Рождён среди однажды умерших
Шрифт:
По этой же причине и сам пользователь ничего не видел. Но Касьяну хватало и звуков, так что он смог точно определить, когда именно можно выдвигаться.
Развеяв линзу, он тут же подхватил на правое плечо Луку, а на левое – кабана, рванув прочь как можно дальше и быстрее. Пробираясь сквозь тёмный лес, на пути ему постоянно встречались всевозможные Олицетворения, предпочитающие ночное время суток, из-за которых Касьян был вынужден периодически менять направление. Так продолжалось до тех пор, пока округу не заволокло густым туманом.
Температура резко упала, и по коже пробежались
Ночью обычно и без того тихо, но сейчас и Касьян, и Лука поняли, какого это, когда звуков на самом деле совершенно нет. Окружение сразу же начало казаться каким-то не таким. Не живым, не настоящим. Они даже не слышали собственных шагов.
Касьян остановился и начал осматриваться по сторонам. Он заметил, что на некоторых деревьях рядом с ним было по одной вытянутой ветке, на конце которых сформировался масляный фонарь. Пробежавшись взглядом по тем, что не были скрыты в тумане, Касьян понял, что все они выстраивались в одну линию.
Отбежав подальше и спрятавшись за одним из деревьев, чтобы их не было видно со стороны фонарной дорожки, он поставил Луку на ноги, сказав:
– …
Но собеседник ничего не услышал, как и сам Касьян. Он просто открывал рот, но ни одного звука так и не вышло. Быстро отбросив удивление, Касьян отдал всю свою концентрацию на то, чтобы хоть что-то услышать, ибо видимость стала практически нулевой. Духовное восприятие никак не помогало, потому что туман был магическим, не позволяя почувствовать хоть что-то кроме себя.
И Касьян действительно начал что-то слышать, но, к сожалению, мозг, потеряв нечто столь привычное для себя, начал возвращать всё в привычное русло, создавая белый шум. Этот и без того неприятный звук начал усиливаться, давя на барабанные перепонки парней.
Луке было особенно плохо. Не выпуская своей ноши, он пытался закрыть уши руками, но так как этот шум не был настоящим, у него ничего не выходило. Лука начал открывать и закрывать рот, но Касьяну было непонятно, хочет ли тот что-то сказать или стонет от боли.
Самое удивительное, что парень так и не открыл глаза, продолжая следовать приказу. Это впечатлило Касьяна, ведь он мог понять, насколько тому было страшно.
Зажав нож между зубами, Лука крепко вцепился в руку Касьяна. Последний беззвучно рассмеялся столь милому действию, на мгновение предавшись воспоминаниям того, как они путешествовали с братом через Земли Благодетелей. Сжалившись над парнем, он направил в его душу поток своих мыслей:
«Не бойся, я рядом…» – Касьян разразился истерическим смехом, который даже сам не слышал.
Лука же, услышав знакомый голос, пробивший пелену противного шума, немного расслабился. Он поразился тому, что Касьян мог такое сказать, и ему стало значительно спокойнее и уже не так страшно.
Однако, даже получив порцию звуков, мозг не перестал создавать белый шум, продолжая усердно увеличивать его громкость. Лука уже готов был прокусить рукоятку ножа, да и Касьяна это начало изрядно напрягать. Он собирался сделать что-нибудь с помощью телекинеза,
Противные звуки трансформировались, складываясь во что-то осмысленное и мелодичное. Фонари на ветках начали загораться один за другим, подсвечивая под собой широкую дорогу из опавших листьев. И спустя пару мгновений в их головах заиграла музыка.
Глава 17: Ночная труппа
Задорная мелодия четырёх инструментов разносилась по ещё недавно совершенно беззвучной округе. Деревья закачались в такт музыке, потряхивая горящие на своих ветвях фонарики, свет от которых развеивал густой туман вокруг, делая дорогу, выстеленную опавшими листьями, идеально видной в ночи.
Взору попросту было больше не за что зацепиться, и Касьян внимательно наблюдал за направлением, с которого начали зажигаться огни. Парень не представлял, что оттуда могло появиться, но надеялся, что все переживания окажутся бессмысленными. Всё же туман, кроме баловства со звуками, больше ничего не делал, но Касьян продолжал оставаться настороже, так как положение вещей могло измениться в любой момент.
Понимая, что опасность близится, он попытался создать преломляющий барьер, но стоило только его ауре проявить себя, как туман разорвал её в клочья. Касьян насторожился, попытавшись ещё несколько раз использовать телекинез, но каждый раз заканчивался одним и тем же. Туман вблизи его ауры мигом сгущался, словно становясь осязаемым, и разрывал её, растворяя в себе остаточный золотой свет и возвращая округу обратно в свой молочный мрак.
Это заставило Касьяна напрячься, ибо в одиночку столкнуться с подобным ему пришлось впервой. Лука вовсе был ему не помощником, если вообще не помехой. Ситуация казалась патовой, но Касьян не отчаивался, ведь опробовал не все возможные варианты.
Сидя неподвижно, он сконцентрировался на духовных нитях и в этот же миг его взор больше ничего не воспринимал. Их оказалось настолько много, что Касьян не видел даже Луку, находящегося совсем рядом.
Некоторые духовные нити спокойно бороздили пространство, игнорируя на своём пути любую преграду, если не сталкивались с себе подобными либо душами парней, так как в своей сути все они являлись одним и тем же. Другие же были составными частями белого тумана, а точнее маной, из которой и состояло данное заклинание. Эти нити были невероятно бойкими и резвыми, словно плясали в воздухе в определённом ритме.
Второй тип, собираясь единым потоком, так и норовил прорваться к душе Касьяна, дабы оказать на него воздействие. И как выяснилось, густой туман мог задавить не только количеством, но и качеством. Каждая нить, на которой концентрировался Касьян, несла в себе чёткое намерение броситься в пляс.
Проверив с сотню, он понял, что более они ни на что не способны. Чувство озноба и потеря слуха были вызваны предвкушением – тела парней без ведома хозяев отреагировали на заклинание, готовые вот-вот броситься в пляс, стоило только позвать. Особенно это касалось Луки, которому ещё не довелось научиться бороться против подобных воздействий, хоть тренировка на поле Красного Дурмана и принесла первые плоды.