Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

«Роза» Исфахана
Шрифт:

Поговорив еще раз с лейтенантом аль-Каримом и отдав ему какие-то распоряжения, аль-Балами втиснул свое грузное тело в машину, солдаты заняли надлежащие им места. Одна за другой машины качали разворачиваться. Аль-Карим побежал к воротам, дабы проводить полковника с полагающимися почестями. Послышались зычные команды. Исламские стражники, стоявшие перед воротами, вскинули карабины на караул. Машины неторопливо проехали мимо них и… наконец покинули миссию. Джин облегченно вздохнула и подумала с иронией: «Вряд ли полковнику аль-Балами по душе старания подчиненных. Наверняка ведь понимает, что они провожают его к разжалованию и аресту. Ведь если бы не придумал „предупреждающий звонок“ для Шахриара, чтобы тот застрелился сам, планы „Министерства информации“

могли бы сложиться куда удачнее».

* * *

— Аматула, он уехал? — в кабинет ворвался доктор Нассири. Мятым платком, утратившим былую белизну, он нервно протирал очки в черепаховой оправе, Всегда аккуратно причесанные волосы были сейчас взъерошены, как у дикобраза, и вообще весь вид доктора говорил о его крайнем возбуждении.

— Да, Сухраб, уехал, — подтвердила Джин, махнув рукой в сторону окна. — Только что обе машины выехали за ворота.

— Слава Аллаху, — доктор устало опустился в ее кресло перед компьютером. — До чего же неприятный субъект этот аль-Балами! Нет, я и раньше особой симпатии к нему не питал, но в высшей степени отвращение испытал по отношению к нему сегодня впервые! Меня до сих пор не оставляет ощущение, что он вывернул меня наизнанку и вывалял в грязной луже! Даже не знаю теперь, как и отмыться… Знаете, Аматула, о чем он всё время меня спрашивал? — доктор придвинулся к Джин вместе с креслом. — А не боитесь ли вы, мол, доктор, что станете в чужой стране изгоем, что все будут показывать на вас там пальцем, как на обезьяну, и что никакой врачебной практики никто вам там не предоставит? Там, дескать, все эмигранты бездомными да попрошайками становятся. Господин Буа-Канн, конечно же, пресекал подобные его вопросы и утверждения, но я, грешным делом, и впрямь засомневался, что поступаю правильно, А еще он спрашивал о Шахриаре, и тоже не напрямую, а всё как-то исподволь, с подковыркой, то с одной стороны зайдет, то с другой. Я просто измучился, чтобы не угодить в ловушку.

— Это они умеют, — кивнула Джин, вздохнув. — Вогнать человека в сомнение, одновременно как бы ему сочувствуя. Пугая одиночеством и осуждением общества, для них главное — породить в душе человека страх и неуверенность в собственной правоте. И вот уже цель достигнута: человек и впрямь начал сомневаться в себе и своих поступках, а значит, он уже у них в руках. Или — на крючке, как они выражаются. Такие приемы давно отработаны, не забывайте, Сухраб, в какой структуре служит аль-Балами, — напомнила она. — Но поддаваться на его провокации ни в коем случае нельзя! Иначе полностью проиграете ему и его коллегам свое будущее, свою жизнь. Попросту отдадите её им собственными руками. Одна испанская пословица гласит: «Природный, естественный страх убивает половину человеческой жизни, а природный страх, помноженный на страх искусственный, навязываемый извне, убивает человеческую жизнь полностью, целиком». Аналогичным постулатом пользуются все авторитарные режимы, придумывая тысячи способов, как напугать человека покрепче. Но их уловкам надо сопротивляться, и очень хорошо, Сухраб, что вы это поняли.

— Но как же Шахриар? — Нассири налил себе в чашку остывший кофе из кофейника, глотнул, покачал головой: — Уф-ф, даже в горле пересохло после разговора с этим противным полковником. Однако как же Шахриар? — повторил он вопрос. — Ведь теперь они всей сворой бросятся искать его по всей стране! Есть ли надежда, что ему удастся спастись?

— Думаю, теперь уже есть, — уверенно ответила Джин. — Мы всё правильно рассчитали и вели себя достаточно спокойно и сдержанно, чтобы выиграть нужное нам и особенно Шахриару время. Надеюсь, в данный момент Шахриар находится в надежном месте, и опасность ему уже не угрожает. Но сказать точнее смогу только завтра утром: к тому времени я рассчитываю получить сообщение о судьбе Лахути от весьма компетентного источника.

— До следующего утра, — сокрушенно покачал головой Нассири. — Как долго ждать! Я, наверное, сойду с ума от беспокойства за него.

— Вы добрый и отзывчивый

человек, Сухраб, — признательно улыбнулась ему Джин, — но не стоит торопить события. Иногда важнее — проявить выдержку. И сейчас у нас как раз тот самый случай. Я непременно расскажу вам во всех подробностях об уходе Шахриара из страны, когда это уже не сможет причинить ему никакого вреда. А пока, дорогой коллега, возвращайтесь к семейству Агдаши и порадуйте их получением разрешения на выезд из страны. Правда, иранцы дали лишь временное разрешение, снабдив его формулировкой «на время лечения», но для нас сейчас главное — вывезти их. А уж потом мы придумаем, как сделать, чтобы мать с сыном никогда более не вернулись назад. Заодно, Сухраб, подумайте, кстати, о мерах, которые нам нужно будет предпринять, чтобы Али перенес перелет как можно легче, — попросила Джин. — Займитесь этим, и время ожидания вестей о Шахриаре пролетит незаметно.

— Вы как всегда правы, Аматула, — Нассири встал, взял её руку, наклонился, поцеловал. — С приездом этого полковника я совсем забыл о своих подопечных, хотя и собирался сообщить им радостную весть сразу после завтрака. Сейчас же иду к ним, — заторопился он.

— Идите, Сухраб, — ободряюще улыбнулась ему Джин, — и ни о чем не волнуйтесь. Всегда помните, что есть люди, в любую минуту готовые позаботиться и о семействе Агдаши, и о нас с вами, и о Шахриаре. И, заметьте, это далеко не последние в мире и Европе люди. Напротив, за ними стоит такая сила, с которой руководители Ирана просто не смогут не считаться. Побоятся.

— Что ж, Аматула, мне остается только молить Аллаха, чтобы он помог нам всем, — сказал Нассири уже на выходе из кабинета.

* * *

— Бабушка, а почему Мону Лизу называют красавицей? — в полутемном зале Лувра пятилетняя Джин в строгом синем платьице с белым кружевным воротником разглядывала освещенный софитами шедевр Леонардо, скрытый за пуленепробиваемым стеклянным щитом. — Она же совсем не красивая! Вот тетя Коко — красивая, а Мона Лиза — нет. Правда ведь, бабушка, а?

Бабушка Маренн обняла внучку, погладила по аккуратно заплетенным в косу пепельным волосам.

— Да, тетя Шанель, конечно, намного красивее, — согласилась она, сдерживая улыбку. — А уж по характеру никакая Мона Лиза с ней и вовсе не сравнится. Наша тетя Коко — крепкий севеннский орешек, куда до нее каким-то там итальянкам! Хотя, как вспоминают современники Леонардо, одна из женщин, послуживших ему прототипом Моны Лизы, тоже отличалась изрядной строптивостью.

— А разве Леонардо писал её не со своей соседки? — недоуменно спросила Джин. — Мне так папа сказал, когда я похвасталась, что мы с тобой едем сегодня в Лувр смотреть Мону Лизу.

— Твой папа, как истинный американец, да к тому же военный, смотрит на искусство упрощенно, — иронично заметила бабушка. — Но он достоин похвалы уже за то, что ему известно о существовании портрета Моны Лизы. Среди сослуживцев твоего папы найдется немало тех, кто вообще не подозревает, что такая картина есть на белом свете, и уж тем более, кисти какого художника она принадлежит.

— А кто все-таки был прототипом Моны Лизы, бабушка?

— Этого никто точно не знает, девочка моя. Ни один даже самый сведущий искусствовед, — Маренн поправила воротник на её платье. — Думаю, даже сам Леонардо не знал этого.

— Даже сам Леонардо?! — Джин приоткрыла рот от изумления.

— Да, и сам Леонардо, — подтвердила Маренн. — Творчество всегда очень сложный процесс, дитя мое, оно вбирает в себя множество деталей, обстоятельств, влияний, воспоминаний автора, его собственный жизненный опыт и опыт жизни его поколения, порой даже всей страны. Всё это особым образом смешивается в его душе как в котле, и в результате он создает образы, на деле как бы совершенно самостоятельные, но одновременно и чем-то всем знакомые. Словно подсказка к художнику приходит из космоса, из Вселенной, от высшего всемирного Разума. Творцов, которым видения даруются свыше, мы, люди, называем гениями. И Леонардо — из их числа.

Поделиться:
Популярные книги

Кодекс Крови. Книга III

Борзых М.
3. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга III

Его темная целительница

Крааш Кира
2. Любовь среди туманов
Фантастика:
фэнтези
5.75
рейтинг книги
Его темная целительница

Восход. Солнцев. Книга VIII

Скабер Артемий
8. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга VIII

Сумеречный стрелок 6

Карелин Сергей Витальевич
6. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 6

Герой

Бубела Олег Николаевич
4. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.26
рейтинг книги
Герой

Студент из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
2. Соприкосновение миров
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Студент из прошлого тысячелетия

Книга пяти колец. Том 4

Зайцев Константин
4. Книга пяти колец
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Книга пяти колец. Том 4

Кодекс Крови. Книга IХ

Борзых М.
9. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга IХ

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич
Генерал-адмирал
Фантастика:
альтернативная история
8.71
рейтинг книги
Генерал-адмирал. Тетралогия

Гарем вне закона 18+

Тесленок Кирилл Геннадьевич
1. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
6.73
рейтинг книги
Гарем вне закона 18+

Сколько стоит любовь

Завгородняя Анна Александровна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.22
рейтинг книги
Сколько стоит любовь

Девяностые приближаются

Иванов Дмитрий
3. Девяностые
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.33
рейтинг книги
Девяностые приближаются

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

Идеальный мир для Лекаря 13

Сапфир Олег
13. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 13