Розарий. Книга первая. Фаза Перепела и Розы
Шрифт:
– Очень – очень плохая идея забрести в лес ходячих мертвецов, дабы похоронить твоего вонючего отца! Он же пьяница, оставь тело мухам, им тоже нужна пища! Побойся Талы ради меня!– Бедняжка чуть не плакал и не валялся на сухой слегка влажноватой траве.
– Заткнись, Ген! Он мой! И отвечая на твои мольбы – нет! Она ничто! Идерген, Идерген, и еще раз Идерген! Ты вступил в мою семью. На мою территорию,
Постепенно приближаясь в круг моего обзора, я увидела, что мужчина держит при себе носовой платок и пытается засунуть его себе в нос всеми возможными способами. Жена, как я заметила, не отличалась красотой, а белые распущенные волосы торчали как у местной ведьмы. Их платья радикально отличались друг от друга: его очень чистый и ее фиолетовые лохмотья.
– Жакела, умоляю, вернемся! Фейри мне не простят!
Так вот оно что! Фейри его просто зарежут, если узнают о не сохранности трупа, так как дивный народ любит предавать похоронам целый пир (за золотые зубы), за несоблюдение правил, а он явно посыльной к народу, они введут его в транс и нахлопнут с головой.
Вместо нового приступа раздражения новоявленная миру Жакела бросила труп отца неподалеку от себя, достала магическим способом лопату и начала копать яму. Ген наблюдал со слезами на глазах, понимая, что ничего не изменить. Она действительно упряма. И жестока. Продолжая энергично работать лопатой, куски земли с хвоей падали с огромной силой на фундамент земли. Минут через двадцать, немного отдышавшись, Жакела вырыла довольно – таки вместительную яму для трупа, а после мешок с его содержимым полетел в самые недра земли. Все это время Гена тянуло то блевать, то зажимать носовым платком « милый» нос, постоянно твердя, что « это невыносимо, но я люблю ее», и переходя, почти до шепота, « все так».
Сделав дело, парочка отправилась домой с таким видом, будто ничего не было. Я же была неприятно удивлена происходящим. Как? Как можно так по – скотски себя вести? А если бы я их сдала? Или убила бы за незаконные похороны…. Ради развлечения. Скажу так, мне было очень скверно.
Вдалеке, как выстрел, заставив местных птиц подняться с места, закричали. И я угадала чей это голос.
Жакела.
Либо угодили в местные охотничьи капканы, либо местная нежить посягается на примитивную пищу.
Я бросилась бежать на крик, совершенно не обращая на ломоту в ногах и жжение вокруг глаза. Это был необдуманный, а скорее инстинктивный поступок. Им грозит опасность, я – защищаю, они – жертвы, я – обороняюсь. Вроде просто, но добежав до места происходящих криков, вспомнила ненароком о раненой руке, и пыл погас. Что у нас есть: маленький складной охотничий нож в сапогах, неосвященный – против нежити безделушка, дротики для метания в птиц, пропитанные ядом.
И все.
Передо мною открылась интересная картина, которую, если бы я была бы художником, назвала ни как иначе чем « Медленное отрывание голов, путем небесной красоты и жгучего обаяния, ведь я – вампир». Движения плавные, не лишенные грации. Оскал не оставляет после себя хорошего мнения. В целом обычный вампир. Голова Жакела была сломлена и прокушена во всех местах. Кровь не брызгала во все стороны, аорта продырявлена полностью, ребра кажутся на первый взгляд целыми, но они сломаны. Знания анатомии и внутреннего взгляда есть у всех Стражей. Только вот лечить себя не умеем.
Вампир выкинул тело Жакелы за синие кусты, а Ген плакал и умолял пощадить его, пятясь в сторону палки для самообороны. Но вмешалась я и действия его прекратились. Нежить устремила взгляд на меня и бросилась в атаку со злобным и кровожадным рыком. « Это точно вампир?»– пронеслось у меня в голове. Схватываю его шею на бегу, разрывая ее в руках, он не растерялся и схватил меня за запястья и проделал огромные порезы, вплоть до локтей. Оба повалились на холодную землю. В лицо его хлынула моя черная кровь, все зашипело и покрылось сильнейшими ожогами. Продолжая рвать его шею, чувствую, как по артериям и венам у него течет кровь той девушки из леса, явно загрязненная пивом из местной харчевни, я ощущаю прилив злости и раздражения на нее, на всех. На себя. Указательный палец достигает внутренности горла и прокалывает насквозь сонную артерию. Вампир еще жив, но делает попытки сбежать, но поздно. Я знаю. Его руки дотрагиваются до руны Имануэля в последний раз, и с душераздирающим криком выкатывает глаза. Кишки полезли наружу разорванного горла.
Конец ознакомительного фрагмента.