз слышал, когда жил на Земле.
– Чего? Ах, да! Видишь ли, Ной, забывший захватить провизию, вынужден был убивать зверушек и жарить их тушки на костре, который складывал из досок ковчега...
– Какая запутанная история!
– не удержавшись, ехидно заметил я. Признаться, мне было жаль старика Ноя.
– Как бы там ни было, долго ли нам еще брести?
– Нет, мы уже на месте, - ответил он, останавливаясь перед небольшой железной дверью. Он открыл ее и зашел внутрь. Я последовал за ним.
– Сейчас я возьму оружие, и мы отправимся к Вану. Потом мы позаботимся о трупе Эрнеста и начнем грандиозную охоту на крыс!
– Ты хотел сказать "крысу", - поправил я. Я надеялся, что мне послышалось. Но нет, Игорь не оговорился.
– Не-а, - брякнул он.
Его апартаменты были в четыре раза больше моих. В центре комнаты стояли кровать и стол. Вдоль стен располагались стеллажи с книгами и какими-то замысловатыми приборами, назначение которых мне было неведомо.
Мое внимание привлекло небольшое приспособление, смахивающее на диадему.
– Что это?
– спросил я, указывая на вещицу.
– Это работа талантливого авангардиста Васи Бубкина. Она называется "Моментоморэ" и является дерзкой попыткой запечатлеть в скульптуре идею цикличности бытия. Дескать, начало есть конец. И наоборот. В общем, все это очень сложно. Представляешь, он подарил мне ее перед отлетом!
– Интересно, много ли пальцев ты ему сломал перед тем, как он так поступил, - съязвил я. "Моментоморэ" не произвела на меня должного впечатления. Едва мне стало известно ее назначение, она перестала казаться чем-то удивительным и таинственным, превратившись в никчемную безделушку.
– Также у нее есть еще одна важная функция, - изрек Игорь, которого, как видно, смерть Эрнеста Гаолянского не ужаснула. Он взял в руки вещицу и надавил на незаметный с первого взгляда рычажок. И причудливая диадема трансформировалась в нечто совсем другое - бластер и заряды к нему.
– Но как?..
– Иллюзия. Официально на борт корабля было запрещено проносить оружие. Таково распоряжение склонного к демонстративному гуманизму правительства Земли. Отчаявшись переубедить власть имущих, я пошел на обман.
– Но это плохо!
– Да, - не стал спорить он.
– Но я убежден, что на Земле о моем проступке известно шефам. Но они предпочли сделать вид, что ничего не заметили. Они не дураки! Соблюдая букву закона, они, как и я, поступили по совести.
– Значит, никакого гениального авангардиста Васи Бубкина не существует, - это не было вопросом.
– С оружием в руках наши шансы дожить до завершения полета значительно увеличиваются...