Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот
Шрифт:
К.: Мне очень жаль, но я вынужден вам напомнить то, о чем говорил в самом начале нашей беседы. Это может иметь определенное значение. (Молчание.) Вы не можете вспомнить?
М.: О господи, конечно же могу! Еще как! (Молчание.) У меня такое чувство, словно я предаю человека, который мне ничего плохого не сделал и которого к тому же уже нет в живых.
К.: Я очень хорошо понимаю ваши чувства. И если так настаиваю, то лишь потому, что нам необходима ваша помощь.
М.: Ну ладно, спрашивайте.
К.: Вы вошли в квартиру. Что было дальше?
М.: Она разулась.
К.: Дальше.
М.: Мы целовались.
К.: Дальше.
М.: Она пошла в спальню.
К.: А вы?
М.: Я пошел с ней. Вы хотите услышать подробности?
К.: Да.
М.: Она разделась и легла.
К.: Легла на постель?
М.: Нет, в постель и прикрылась.
К.: Она полностью разделась?
М.: Да.
К.: Создалось ли у вас впечатление, что она стесняется?
М.: Вовсе нет.
К.: Она погасила свет?
М.: Нет.
К.: А вы? Что делали вы?
М.: Ну а как по-вашему?
К.: Вы вступили друг с другом в половую связь?
М.: Черт возьми, а чем же мы еще занимались? Щелкали орешки? Извините, но…
К.: Вы долго там оставались?
М.: Точно не помню, примерно до одного-двух часов ночи. Потом пошел домой.
К.: В тот раз вы впервые увидели мисс Макгроу?
М.: Да, впервые.
К.: Что вы о ней думали, когда оттуда уходили? И на следующий день?
(Молчание.)
М.: Я думал… сначала я думал, что она обычная шлюха, хотя она не производила такого впечатления. Позже решил, что она нимфоманка. И то и другое было неправдой. Теперь… теперь, когда ее уже нет в живых, я понимаю, было чистейшим безумием, что нечто подобное могло прийти мне в голову.
(Молчание.)
К.: Послушайте. Я хотел бы вас заверить, что мне так же неловко задавать вам такие вопросы, как и вам на них отвечать. Я бы никогда не позволил себе ничего подобного, если бы при этом не преследовал определенной цели. И к сожалению, это только начало.
М.: Не злитесь, что я только что вышел из себя. Я просто не привык к такой обстановке. Я сам себе кажусь сумасшедшим, сидящим в этой стеклянной клетке и рассказывающим о Розанне такие вещи, каких никогда никому не рассказывал, и при этом снаружи бегают полицейские, крутится магнитофон, а в углу сидит сержант и не сводит с меня взгляда. К сожалению, я недостаточно циничен, особенно когда речь идет о…
К.: Джек, пожалуйста, опусти шторы на этой стеклянной стене. И подожди снаружи.
(Молчание.)
Ромни: До свидания.
М.: Пожалуйста, извините меня.
К.: Вам не за что извиняться. Так что же произошло между вами и мисс Макгроу? После вашей первой встречи.
М.: Через два дня я позвонил ей. На этот раз ей не хотелось со мной встречаться, она прямо мне об этом сказала, но, если у меня возникнет желание, я должен ей позвонить. Когда я позвонил вторично, примерно через неделю, она сказала, чтобы я пришел.
К.: И вы…
М.: Да, я пришел. Так мы начали встречаться. Иногда раз в неделю, иногда два раза. Мы всегда встречались в квартире Розанны. Часто в субботу, в таких случаях я оставался у нее и на воскресенье, когда ни мне, ни ей нечего было делать.
К.: Как долго продолжалась ваша связь?
М.: Восемь месяцев.
К.: Почему она закончилась?
М.: Потому что я в нее влюбился.
К.: Сожалею, но я вас совершенно не понимаю.
М.: Все очень просто. По правде говоря, я уже давно был в нее влюблен. Она мне очень нравилась. Но мы никогда не говорили о любви, и я не хотел ей в этом признаваться.
К.: Почему же?
М.: Потому что не хотел ее потерять. А когда однажды я сказал ей об этом… ну, все сразу было кончено.
К.: Как это произошло?
М.: Вы должны понять, что Розанна была самой рациональной женщиной из всех, кого я когда-либо знал. Я нравился ей, а главное, она с удовольствием со мной спала. Но жить со мной она не хотела и никогда этого не скрывала. Мы оба очень хорошо знали, почему встречаемся друг с другом.
К.: Как она отреагировала, когда вы сказали, что любите ее?
М.: Ей это не понравилось, потом она сказала: «Сегодня напоследок побудем вместе, завтра уйдешь, и все. Мы больше не будем встречаться».
К.: И вы согласились без всякого сопротивления?
М.: Да. Если бы вы знали ее так же хорошо, как я, то поняли бы, что ничего другого не остается делать.
К.: Когда это было?