Рождение и гибель цивилизаций
Шрифт:
Расширявшиеся речные потоки Тигра и Евфрата не позволяли зверям пересечь их, и, раз попав в эту естественную западню, они могли двигаться лишь к болотам, расположенным у Персидского залива и устьев Тигра и Евфрата. По оценке Л. И. Мечникова, Месопотамия, особенно ее южная часть, с древних времен была заповедным краем для самых разных животных: «Вся эта Страна, являющаяся родиной для многих видов животных, с незапамятных времен сделавшихся домашними, лучше всякой другой отвечает идее о рае и зеленеющем Эдеме… Немврод не мог выбрать лучшей страны для своих охотничьих набегов».
Помимо зверей, обитавших в Месопотамии, в водах Тигра, Евфрата и Персидского залива водилось много рыбы. Древнейшие поселения, обнаруженные в Междуречье (под холмом Эль-Обейд) и относящиеся к началу IV тысячелетия до н. э., показали, что основным занятием местного населения в ту
Можно предположить, что в годы активной миграции животных охотникам попадалась обильная добыча. Однако когда зверей на южноазиатской дороге было мало или они обходили берега Тигра и Евфрата стороной, то охотники оказывались на голодной диете и должны были изыскивать другие возможности для выживания. Археологи установили, что жители южной Месопотамии, шумеры, первыми преуспели в создании резервных систем обеспечения себя продуктами питания. Уже в середине IV тысячелетия до н. э., как показали раскопки в Уруке, жители южного Междуречья сажали ячмень и эммер (пшеницу-двузернянку). Одновременно они одомашнили быков, овец, коз, свиней и ослов.
Превращение дополнительных источников питания в главные Стало основой расцвета Шумера, который опередил север Месопотамии. Однако в отличие от долины Нила, где вход в Африку и выход из нее располагался возле дельты реки, а наиболее интенсивное движение шло возле низовий реки, вход в Междуречье был расположен в верховьях Тигра и Евфрата, а наиболее активная миграция животных совершалась в ее верхней части. Можно также предположить, что движение зверей, перемещавшихся по центральной магистрали, вдоль северной части Тигра было интенсивнее, чем по окраине Аравии вдоль Евфрата. По этой причине северная часть Месопотамии в большей степени зависела от колебаний в миграции животных, чем ее южная часть, а это стимулировало развитие изобретательности и предприимчивости людей. Местонахождение Ашшура непосредственно на центральной сухопутной магистрали, вероятно, помогло этому государству в конечном счете опередить страны южной Месопотамии по уровню развития.
Ненамного позже, чем в этих речных долинах, началось развитие цивилизаций и в других областях, расположенных на пути между Нилом и Евфратом, а также возле Тигра. В том, что не природные условия, исключительно благоприятствовавшие или исключительно мешавшие развитию земледелию или скотоводству, играли главную роль в развитии первых цивилизаций, убеждают и примеры других стран, расположенных в центральной части сухопутной биосферы Земли.
Соседний со странами Месопотамии Элам возник на землях между текущими почти параллельно друг другу реками Карун и Керхе. Вдоль этих рек проходили стада животных по центральной магистрали, междуречье здесь представляло собой такую-же естественную ловушку для мигрировавших животных, как и Месопотамия, хотя и меньших размеров. В эту западню могли попасть звери, оказавшиеся на юге Иранского нагорья. Как и шумеры, жители этого междуречья в конце III тысячелетия до н. э. долго сочетали охоту с выращиванием ячменя, эммера и льна.
Очевидно, что-причиной для возвышения Митанни, как и у Ассирии, стали не почвенные или климатические условия, а явилось географическое положение этой страны. Авторы «ВИ подчеркивали, что Митанни находилась «у узла дорог, проходящих через северную Сирию и большую излучину реки Евфрата». Столь же выгодным было расположение на центральной магистрали возникшего позже примерно в этих же местах государства Урарту.
Понять, почему хепы перешли к земледелию в столь трудных условиях, легче, если исходить из того, что их земли были ими ценимы не из-за их удобства для пашен, а как выгодное место охоты. Эта держава была создана на сухопутной дороге из Африки в Европу и Азию и располагалась вдоль реки Кызыл-Ирмак, вдоль берегов которой могли пастись многочисленные стада животных. Эти стада могли попадать и в естественные ловушки между реками Келькит, Ешиль-Ирмак и Кызыл-Ирмак.
Вместе с Финикией государства, образованные на территории Палестины и Сирии, служили мостом между Египтом, державой Хеттов, Митанни, Ассирией и другими странами Месопотамии. Они располагались непосредственно на том пути, который соединял сухопутные дороги животных, перемещавшихся из Африки в Евразию и обратно. Таким образом, центр сухопутной биосферы, расположенный на перекрестке трансконтинентальных магистралей Земли, стал местом рождения первых цивилизованных стран мира.
Не исключено, что науке еще предстоит обнаружить на землях центра сухопутной биосферы следы неизвестной ныне цивилизации, которая была древнее Египта и Шумера. Возможно, что в легенде о земном рае, который якобы существовал где-то в районе Тифа и Евфрата, в мифе о всемирном потопе отражены свидетельства более ранней цивилизации. Вполне вероятно, что убежденность Хэнкока в том, что сфинкс и пирамиды были сооружены значительно раньше, чем считается ныне, найдет свое подтверждение и мы станем свидетелями открытия более древних культур, существовавших некогда на землях центра сухопутной биосферы. Можно предположить, что земли вокруг Большого Арарата и его окрестностей еще хранят память о первых очагах оседлой жизни, возникших там, где. пересекались сухопутные дороги зверей Африки, Северной и Южной Евразии. Возможно, что таинственные холмы, обнаруженные там, где, по преданию, на склонах Арарата причалил Ноев ковчег, хранят останки древнейших цивилизаций, образовавшихся на пересечениях троп животных.
Но может быть, все же причины для прорыва земель центра сухопутной биосферы вперед в своем развитии были иными? Например, ранее ряд историков полагал, что особые условия низовий Нила, Тигра и Евфрата способствовали появлению здесь земледелия, а соседние страны лишь последовали примеру Нижнего Египта и южной Месопотамии. Однако, во-первых, в настоящее время есть сведения о том, что, хотя Древний Египет и Шумер стали одними из первых оседлых государств, вряд ли им принадлежал приоритет в развитии земледелия и скотоводства. Как утверждает Л. Спрейг де Кэмп, впервые стали культивироваться первые съедобные растения и были приручены животные, выращиваемые для мяса на территории нынешних Сирии и Ирака в VIII тысячелетии до н. э. Впрочем, другие ученые настаивают, что одомашнивание животных и культивирование растений происходило и на территории Турции в середине VIII тысячелетия до н. э. Таким образом, можно предположить, что не только исключительные условия долин Нила, Тигра и Евфрата (исключительно благоприятные или, напротив, исключительно неблагоприятные), а все земли центра сухопутной биосферы, где люди могли особенно остро ощущать перепады в поголовье животных, могли стать местом рождения новых хозяйственных занятий.
Во-вторых, даже если те или иные открытия, которые способствовали развитию земледелия и скотоводства, были первоначально сделаны в одном каком-то месте Земли, то не трудно убедиться в том, что распространение этих нововведений происходило не равномерно по всей планете, а по сухопутным маршрутам животных.
Более того, есть все основания полагать, что потребовались целые тысячелетия, чтобы опыт первых земледельцев и скотоводов распространился по всей планете, В течение долгого времени пределы его распространения были ограничены центральной частью сухопутной биосферы планеты. Очевидно, что за его пределами для людей по-прежнему источниками питания являлись охота и собирательство. Например, примыкавшие к центру биосферы земли Аравийского полуострова и Иранского нагорья, где передвижение животных не было ограничено узкими рамками сухопутных дорог, долгое время не использовались ни для пашен, ни для пастбищ.
Примерно в то же время, когда создавались цивилизованные государства на западе Азии и северо-востоке Африки, в IV–III тысячелетиях до н. э., стали складываться очага земледелия и скотоводства на востоке от Иранского плоскогорья. Как замечают авторы «ВИ», «древнейшие энеолитические поселения пока были обнаружены на западной окраине долины Инда». Именно с западной стороны Инда тянулись тропы, по которым значительная часть зверей могла проходить в Индостан (или из Индостана), двигаясь по правому (западному) берегу Инда, а затем обходя верховья этой реки и ее притоков. Разумеется, некоторые звери могли входить в Индию и выходить из нее с востока со стороны Тибета, двигаясь вдоль течения Брамапутры. Однако этот путь шел через высокие горы, покрытые вечными снегами, и был недоступен для многих животных.
То обстоятельство, что ни низовья Инда, где река была более полноводной, а среднее течение этой реки и ее верховья, а также притоки Инда, текущие с гор, стали местом рождения первой индийской цивилизации, свидетельствует о том, что не самые удобные места для земледелия были избраны теми, кто жили здесь до того, как превратились в пахарей. Известно также, что новые отрасли сельскохозяйственного производства в долинах Инда и его притоков долго сочетались с охотой и собирательством в этой гористой местности, где водилось много диких зверей и росло немало плодоносных деревьев и кустарников на склонах гор.