"Рояль Ньютона"

Неграш Сергей Вячеславович

– Как же!
– ляпнул я. Опьяненные первым успехом и запахом крови, капитан и доктор жаждали продолжить битву. Они не понимали, что соваться в логово нечисти равносильно самоубийству!

– Ты с нами не согласен?
– спросил Игорь Лубец. Он готов был немедленно занести меня в список предателей и расстрелять без суда и следствия. Я же всего лишь хотел, чтобы мы, наконец-то, перестали вести себя, как тупые персонажи боевиков, и начали мыслить.

– Да!
– провозгласил я. Увидев, как изменилось выражение его лица, торопливо выпалил: - Нет.

Видишь ли, я не хочу нападать на противника без предварительной подготовки. Мы должны собрать информацию о местоположении недругов...

– Ну-ну, - поморщился капитан. Вероятно, в этот момент ему больше всего хотелось отобрать у меня бластер. Но он этого не сделал. Разум, в наличие которого ему нельзя было отказать, взял верх над идиотской героичностью, чувствами и постыдным стремлением к суициду.
– Что ты предлагаешь?

В моем мозгу уже давным-давно поселилась замечательная идея. Я точно знал, что нам надо предпринять. Но, если я сообщу об этом открыто, соратники меня не послушают. Они поступят по-своему и погибнут. А вместе с ними в Ад отправлюсь и я, ибо одному на судне не выжить.

Поджав губы, я решил ничего не говорить. Пускай они сами додумаются до того, что для меня очевидно. Посмотрим, насколько они сообразительны! Но что-то мне подсказывало, что все будет хорошо. Игорь с Ваном никогда бы не стали членами экипажа "Оплота гениев", если бы были дураками. Ведь так?

– Не знаю, - соврал я.

– Угу, - фыркнул Игорь. И, действительно, вскоре он нашел верный ответ. Он счел, что нам стоит побывать в капитанской рубке и побеседовать с бортовым компьютером.

– Ты уверен, что это необходимо?
– поинтересовался Ван. Его постепенно покидал боевой задор, и он вновь превращался в доброго, жизнерадостного и - чего скрывать?
– отнюдь не смелого доктора.
– Наверное, нам следует вернуться в медицинский отсек, передохнуть, а потом начать новую охоту. Мы будем вести партизанскую войну!

– Это нецелесообразно. Ты забываешь, что крысы очень быстро плодятся. Пока мы убиваем одну, рождается две. А то и больше! Им ничего не стоит одолеть нас, благодаря численному перевесу.

Все верно, наши дела плохи. Разумнее всего нам было бы покончить жизнь самоубийством. К примеру, можно застрелиться. Или перерезать себе вены скальпелем. Да и шприцы с ядом неплохо сыграют свою роль. И, наверное, мы бы так и поступили, если бы не боялись воскреснуть, как Эрнест Гаолянский.

– Пошли!
– сказал Игорь.

К сожалению, добраться без приключений до капитанской рубки нам не удалось. На нашей дороге возникла непредвиденная помеха. И ею оказалась отнюдь не стая крыс и не маска, а здоровенная груда искореженных приборов. Среди них я с удивлением опознал и С-2. Интересно, кто и зачем это сделал?

– Гм, - пробормотал Ван. Происходящие с нами события вызывали у него все более и более сильный страх и отвращение. Ему хотелось забиться в какую-нибудь нору и закрыть лицо руками. Но, преодолев минутный приступ слабости, он здраво оценил ситуацию и нашел ее не безвыходной.
– Разгребем завал?

– Возможно, - отозвался Игорь, подобрав на полу длинный железный прут. Проткнул им завал насквозь, он присвистнул: толщина преграды была намного больше, чем мы могли себе представить.
– Здесь работы на несколько дней, которых у нас, увы, нет!

Он уже собирался начать рассуждать о том, как было бы хорошо, если бы мы сейчас же отправились на склад, но тут вперед выступил я. Нагло отодвинув его в сторону, я выстрелил из бластера.

Не знаю, на что я рассчитывал. Но то, что произошло, превзошло мои самые смелые ожидания. Груда металлолома, в который превратились многие детали космического корабля, дрогнула и развалилась. Несколько маленьких обломков упали прямо на нас. К счастью, мы не пострадали.

– Вот черт!
– выругался Игорь. Его по голове стукнула железка. Если бы она была хоть немного больше, то проломила бы ему череп. И тогда мы бы лишились Игоря Лубеца, храброго соратника, капитана космического корабля "Оплот гениев". А без него нам бы пришлось туго.

– Никто не погиб!
– жизнерадостно объявил Ван Туррик.

– Угу, - кивнул я, стряхивая пыль и ржавчину с лохмотьев, в которые превратилась моя щегольская одежда.
– Как бы там ни было, давайте не будем уподобляться Карениной. Говорят, ей в свое время очень нравилось бродить вдоль железной дороги и рассуждать о поездах. Их она искренне любила.

– Это ты к чему? Хотя, не важно!
– изрек Игорь.
– Вперед!

Мы с доктором последовали за ним. А что нам еще оставалось?

Моя робкая надежда на то, что с рубкой все в порядке, не оправдалась. Дверь в святая святых судна, места, где Игорь предпочитал кушать, оказалась сорвана с петель и разломана на множество небольших фрагментов. Столь же печальная участь постигла и большинство приборов.

Разглядывая царящее здесь опустошение, я попытался уверить себя, что все не так уж отвратно. Ибо капитанская рубка - это не бортовой компьютер. Разработчики должны были придумать один или даже несколько запасных вариантов управления кораблем. Да?

Когда я спросил об этом Игоря, он промолчал. Он занялся осмотром помещения. И вскоре его лицо осветилось счастливой улыбкой, заметив которую я почувствовал себя лучше. Но обрадовался я зря. Просто капитан нашел свою фотографию двадцатилетней давности.

Рассматривая ее, он вспоминал юность. Но, вырвав его из сладких грез, я поинтересовался у него, как нам быть? Он ничего не ответил, претворившись глухим. Тогда я задал ему новый вопрос: что нам предпринять и где находится запасной пульт управления "Оплотом гениев"?

– Я не Бог, чтобы все знать, - устав от моей назойливости, отозвался он. Отвернувшись от меня, протянул Вану фотографию: - Вот, посмотри, каким я был когда-то. Сейчас и не скажешь, что эта круглая жизнерадостная физиономия принадлежала мне. Увы, с тех пор мое лицо осунулось и стало не таким... добродушным.