Роза прощальных ветров
Шрифт:
– Вот дрянь такая... – с бессильным раздражением произнесла Варвара и до упора закрутила кран. Ее слова относились к старой проржавевшей трубе под раковиной, которую давно следовало сменить.
Супруг Юрий с работы еще не пришел, и даже если бы и пришел – все равно никакого толку от него не было бы. Он только в теории знал, как и что надо делать, а на практике оказывался полным нулем...
Варвара вытерла тряпкой пол и решительным шагом направилась к соседу, Козыреву.
– Серега... – заглянула она в незапертую
Козырев, на ее счастье, был дома, крутил на коленях какой-то приемник – в свободное время он чинил все и всем, подрабатывал. Получал деньги и тут же пропивал их.
– Что, Варька? – лениво отозвался тот.
«Вроде ничего... Только слегка поддатый», – пристально оглядев соседа, констатировала она.
– Серега, дело есть, срочное. У меня что-то с трубой там, под раковиной. Течет, зараза...
– Да, это неприятно... – благодушно кивнул Козырев, почесал нос ногтем с траурной каймой. – Ну, мою таксу ты знаешь.
– Знаю... Идем.
Он поставил приемник на пол, подхватил фанерный чемоданчик с инструментами и, слегка пошатываясь, направился за Варварой.
У забора стояла Анжела, глядела на дорогу, выжидая кого-то.
– Анжелка, не позже одиннадцати! – погрозила ей Варвара.
– Ладно... – отозвалась та скучающим голосом.
– Анжелка, держи! – Козырев достал из кармана промасленной куртки большое красное яблоко, кинул его девушке.
– Мерси, дядь Сереж... – Анжела поймала яблоко, вытерла его о джинсы и с хрустом впилась в него зубами.
– И что за жизнь такая... – с раздражением и ненавистью сказала Варвара, заходя в свою квартиру. – Все течет, все разваливается... Этот дом, между прочим, еще двадцать лет назад аварийным признали! Его сносить давно пора!
– Скажешь тоже! – хмыкнул Козырев, залезая с головой под раковину. – Кому мы нужны... Надеешься, что администрация даст тебе новую квартиру? – голос его доносился оттуда глухо и невнятно.
– Надеюсь! – с вызовом произнесла Варвара, садясь на табуретку возле окна. – Я, между прочим, к мэру на прием записалась...
– Так он тебя и примет, жди! – глухо захохотал Козырев, гремя разводным ключом.
– Примет, примет! – угрожающе воскликнула Варвара.
– Святая простота... Слушай, Варька, а чего это Роза здесь?
– Роза? Так она ж от мужа ушла... Разве ты не в курсе?
Козырев вылез из-под раковины, покопался в своем чемоданчике, потом снова встал на четвереньки.
– Откуда?.. – засмеялся он. – Меня ж все праздники не было!
– Она с начала мая тут живет. И хорошо живет, между прочим... – Варвара потянулась, достала из тарелки котлету, отрезала от батона изрядный кусок, с аппетитом принялась есть импровизированный бутерброд. – Ты голодный, Сережка?
– Нет, я не хочу, спасибо... – равнодушно
– А чего это ты вдруг Розкой заинтересовался?
– Так... – Козырев вылез из-под раковины, сел на полу по-турецки. – Не пойму я чего-то, Варька...
– Чего ты не поймешь? – усмехнулась она.
– Я изменился, ты тоже, а она... Как будто и не менялась совсем? Или я чего-то не понимаю?.. Утром увидел – и прямо обалдел.
Варваре очень не понравилось, что этот пьянчужка посмел ее сравнивать с собой. Не понравилось, что он так восхищается Розой...
– Она хахаля себе нового завела – ты его не видел, что ли? – презрительно сказала она, дожевывая бутерброд. – Молодой такой мужик, симпатичный... С таким кто хочешь тоже помолодеет!
– Роза? Мужика завела?
– Ну да! – нетерпеливо закричала Варвара. На улице хлопнула дверцей машина. Она выглянула в окно. – Ишь, усвистала, свистушка...
– Кто, Роза?
– Нет, за Анжелкой кавалер заехал... Дай-то бог счастья моему ребенку! Не пьянь какая, богатый, на иномарке ездит!
– Кто?
– Кто-кто... Конь в пальто! Я тебе про кавалера Анжелкина говорю! – разозлилась Варвара. – Ты, Серега, совсем мозги пропил, не соображаешь уже ничего.
Козырев неподвижно сидел на полу и смотрел на Варвару.
– Ну, что смотришь? – разозлилась она еще больше. – Работу работай!
– Ты злая, – спокойно произнес Козырев.
– А ты дурак. Неужели думаешь, что нужен ей? Ты ей никогда не был нужен, а сейчас и подавно!
– Роза всегда ко мне хорошо относилась.
– Она тебя жалеет, понимаешь ты – жалеет! Как человека... А как мужик ты ей задаром не нужен! – с азартом возразила Варвара.
– Я брошу пить. Я... господи, я на все готов! Она поймет... Она поймет, что ей никто не нужен, кроме меня...
Варвара фыркнула и заерзала на табурете. Ей было невыносимо противно слушать эти пьяные клятвы – кто ж поверит, что Сережка возьмется за ум? Хотя...
– Во-первых, она сейчас любовь-морковь с другим крутит. Во-вторых, если ты все-таки вздумаешь к ней подкатиться, я знаешь, что сделаю?
– Что? – дрогнувшим голосом спросил он.
– Я пойду к отцу Алика Милютина. И все ему расскажу. Я его, кстати, видела недавно – седой весь, глаза страшные, ходит, как мумия...
Козырев сжал кулаки, зажмурился, а потом закричал хриплым, срывающимся голосом:
– Варька!!!
– Я сорок лет Варька! – с мстительной радостью произнесла она. – И я не позволю...
– Но почему?.. – все тем же хриплым, сорванным голосом закричал он, закрыв лицо ладонями.
Варвара слезла с табуретки, тяжело опустилась на пол рядом с ним, отвела его руки от лица.
– Сережа, – ласково сказала она. – Сереженька...
– Варька, я тебя ненавижу, – устало прошептал он. – И ведь ты меня тоже ненавидишь...