Роза и червь.
Шрифт:
— Док Ллойд! Срочное, — мягко прозвучал баритон программы-даймона в голове Гвинед Ллойд. — «Султан Демонов Азатот» вошёл в сферу контроля.
Доктор Гвинед Ллойд, прайм-администратор Колонии Рианнон, исполнительный директор компании «Рианнон Биосервис», глава исследовательского центра «Рианнон Нейролаб», прайм домена Ллойд, покоилась в кресле посреди рабочего кабинета.
Как и все помещения в Рианнон, кабинет был неправильной пещерообразной полостью. Плоским в нём был только пол — настил из шахматных чёрно-белых плит. Неровные стены из ноздревато-серого камня плавно переходили в такой же потолок-купол. Интерьер был строго минималистическим, во вкусе Ллойд. Никакой мебели кроме кресла, обитого лаково-чёрной кожей. На стенах — никаких обоев и украшений: лишь решётка вентиляции,
— «Азатот» вошёл в сферу контроля, — повторила Гвинед Ллойд глубоким грудным голосом. Её тон был равнодушен с оттенком лёгкого недовольства. — И что? Это важно?
Гвинед находилась в кабинете одна, отключила все свои ауры, и её бледное тело не было скрыто ни реальным, ни иллюзорным одеянием. Это была стройная сорокалетняя женщина с высокой грудью, тонкими руками и острым, резко очерченным лицом в рамке прямых волос цвета воронова крыла. Прозрачно-зелёные глаза смотрели холодно. Голову охватывала серебристая диадема антенны. На лбу сквозь кожу рельефно проступал квадратик импланта — именно через имплант сейчас общалась с мозгом Гвинед программа-даймон.
— Да, это важно, — подтвердил даймон. — На корабле находится Зара Янг. Прикажете вызвать на связь?
Гвинед нахмурила тонкие брови.
— Зара Янг?
Да, вот это была действительно важная новость.
Новость, требующая быстрой, но обдуманной реакции. И пришедшая в самый неподходящий момент.
Политическое положение Рианнон было сложным.
После Войны за независимость, когда Луна и Марс отпали от Космофлота, некоторые колонии остались ему верны. Союз лоялистов стал называться Плеромой [2] . В этот союз вошла и Колония Рианнон — хотя не всем рианнонцам это понравилось.
2
Pleroma (др. — греч. «полнота»), термин из философии гностиков. В данном контексте можно перевести как «единство высших сил света». — Прим. автора.
С тех пор прошло почти шестьдесят лет. Рианнон сохранила верность Плероме, но верность ненадёжную и сомнительную. Фракция сторонников независимости была весьма влиятельна и беспокойна. Она неустанно мутила воду.
Очередной мятеж сепаратистов произошёл год назад. Сторонники независимости на короткое время захватили власть, но фракция плеромистов, как обычно, оказалась сильнее. Верные Плероме домены при поддержке десанта с Венеры подавили мятеж. Последовали чистки и перестановки. Службы внешней и внутренней безопасности — экстрагард и интрагард — были укомплектованы венерианами, и во главе их обеих встал венерианин, вечно угрюмый и обиженный на весь свет полковник Прасад. Ну а чтобы это не выглядело слишком явной оккупацией, Венера позволила Совету выбрать прайм-администратором — главой колонии — Гвинед Ллойд, одну из самых известных и уважаемых рианнонок.
Несмотря на юный возраст, Гвинед уже была к тому времени видным учёным. Она посвятила жизнь нейронике и добилась в этой науке немалого. К политической карьере она не стремилась. За несколько лет до мятежа плеромисты с трудом уговорили Гвинед возглавить их фракцию — в основном чтобы самим подняться на её авторитете. Гвинед и сама разделяла взгляды плеромистов, и пока дело сводилось к речам в Совете, роль не доставляла ей неудобств. Когда сепаратисты подняли свой мятеж и захватили власть, всё стало хуже. Ей даже пришлось посидеть под арестом как «агенту влияния Эрикса». Но вскоре сепаратистов разбили, «агенты влияния» в одночасье превратились в правительство, и новый Совет избрал Гвинед главой.
Ей этого совершенно не хотелось — Гвинед наелась политики досыта. Но венериане чуть ли не физическими угрозами заставили её принять должность. Поначалу Гвинед надеялась, что должность будет номинальной, и все дела возьмёт на себя Прасад, но ей не позволили и этого. Пришлось управлять Колонией по-настоящему, и работа оказалась невероятно хлопотной и неблагодарной. Гвинед совсем забросила любимую науку и всё своё время отдавала делам управления.
И
И вот теперь ещё, в довершение всего, ей на голову свалился нежданный пассажир с Венеры.
Да ещё такой пассажир.
— Отчёт по «Азатоту», — устало распорядилась Гвинед.
Даймон послушно вывел в её поле зрения стереофотографию корабля и краткую сводку данных.
«Султан Демонов Азатот». Один из «большой тройки» мощнейших межпланетников Космофлота. Вперёд по курсу — тормозя — извергалась из магнитного сопла реактивная струя белого пламени. Она ослепительно отражалась в диске тонкоплёночного рефлектора, что защищал корабль от теплового излучения струи. За рефлектором тянулась стометровая сетчатая труба термоядерного реактора-пробкотрона, цилиндры топливных баков. Дальше тонкий центральный ствол ветвился пусковыми фермами боевых ракет, эмиттерами и коллекторами капельных радиаторов. На самом носу крутилась гантель жилого модуля. Судя по элементам орбиты, до тесного сближения с Колонией кораблю оставалось восемь часов.
То, что «Азатот» два месяца назад стартовал от Венеры, что он везёт делегата на Совет, давно все знали. Но оказалось неприятным сюрпризом, что делегат — сама Зара Янг.
Дочь Максвелла Янга, всесильного правителя Эрикса, гегемона Плеромы, главнокомандующего тем, что осталось от Космофлота. Доверенный помощник и вероятный наследник. Насколько её знала Гвинед — девушка способная и энергичная, но не в меру избалованная своим влиянием и известностью.
Только сейчас Гвинед вспомнила, что в последние два месяца Зара совершенно исчезла из новостей светской хроники. (Она не следила за светской хроникой — но в обычное время просто некуда было деться от сплетней о Заре Янг). Только сейчас, запоздало, Гвинед поняла, что должна была сразу насторожиться. «Сводка медиа о Заре, — торопливо приказала она даймону, — июнь-июль». Вспыхнул кричащий заголовок интервью какому-то таблоиду — «ЗАРА ЯНГ: Я СПЛЮ ТОЛЬКО С ПЛЕРОМИСТАМИ». Цитата раскрывалась в выноске: «Я сплю только с плеромистами. Нет, правда. Чем больше вы сделали для объединения Солсистемы — тем больше у вас шансов оказаться в постели со мной»… Зачем она читает эту чушь? Досадуя на себя, Гвинед потребовала рассортировать сводку по рейтингу источников. Только теперь наверх всплыло что-то содержательное: «с мая этого года учится пилотированию», «проходит лётную практику» — вот только не сказано, на каком корабле. Что ж, теперь выяснилось, на каком.
Зара не была ни другом, ни врагом Гвинед. Они не встречались в реале, а по Солнету общались редко и исключительно официально. Но согласно всем правилам Гвинед, глава Рианнон, должна была узнать о визите гораздо раньше. То, что её не предупредили, что застали врасплох, могло означать лишь одно.
Визит направлен против неё.
Венера ей больше не доверяет.
— Дай разрешение кораблю на парковку и наладь видеосвязь, — приказала даймону Гвинед. Затем короткой мыслекомандой вызвала в окно связи собственное изображение, включила официальную ауру — белый нимб вокруг головы, сделала уверенное лицо.
БАЗА РИАННОН — КОРАБЛЮ
2481/07/30 22:21:25
Извещение: Вам разрешён вход в зону безопасности
Извещение: Вам разрешена парковка на расстоянии не менее 500 км от центра масс Рианнон-Р2 в плоскости вращения
Предписание: Установить широкополосную связь по протоколу CSP
Предписание: Вызвать главу делегации на связь
— Док Янг на связи, — доложил даймон. — Задержка сигнала одна секунда.
Перед глазами Гвинед — там, где только что висела фотография корабля — возникло два окна. Левое пока пустовало, в правом Гвинед видела себя: твёрдое, волевое, невозмутимое лицо, медленное кружение кольца ауры.