Роза из Нур-и-Дешт
Шрифт:
Его голова запрокинулась, глаза закатились. Папа… Мой замечательный папа… Преданный рыцарь Света был мёртв. Никогда больше его сильные руки не обнимут меня, смех не зазвучит в ответ на мою шутку, не раздастся подбадривающий возглас в момент, когда я опять промахнусь по мишени. Он не укроет меня на ночь одеялом и не пообещает истребить всю нежить в округе в мою честь.
Слёзы лились из глаз, я не вытирала их. Я прощалась и прощала. С отцом, с прежней весёлой счастливой жизнью, с безоблачным детством и радостью ощущать родные
Не знаю, сколько я так просидела. Но в деревню всё же прибыло долгожданное подкрепление. Слишком поздно. Жителей в деревне не осталось. Только четырнадцатилетняя девочка, у которой закончилось детство.
Плохо помню, как меня тормошили, как в руку всунули чашку с горячим отваром, как закутывали в одеяло и задавали вопросы. Как я подносила факел к горе трупов, сжигая до тла тела. А потом лично обходила каждый дом, поджигая и их...
Когда я уходила с отрядом - деревни больше не было. Лишь огромное пепелище и столбы чёрного дыма…
А меня ждал Нур-и-Дешт, и меня там ждали... Осталось только выяснить самую малость.
Кто? И зачем?
Глава 1. С оккультизмом стоит завязывать: когда тату мастер глядя на ваш эскиз татуировки креститься!
– Ты в курсе, что у тебя черт по дому бегает?
– Его зовут Одуванчик!
– Он нечисть!
– Он личность!
Андрей Сатанель
10 лет спустя.
Гул голосов нещадно бил по моей бедной, больной головушке.
Голоса настойчиво что-то требовали и пытались что-то до меня донести. Надо было все же меньше пить вчера в трактире. Но полученные за работу золотые просто жгли мне пальцы. Или поесть нужно было? Хотя вот это совершенно точно пустая трата. Еда бы во мне все равно не задержалась после такого количества выпивки.
Гул голосов приближался. А я мужественно постаралась открыть глаза. С первого раза у меня не получилось. Глаза слиплись и упорно не хотели открываться.
Я выругалась и попыталась протереть их рукой. Рука тут же стала липкой. В чем это я? И запах какой-то странный? Я в конюшне? Хотя да, жрицы Света дальше конюшни меня в таком состоянии вряд ли бы пустили.
Сесть я даже и не пыталась. Для начала неплохо было бы понять, где мои руки и ноги. Я попыталась потянуться, когда поняла что теперь уже не одна.
Кого там вурдалаки принесли в мою спаленку.… Ну, не совсем спаленку, но совершенно точно – это мое стойло. Поняла я, когда все же умудрилась продрать глаза.
– Это роза? – послышалась откуда-то спереди.
– Что-то пахнет она не как роза, да и внешне похожа не очень – вторил ему другой голос.
– Что надо? – буркнула я, переворачиваясь на живот и пытаясь встать на четвереньки.
Это мне успешно удалось, и я подползла к углу стойла, где валялись мои сумки.
– Нам нужна роза – раздался насмешливый голос.
– Я Роза – недовольно кинула я, роясь в сумке в поисках зелья от жесточайшего похмелья, одного из самых сильных в моей жизни.
– А ты в этом уверена?
– Я сейчас вообще ни в чем не уверена, даже на каком я свете сомневаюсь. При этом «свет» – во всех смыслах – хмыкнула я и сделала большой глоток.
– Дочь моя, что ты говоришь такое? Не святотатствуй в священном месте – противный голос жрицы Света возвестил, что и она тут.
– Жрица Беарта – это конюшня. И она совершенно точно не «святая» – хохотнула я и все же умудрилась сесть.
– Разбирайтесь сами! Перед вами Розалинда Зибилле. Пророчица, предсказательница и охотница за нежитью. Других «роз» в Нур-и-Деште нет. Не сезон – буркнула Жрица Беарта и направилась прочь из конюшни.
– Я бы присела в реверансе после вот такого представления – но у меня сегодня тоже «не сезон». И день слегка не приемный. Так что говорите, что надо и проваливаете – я прислонилась многострадальной головушкой к доскам стойла.
Хорошо хоть коня тут не было. Получить копытом в лоб – не самое приятное в жизни. Да и в смерти. Как это я вчера пустое стойло выбрала? Не представляю даже. Хотя я многое сейчас не могу представить. И как в меня столько пойла влезло? И как я добралась из деревни до Нур-и-Деша, понимая, на уровне инстинктов, что в деревне в моем состоянии и ночевать нельзя. И как меня вообще впустили?
В Нур-и-Деше строжайше запрещены драки, убийства и прочие неприятности. Если ударишь или устроишь драку, то сюда тебя больше никогда не пустят, не помогут, не вылечат, не снимут тьму. А это почти верная смерть.
Нежить сюда, разумеется, тоже пробраться не может. Это самое безопасное место в нашем грешном мире и мне очень повезло, что здесь меня привечают как родную. Хотя терпение некоторых жриц уже на исходе.
Зелье начинало действовать и моя голова проясняться. Я подняла глаза на двоих моих утренних собеседников, что сейчас возвышались надо мной и лениво меня рассматривали.
– Так что надо? – снова спросила я.
Передо мной стояли два образчика силы и магии. И они оба были … некромантами.
Нур-и-Деш - обитель света, приют для обездоленных и несчастных. Тут принимали всех, но был и ряд ограничений. Первое – деньги. Свой приют - нужно было оплатить. Если нет денег – в Нур-и-Деш всегда полно работы. Верили тут и на слово. Пообещал, что привезёшь деньги, заработав их вне его стен – и тебе поверят. Просто потому что если не вернешь долг – второй раз не пустят и помощь не окажут. Я всегда платила исправно.