Рояль в море
Шрифт:
– У тебя мозги не расплавились от моего усердия? – спросила она, почувствовав, что он открыл глаза. – Не считай меня вульгарной женщиной. Я просто хотела вчера быть благодарной, но, по существу, ты меня больше отблагодарил. Спасибо тебе Миша, ты и представить себе не можешь, что ты за одну ночь отправил женщину на остров с романтическим названием «Страсть», которая, буквально этой ночью изнемогая нутром от восторга, почувствовала вкус к жизни. Ты можешь торжествовать по этому поводу. У меня ты третий мужчина, и, безусловно, один из лучших! Я бы не хотела питать иллюзии в отношении тебя. Мне осталось шесть дней отдыхать здесь. Если ты не сделаешь из меня изгнанницу, то я эти дни буду твоей наложницей. И поверь мне, после этого твоё лицо будет ещё красивее. Ты знаешь, что беглые осуждающие взгляды моей соседки Кати иногда доводят меня
Она приподняла голову с подушки, и проникновенно посмотрев в глаза Миши, спросила: – Правильно я сделала?
– Несомненно, – ответил он, – я тебя хорошо понимаю.
– Если ты меня понимаешь, прижмись ко мне плотнее и поцелуй меня. Я же отныне и все мои шесть оставшихся дней буду ежечасно тебя ласкать и водить по тропе любви. Я оставлю в твоей памяти эпизоды настоящей любви, которые ты будешь вспоминать, как самый великолепный сон.
Он обхватил её за талию и сильно стиснув, поцеловал в губы. Она за считанные секунды разомлела и раздвинула свои ноги, сделав беспрепятственный вход в створ шлюз. Утренний сеанс любви был не таким длинным, как ночные, но его бурность и эмоции ничем не отличались от ночных совокуплений и немало отнял у обоих партнёров физических сил. Его тело обмякло и скатилось на матрас. Их усталость сопровождалась приятными вздохами и ахами похожими на исполнение сексуальной песни группы «Молоко» Sing It Back (OST Repo Men). Отдышавшись, она положила свою руку на его грудь, после чего, сказала:
– Миша, я тебе сегодня же подарю часы с одной стрелкой, и себе такие куплю. Хочу это время забрать навечно. Только не спрашивай про мой каприз? Он естествен, и обсуждению не подлежит!
– Тебе мой низкий поклон за такие слова, – привстал он с подушки, – ты невероятная женщина! Я сейчас смотрю на это чистое оконное стекло и мне до того приятно, что нахожу одинаковое сравнения между вами. Вы прозрачные. И я не хочу менять свой маршрут. Меня не надо соблазнять. Наверное, я не совсем оригинален, но честен перед тобой. У меня есть красивая жена и имеются две забавные маленькие кудряшки, которых я обожаю и люблю.
– Чем мужчина ценен, то это честностью, – сказала она, прижав его голову к своей груди. – Но я тебя милый постараюсь увести от красивой жены. А твоих кудряшек мы будем воспитывать вместе.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь? Моя жена самая красивая в городе девушка! – встал он голый перед ней, – ты меня, конечно, с ума свела, но если бы ты увидела мою жену, то твои звуковые регистры запали бы от восхищения!
– Твоё поведение лишний раз подтверждают мои слова, – сказала она. – Честность и только честность возвеличивает мужчину.
Она тоже встала перед ним обнажённой и, обняв его, поцеловала в плечо. После этой ночи они не расставались, на что обратили внимание все отдыхающие. Но они не знали, а скорее догадывались, что после их знакомства, у этой красивой пары следовала череда бурных ночных встреч, от которых у него осталось масса приятных впечатлений. Им обоим было прекрасно! Они оба были бесконечно счастливы!
Позже у него были моменты в жизни, когда он хотел до Брянской области прошагать пешком. И безумная близость, произошедшая с богомольной Катей, не покидала его память. Он даже ей звонил на заправку и не один раз. Она была польщена его вниманием и звала к себе в гости. И он по воле случая приедет к ней.
Эта женщина совершенно без комплексов, пришла к нему с распущенными волосами в день строителя. И, не произнеся ни одного слова, скинула свой махровый халат, легла в измятую не остывшую кровать, которую только что грела Светлана. Это был последний день Светланы на курорте. Рано утром в пять часов утра она покинет санаторий. Тогда он не знал, и не догадывался, что Светлана поделилась своей любовью со своей «безрассудной» подругой. Но он никак не мог
Катя выложила без всякого торга, запрашиваемую сумму Светлане и, сняв с себя нижнее бельё, надела на голое тело халат и стремглав ринулась в номер к Михаилу.
Он обнял Катерину и не понял радоваться этому подарку или осуждать за этот предательский поступок «благочестивую» директрису. В эту ночь он не знал, что был, не только предан Светланой, а продан банальным образом.
«А что плохого в том, что я осчастливлю этого хорового дирижёра, – подумал он. – Она мила и до невероятности интересная женщина. Почему бы мне не отдать ей частичку своей любви? Каждая женщина заслуживает этого счастья! Не было бы женщин, человечество не знало, что такое любовь! Любви достоин каждый человек, а счастье женщины всегда находится в руках мужчины. Амазонок на Азовском море после Светланы не осталось, – только голодные женщины, с акульей пастью крутят головой».
Она трепала пальцами его кудри и приговаривала:
– Я в тебя Миша заочно влюбилась. Когда Света со мной откровенничала, о своей мечте. Я тоже тогда дура вбила себе в голову твой портрет. Ведь по сути дела она обрисовала мне не твой портрет, а архиепископа Алексия второго. А он меня помазывал в Великом Новгороде. Ты вылитый он, но только у него нет таких богатых волос. Но я знаю, что ты для меня тоже, как дар божий!
Катя крестилась и читала молебен перед занятием любовью. Такой секс партнёрши у Миши никогда не было. Она после секса всегда отмечала его крестиком, не забыв при этом жарко облобызать его грудь. Катя больше воспоминаний оставила о себе. Эта богомольная и миловидная матрона, оказалась спутницей на дороге любви, которая после отъезда Светланы, при свете ночника впивалась в его кудри. Как ему было хорошо с этой богомольной женщиной. Она крестилась и произносила опьяняющие слова, от которых голова кругом шла. Перед своим отъездом Катя заявила Михаилу, что имеет на него все права. Она напомнила ему про непорядочную сделку со Светланой, от чего ему сделалось и неприятно с одной стороны, а с другой стороны эта сумма за которую он был продан приравнивалась к двухмесячной зарплате высокооплачиваемого специалиста. Что перевешивало что его стыд. Он понимал женщины обошлись с ним как с куклой, как с вещью. Поэтому Катя и пыталась зазвать его к себе на берега Оки.
– Покажи купчую, – смеялся Миша и показал ей открытую ладонь.
Но она вместо купчей сунула ему в руку свой рабочий телефон и просила обязательно звонить.
Он обид за продажу его тела на женщин не держал. Всё-таки те ночи, подаренные этими женщинами ему, были дороже любых денег, хотя и сам он особо не раскошеливался с ними. Катя была богатой невестой и не давала ему открывать свой бумажник. Утром он каждый день обнаруживал на столе у себя фрукты и бутылку фанты. Море в полной мере он почувствовал, только тогда, когда Катю посадил на поезд, Керчь – Москва. Встретиться он с ней не скоро после курорта, – всего лишь через полтора года. Заводу нужен будет срочно рубероид и его отправят в Муром. Она поможет Мише пробить этот строительный материал, в течение двух дней. Только на этот раз уже Катя посадит его на поезд до Москвы.
Он в этой Муромской командировке, будет изрядно изнеможён, от изнурительного секса, но в багажнике его места в поезде, стояла полная сумка с провиантом, которую ему в дорогу собрала Катерина.
«Минуло много лет после их последней встречи, – размышлял он, – связи все утеряны. Как сложилась судьба у неё, одному богу известно, но Светлана точно знаю, вышла замуж. Она прислала ему письмо, которое по счастливой случайности не попало в руки Любы».
– Я сдаюсь перед твоими воспоминаниями, – сказала Люба, положив руки ему на плечи, – я же знаю, что курортный роман у тебя неизбежен. Это будет твоя кудрявая беда, а может даже наше расставание? И вряд ли мы с тобой сможем предотвратить надвигающуюся на нас семейную катастрофу. Ты будешь своей обаятельностью изощрённо всех подминать под себя, когда они попадут тебе в петлю. И оглядываться вслед ты не будешь, я знаю, покаяний от тебя не дождусь.