Роза в ее руке
Шрифт:
— Иди в гостиную, здесь я закончу все сам.
— Бьорн, это всего лишь царапина, — она смотрела на свой палец, который я продолжал держать в руках.
— Сделай, как я прошу.
— Уверен?
Я кивнул головой и выпустил ее ладонь из своих рук.
Все готовились на плите. Оставалось только немного посолить, добавить специй, попробовать на вкус — в этом не было ничего сложного.
Основное Вивиан приготовила сама, а спустя полчаса ужин был разложен по тарелкам. Мы с аппетитом поглотили то, что было приготовлено.
И все же, толика неловкости существовала между нами. Я открывал ее для себя с каждым произнесенным словом, каждым проведенным вместе часом. Мы становились
— Я объелся, — малыш выдохнул, развалившись на стуле, пока мы доедали свой ужин.
— И даже нет места для мороженого? — спросила Вивиан, и Шон вновь оживился.
— Если только чуть-чуть.
Он показал небольшое расстояние между своими крохотными пальчиками. Все его действия были забавными и по-детски неуклюжими, именно это я любил в нем, в своем маленьком и смышленом мужичке.
Отведав сладостей, мы расположились на диване, а Вивиан, пожелав доброй ночи, скрылась у себя. Так было для нее спокойнее, а малышу находиться со мной.
Шон рядышком немного поерзал, а потом его тельце расслабилось, и он засопел. Но перед этим он пожелал Редди по телефону спокойного сна, а Мириам — послал воздушный поцелуй на небеса. Поразительно, как много он знал о ней. И все было благодаря Реду. Он очень любил ее, и ему удалось передать эту любовь своему сыну.
***
Мне было холодно. В этой чужой комнате. Я не знал своего местоположения, но подозревал, что это напрямую было связанно с моим отцом. Каким образом семилетний ребенок мог оказаться в один миг на улице? Самым обычным. Когда у него больше нет родителей.
— Бьорн, тебя ведь так зовут?
Незнакомая женщина сидела напротив, пока я съеживался от холода на стуле. Так ощущался страх. Страх потери всего. До сознания мальчишки доносилась только одна фраза, от которой пробегал мороз по коже: «Мне очень жаль».
Сколько раз сегодня ее повторили, было не сосчитать. И эта женщина ничем не отличалась от остальных.
— Мне очень жаль, но ты должен рассказать нам, что случилось.
Ее голос, манера поведения и то, что она не являлась ею — от этого становилось только хуже.
— Моей мамы больше нет, — выдавил я из себя.
— Поэтому я здесь и хочу разобраться в твоей ситуации, а также помочь тебе.
Я продолжал молча сидеть, потупив взгляд.
— Расскажи мне все.
Она развалилась на стуле, ожидая версию моего рассказа. Никто не мог знать, как все выглядело на самом деле. Кроме меня.
— Я не хотел, чтобы так все случилось.
— Как, Бьорн, как?
Женщина наклонилась ближе, напрягая свой слух и зрение.
«Он цеплялся ко мне как обычно, когда был пьяным. Лучше бы он не выпивал, иначе мало себя контролировал. От него мне доставалось за все: не имело значения, сделал я что-то плохое или не очень. По его словам я был неуклюжим, никчемным и виноватым во всех грехах. Я давно перестал чувствовать боль, когда он поднимал на меня руку, ощущать стыд или унижение, когда он кричал, или когда вслед за этим доставалась оплеуха. Настолько привык к его подобному обращению, что мне было все равно. Он хотел проучить меня, но вместо этого проучил себя. Как всегда мама бросилась на мою защиту. В этот раз по-особенному и решительно. Он никогда не обижал ее. Наоборот, очень любил. Наверное, только ее одну и любил. И не ожидал, что его очередной мишенью может стать она. Мама попалась
— Я виноват во всем.
— Здесь нет твоей вины, Бьорн.
— Есть. Я виноват в том, что не смог уберечь ее. Мою маму.
Глава 10
Шанс обрести себя
Кровать сипло поскрипывала, и постиранные простыни мягко шуршали под телом Вивьен.
Ей не спалось. Мысли о сегодняшнем утре, дне и проведенном вечере в компании двух мужчин — маленького и взрослого, наполнили ее душу спокойствием.
Гармония преобладала над всем остальным. Невзгоды и переживания отошли на второй план. С каждым часом, каждым прожитым днем она ощущала безмятежность в этом доме. Находиться здесь было подобно уединению и тишине. Прошлой ночью она четко приняла решение побывать на небольшом мосту еще раз. Общение с природой было на пользу. Помимо прочего блокнот Бьорна являлся стимулом и частью вдохновения на ее новом пути. Она нуждалась в его записях, как в глотке воздуха. Несколько раз перечитывала все написанные им строчки, представляла и думала о судьбе поэта. От его многочисленных слов кружилась голова, и желание существовать в этом мире, во что бы ни было, возникало само собой. Постепенно у девушки появлялись цель и стремление. Она хотела сочинять и писать. От этого ей становилось легче. Как будто возрождалась вновь, очищалась.
Без лишних раздумий Вивьен оторвала несколько страниц из чужого блокнота, покинула дом и направилась туда, куда тянуло магнитом. Удивительно, что недалеко от укромного жилища Бьорна находился источник весьма творческого порыва. Лишний раз убеждалась, не просто так судьба свела ее с поэтом, словно дала второй шанс обрести себя. Пусть для этого ей и пришлось испытать немало горьких жизненных моментов.
Вивьен
Моя рука слегка коснулась детской кучерявой головки, и Бьорн распахнул глаза. Шон лежал у него на груди и мирно спал.
— Его нужно перенести в кровать и переодеть. Он вспотел, — тихо проговорила я, чтобы не разбудить малыша.
Бьорн качнул утвердительно головой и аккуратно начал вставать, придерживая ребенка на руках.
— Думаю, он мог бы переночевать со мной, если ты не против.
Мы поднялись на второй этаж дома, где каждый из нас стоял возле дверей своих комнат.
Он посмотрел на ребенка, мирно сопящего в его руках, и молча вошел в мою комнату. Как только положили мальчика на расстеленную кровать, я попросила Бьорна принести пижаму Шона. Наверняка он прихватил ее с собой. Затем, чтобы не разбудить, осторожно переодели в маечку и штанишки с принтом медвежонка. Материал был приятным на ощупь и пах детским кондиционером для белья.
Бьорн очень старательно накрыл его одеялом и вложил в маленькую руку плюшевого зайца.
— Это его сонный атрибут, — прошептал он едва слышно.
— Хорошо, — я не возражала.
Может, все-таки стоило отнести ребенка в комнату по соседству, раз Бьорн знал о нем все, когда я — ничего.
— Если Шон захочет в туалет, — произнес он, будто прочитал мои мысли, — то разбудит тебя. На всякий случай Ред кое-что оставил для него.
Он скрылся за дверью, и пока я разглядывала спящего ангелочка, уже успел вернуться с детским пластмассовым горшком зеленого цвета. Положив его под кровать, Бьорн не торопился выходить из комнаты. Складывалось впечатление, что на этот раз у него возникли ко мне несколько вопросов.