Роза Черного Меча
Шрифт:
А теперь? Как там теперь? На этот вопрос у Розалинды не было ответа. Клив приумолк, и она вздохнула с облегчением. Ей и самой хотелось бы знать, что сейчас творится в Стенвуде, но одно было несомненно: это уже не прежний теплый дом ее детских воспоминаний. Он был таким только благодаря неиссякаемому источнику доброты и любви - сердцу ее матери. Когда же матери не стало, любовь и радость покинули замок. И хотя Розалинда всей душой хотела бы надеяться, что сможет вновь обрести счастье в родном доме, рассчитывать на это особенно не приходилось.
Она спрыгнула с валуна на траву, где
– Пригнитесь, миледи!
– прошипел он, припадая к земле и жестом призывая ее последовать его примеру.
– Что?
– уставилась на него Розалинда, удивленная столь странным поведением.
– Прячьтесь! Там что-то случилось неладное. Вам лучше не показываться!
Розалинда резко повернулась в ту сторону, где после полуденной трапезы отдыхали Нелда и четверо рыцарей. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы у Розалинды кровь застыла в жилах. Многочисленная группа вооруженных людей всадников и пеших-с жестокой расчетливостью атаковала ее маленький отряд. Один из рыцарей уже лежал, поверженный, на земле. Трое остальных отчаянно отстаивали свою жизнь. Розалинда услышала пронзительный вопль. Нелда, с ужасом осознала она. Потом Клив схватил ее за руку и бесцеремонно оттащил под защиту валуна.
– О Господи! Их же всех убивают!
– вскричала Розалинда, до полусмерти перепуганная увиденным.
– Мы должны помочь!
– Каким образом?
– резко спросил юноша, но голос его предательски дрогнул.
– У нас даже оружия настоящего нет, а врагов так много.
Он пригнул Розалинду ниже к земле, а сам быстро выглянул из-за края валуна. В руке Клив твердо сжимал короткий кинжал, на который Розалинда уставилась расширенными от ужаса глазами: как она успела заметить, нападающие были вооружены мечами и длинными копьями. По сравнению с ними оружие Клива выглядело просто игрушечным.
Вынужденные слушать звуки неравной битвы, они стояли, пригнувшись, за валуном, по щиколотку в ледяной воде, и минуты казались им вечностью. Металл грозно звенел о металл. До Розалинды доносились крики, проклятия и леденящие душу стоны. При каждом новом вопле Розалинда вся сжималась, и ужас комком подкатывал к горлу. Она понимала, что никому из них не уйти от смерти. И ее, и Клива рано или поздно тоже найдут и прикончат.
– Эй, займитесь-ка лошадьми! Лошадьми!
– прорычал гортанный голос.
Послышался беспорядочный шум, ржание и фырканье испуганных лошадей; затем одна из них, судя по стуку копыт, вырвалась и помчалась к реке. Не в силах больше выносить неизвестность, Розалинда попыталась было выглянуть из-за
– Нам придется быть такими же неподвижными, как этот камень ! распорядился он яростным шепотом.
– Иначе они заметят нас, и уж тогда...
Ему незачем было продолжать: воображение Розалинды дорисовало картину. Но ведь и здесь, за громадой камня, отделяющего их от банды, нельзя было считать себя в безопасности. Со стороны реки их ничто не защищало, а возгласы победителей звучали совсем рядом.
– Эй, Том, дружище, тут вино!
– со смехом объявил один из них.
– На-ка, хлебни, пока я все не выдул!
– Вот так раз! Я его в драке прикрыл, а он мне только хлебнуть предлагает! Гони сюда весь бочонок, приятель.
Было отчетливо слышно, как под грубый смех и бесконечную похвальбу расхватывается поклажа с повозок. Затем раздался длинный изумленный свист, за которым последовало краткое затишье, заставившее Розалинду и Клива взглянуть друг на друга в смертельном страхе.
– А сюда посмотреть не хочешь? Глянь-ка на эти наряды. Чтоб мне пропасть, это шелк, не иначе! Сегодня вечером какой-нибудь важной дамочке и надеть-то будет нечего - все нам досталось!
– заржал кто-то из головорезов.
– И побрякушки тоже наши!
– подхватил другой.
– Эй, эй, дайте поглядеть!!
Послышался шум драки. Розалинда и Клив теснее прижались к камню; Розалинда с омерзением представляла себе, как эти скоты роются в ее платьях и рвут друг у друга из рук те немногие украшения, что были у нее.
– Ха, да пожива-то тут небогатая. Ну уж какая есть... все равно мы добычу сбыть сумеем. Он нам даст хорошую цену за эти штучки.
– Ты забыл, что он сказал, - возразил другой головорез.
– А он сказал все, хватит. Он не станет больше скупать товар, раз того ублюдка невезучего схватили и осудили. По крайней мере до поры, до времени.
Тут подал голос, как видно, главарь этого разношерстного сброда:
– Возьмет, никуда не денется. А если и нет, так в Хэдли полно других, которые не откажутся.
День тянулся мучительно медленно. Пока злодеи услаждали себя попойкой, сопровождаемой перепалками и потасовками, Розалинда и Клив не смели и носа высунуть из-за своего ненадежного укрытия, то цепенея от непреодолимого ужаса, то кипя от ярости.
Только когда по берегу протянулись длинные тени от деревьев и пьяные крики начали стихать, Клив рискнул выглянуть из-за валуна.
– Господи, покарай их за все, что они натворили! Пошли им вечные муки. Господи!
– бормотал Клив, обозревая место побоища.
Розалинда тоже сделала было попытку выглянуть из-за камня, но юноша решительно воспротивился:
– Нет, нет, миледи. Не смотрите туда: слишком жуткое зрелище.
Но Розалинда настояла на своем. От того, что она увидела на поляне, у нее сжалось сердце. Трое рыцарей лежали на том же месте, где их застала смерть. Одежда с них была сорвана, в траве белели ничем не защищенные обнаженные тела, искалеченные и окровавленные. Розалинда была потрясена до глубины души. Борясь с подступающей дурнотой, она тяжело привалилась к камню и повернула к Кливу побелевшее лицо: