Роза огня
Шрифт:
И теперь становилось понятно, почему девушка так легко приноровилась ко всему вокруг, почему ей так понравился дом. Ее природа объясняла то явное предпочтение, которое она отдавала цветам отведенных ей комнат по сравнению с другими. Будь она в основном Вода, ей понравились бы Китайская или Изумрудная комната, если Земля — Индийская. Истинный Огонь немедленно влюбился бы в Русскую или Рубиновую комнату и попросил разрешения туда перебраться.
Интересно! Очень интересно! Какая жалость, что он не повстречал Розу раньше!
Впрочем, может быть, так и лучше. Теперь он мог находить удовольствие в ее обществе, не беспокоясь ни о чем другом. Зов плоти занимал в его жизни определенное место, но только не в том, что касалось великого делания.
— Полю она не нравится, — снова вступила в разговор саламандра, удивив Камерона еще более.
— Мнение Поля никого не интересует, — холодно сказал Повелитель Огня. — Значения оно не имеет. Поль полагает, что станет Мастером, потому что он того заслуживает, а не потому, что готов учиться, работать, приносить жертвы. Поль — глупец.
— Поль опасен, — предостерегла саламандра, вихрем крутясь на обсидиановом диске.
— Я знаю. Опасный глупец, которому не следует доверять. Вот я и не доверяю ему ни в каких важных делах, — Когда-то Камерон возлагал большие надежды на Поля Дюмона, однако тот оказался ленив; поэтому Камерон дал ему все материальные блага, к которым Поль стремился, но не больше власти, чем любому другому слуге. — Розалинде он тоже опасен?
Саламандра внезапно рассмеялась — словно серебряные колокольчики зазвенели.
— Она для него слишком умна, и к тому же он ей не нравится. Он не сможет ни обмануть, ни соблазнить ее. Он напоминает ей кого-то, кто ей неприятен, но она пока не может вспомнить кого, а потому сама не знает, в чем причина ее неприязни.
— Это хорошо. — Камерон почувствовал облегчение, которое объяснил себе тем, что Роза слишком ценное приобретение и ее жаль потерять.
— Почему ты подарил ей часы? — спросила саламандра с детским любопытством. — Они — очень дорогой подарок по ее меркам.
Его рассмешила прямолинейность саламандры.
— Это — своего рода ошейник с именем владельца, — сказал он своему созданию. — Благодаря часам я могу следить за ней, куда бы она ни отправилась; я могу слышать то, что слышит она, видеть то, что видит она. Когда она окажется в городе, то, если ее повстречают мои соперники или друзья, они будут знать, что она — моя, и не станут вмешиваться в ее дела.
— Даже Саймон?
— Саймон — особенно, — ответил Камерон, и в его голосе зазвенела сталь. Саймон Белтайр был единственным, кроме Камерона, Повелителем Огня на побережье, и они друг друга терпеть не могли. К счастью, несмотря на увечье, Камерон не утратил своей магической силы, иначе Саймон Белтайр немедленно бросил бы ему вызов.
Впрочем, окажись ситуация обратной, Камерон тоже не колеблясь бросил бы вызов Саймону. В одном городе не могло быть двух Повелителей Огня. Камерон предпочел бы, чтобы и в целом штате он был единственным. Рано или поздно один из них должен будет уйти — живым или мертвым.
Розалинда уже почти дочитала последний из отмеченных абзацев в последней книге; приближалось время отправить ее спать. Камерон наслаждался, следя, как она читает: в мягком свете лампы она выглядела очень привлекательно. Как удачно, что эта девушка оказалась украшением его Дома, а не только полезной помощницей! К тому же у нее прекрасный вкус — кажется, даже не хуже, чем у него самого. Он опасался, что придется использовать всякие уловки, чтобы обеспечить должный выбор ею туалетов; однако Роза проявляла отменный вкус, хоть и надевала совсем не то, что выбрал бы он.
Не заказать ли ей платье от Уорта? Камерон еще не разу не встречал в Сан-Франциско женщины, достойной туалета, созданного прославленной фирмой. «Может быть, когда я поправлюсь… Когда смогу появиться в городе, смогу занять свою ложу в Опере… Интересно, какая из нее получится компаньонка?»
Он тут же отругал себя за праздные мысли. Эта женщина — не потенциальная компаньонка. Не красавица полусвета, она — не из тех, кто только для развлечения.
«Еще когда я был подмастерьем, я ведь отказался от романтических глупостей — надежды найти женщину, которая разделила бы со мной и великое делание, и жизнь. Такой женщины нет и быть не может». Розалинда Хокинс — ценный инструмент, и — как таковой — ее нужно лелеять, заботиться о ней и убрать в сторону, когда она выполнит свою задачу. Отослать как можно дальше. Возможно, она так и не догадается, что для него сделала, однако любой, кто достаточно хорошо его знает, будет в состоянии выяснить это с помощью наводящих вопросов.
«Она получит значительный счет в банке, прекрасную одежду, может быть, еще и щедрую премию и превосходные рекомендации. Она сможет заниматься любым делом по своему выбору».
Возможно, стоит отблагодарить ее поездкой в Европу. Таким путем он сможет совершенно безболезненно избавиться от девушки и ее любопытства. Можно организовать все так, чтобы из поездки она вернулась в Чикаго и смогла возобновить там свои занятия. Или — еще того лучше — добиться для нее приема в один из знаменитых университетов Англии или Континента. Франции, например. Мадам Кюри научила французов обращаться с женщинами-учеными. Впрочем, в Оксфорде женщины тоже добились огромных успехов.
Да, так будет лучше всего. Единственное, чего он не вправе себе позволить, — это поселить девушку там, где до нее сможет добраться Саймон, чтобы узнать о характере ее работы для Камерона. Это открыло бы ему слишком многое.
«Итак, решено: поездка в Европу. Может быть, следует устроить ей какой-нибудь роман?»
Он был способен на такое: как только к нему вернется его прежний облик, расстояние не будет преградой, а Повелитель Огня имеет власть над горячей страстью.
«Нет. Она слишком умна, чтобы потерять голову, как бы романтична ни была ситуация».
Розалинда закончила читать и аккуратно отложила в сторону древний манускрипт. Интересно: сегодня вечером он все время видел ее в профиль; большинство женщин тянутся к зеркалам, Розалинда же редко и лишь случайно бросала взгляд на свое отражение.
Камерон пожелал ей спокойной ночи и безмолвно велел изображению в обсидиане растаять.
В целом Камерон был гораздо более доволен результатами своего начинания, чем имел основания надеяться. Розалинда Хокинс оказалась отважной женщиной, приятной внешне и полной самообладания, хотя и сама еще не знала ни своих истинных возможностей, ни своего потенциала. Не было необходимости беспокоиться о том, чтобы постоянно за ней присматривать, — не только потому, что она явно была способна и найти себе занятие, и постоять за себя, но в первую очередь из-за полного отсутствия в ее характере назойливого любопытства, которое губит столь многих представительниц ее пола. Камерон с помощью зеркал следил за Розалиндой, пока она осматривала дом: обнаружив запертую дверь, она теряла к ней всякий интерес — не пыталась открыть замок, не унижалась до того, чтобы заглянуть в замочную скважину, не прикладывала ухо к щели. Розалинда определенно считала, что, если дверь заперта, для этого есть веское основание, которое ее не касается, и просто шла дальше. Слишком многие женщины были буквально одержимы стремлением открыть любой секрет; Розалинда же была готова при необходимости оставлять секреты секретами.