Роза для навигатора
Шрифт:
— Кто?
— Кто с тебя ментальный дамп содрал!
— То мелкое говно в пижонском плащике? — уточнила я.
— Говно. В точку! Говно и есть, — и она медленно, со свирепой кровожадностью на лице, сжала могучий кулак.
Глаза у неё оказались тёмно-багровыми, в тон косе, без белка, с чёрной ромбовидной звёздочкой зрачка. На руке — четыре пальца, противопоставлены два против двух, очень специфичная кисть. Удобно хвататься за что-нибудь, за рукоять ножа, например.
Нож — отдельная песня. Прямо кинжал, я бы сказала. С резной рукоятью из желтоватого
— Что будем делать? — спросила я.
Вопрос, мягко говоря, очень сильно меня волновал. Потому что я, кажется, влезла во что-то отменно нехорошее. И оно мне не нравилось.
Стоило только вспомнить Мелкого-в-плаще. Сразу волосы начинали подниматься дыбом от ужаса. Что можно противопоставить его возможностям? Если он с такой лёгкостью снимает с тебя копию твоей же памяти…
— Кофе есть?
После эсперанто я уже ничему не удивлялась. Инопланетяне любят кофе. Почему бы им не любить кофе? Может, из-за кофе они сюда и шастают. Возят, так сказать, контрабандой, а полиция их ловит…
— У меня даже есть целая кофемашина, — похвасталась я.
В дополнение к голове начала болеть шея. Правильно, мне же едва её не сломали! Не будем пальцами тыкать, кто. Поэтому Кев хлестала свой кофе — четыре кружки залпом, и только пятую — медленно, с явным наслаждением. А я выпила болеутоляющее, четыре таблетки сразу, — печень, прости! — и постепенно моя голова из развороченной ядерным взрывом Хиросимы начала превращаться в обычное выжженное поле.
Я положила смартфон на стол. Вновь открыла сберонлайн. Девяносто семь копеек на счету! Как они меня бесили, не передать. Всё, всё полетело к чёрту, поездка в Башиль, к маме в Кисловодск, Олег… Даже если банк вернёт мне деньги, на что надежда как на синий лёд, то сделает это очень нескоро. Минимум полгода. Максимум…
Я дозвонилась с сотой, наверное, попытки. Сделала заявление, заблокировала карту, на которой ещё оставалась сумма на текущие расходы… Теперь оставшиеся деньги добыть можно было только наличными, в отделении Сбера, по паспорту. Там же — писать заявление о несогласии с операцией. И еще по дороге в полицию завернуть, написать заявление о краже.
Слетала Маргарита на Кавказ. Развлеклась.
Вызов от Олега. О господи. Как я объясню ему, что совместная поездка накрылась медным тазом?!
— С тобой всё в порядке? — взволнованный родной голос, даже без «привет», и рука на смартфоне потеплела, а сердце глухо бухнуло в груди.
Я его люблю, Олега. То есть, мы встречались, поцелуи и всё такое, но сейчас я вдруг очень остро поняла про него: люблю. А это значило, что впутывать его в свои проблемы — нельзя.
Начнёт меня оберегать. Защищать. И погибнет, потому что инопланетное мелкое-говно-в-плаще — это ужас, реальный ужас, и он всё еще где-то здесь. Рядом. Меня снова пронзило страхом и болью, стоило только вспомнить гараж и чудовищный взгляд, пронзивший сознание безжалостным копьём.
— У меня деньги украли, Олег, — сообщила я, стараясь не свалиться в истерику. — Пойду завтра разбираться…
— Карточку обнулили?
— Если бы карточку! Со счёта сняли! Прости, но я теперь никуда не поеду…
— Почему? — искреннее изумление.
— Потому что у меня нет денег сейчас, Олег…
— Я могу заплатить за тебя…
— Нет, спасибо…
— … отдашь потом.
— Можно подумать, у тебя печатный станок дома стоит! Или биткоины где-то заныканы. Нет, Олег, я так не могу. Извини.
Ехать с дулей в кармане… На любую мелочь просить у Олега или у мамы с папой… Мне куртка новая нужна! Мне ботинки нужны походные! А жить на что в ближайшие две недели? Сдам билеты, хоть что-то вернут. И — в интернет за новыми заказами. Будет мне не лето, а рабочий марафон, потому что стипендия, хоть и повышенная, слёзы, а у папы мелкие дети, а мама в Кисловодске, — ну стыдно же на шею им садиться. Это самый худший расклад если взять: банк откажется вернуть украденное. Ведь для этого сначала надо поймать гадов, а как у нас полиция мошенников ловит, если ты не дочка президента, все знают.
И с Олегом хочется быть не содержанкой, а на равных!
— Мар, ты никак плачешь? — участливо спросил смартфон родным голосом моего мужчины.
Он единственный называл меня Мар. Мама с папой с детства звали Ритой, сокрусники тоже. И только от Олега я слышала это его характерное Ма-ар, с длинной гласной, бархатным баритоном, от которого так хотелось всё бросить и ткнуться лбом в могучее плечо, чтобы Олег, такой большой и сильный, взял на ручки…
— Я зла из-за денег, — честно ответила я. — И мне обидно. Прости, Олег.
— Я сейчас приеду к тебе.
— Не надо!
Приедет и увидит Кев, и что тогда?!
— Ты не одна?
— Я одна, Олег, и я справлюсь. Сама!
— Моя Железная Леди, — с тёплым смешком отозвался он, — позволь себе побыть немного нежной ромашкой, хорошо? Я приеду, и завтра мы сходим с тобой в банк и в полицию. Тебе не помешает основательное сопровождение!
Основательное — это он в точку. Таких, как Олег, ещё поискать. Широкие плечи, могучая стать… всё, держите меня, покатились мои мысли не в ту сторону! Он приедет, и останется у меня ночевать…
— Кев, — сказала я. — Ко мне сейчас приедет мой парень. Он не должен тебя видеть!
— Сама не хочу посторонним показываться, — согласилась она. — Мне идти в гараж?
— Вот ещё. В доме пять комнат, две из них наверху. Поднимешься туда, и будешь там тихо сидеть. Может, поспишь…
Странно и забавно было объясняться через гугл-переводчик. На языке, о котором в последнюю очередь подумаешь, что он может пригодиться. Надо будет спросить, почему Кев знает эсперанто, а не, скажем, английский. Неужели мечта эсперантистов сбылась и в том будущем, из которого Кев свалилась на мою голову, наступила finа vеnkо? Полная и безоговорочная: даже представители чужих рас знают эсперанто…