Рождение миров
Шрифт:
Как ни странно, но в голосе ИскИна больше не было привычной радости и иронии, а желудок ощутимо дёрнула сосущая боль, та самая, к которой я долго и упорно привыкал в подземелье. А сам Павший снова перестал отвечать на запросы. В груди начало печь с новой силой. Я уже заметил, что когда ИскИн прекращает общаться, и уходит в некую свою "работу", то в груди появляется довольно неприятное жжение. Изображать из себя нищего, когда "кишка кишке фигу показывает", не на значении уровня сытости, а на уровне довольно жёстких ощущений оказалось гораздо сложнее. Еще половина часа и несколько проигнорировавших меня игроков, и извилины начали шевелиться и без каких-то волевых усилий. Пренебрежительные
– Господа, молю вас. Не бросьте в беде! Один медяк! Всего один медяк!
– "Господа" с недоверием покосились на меня.
– Чего?
– Господин, всего пара медяков. Не откажите немощному нубу. Я не могу убить даже кролика!
– Это чё за дурак?
– Обратился один игрок к другому.
– Не знаю. Больной наверно.
И компания попыталась меня обойти. Я, не поднимаясь с колен, снова преградил им путь.
– Один медяк! Меня спасёт один медяк!
– Да пошёл с дороги, придурок!
– Игрок оттолкнул меня корпусом, и парочка побежала дальше.
– Развелось дебилов.
– Услышал я краем уха от удаляющихся игроков.
Переломить себя, и броситься в ноги каким-то малолетним полудуркам было непросто. Это казалось уже подвигом, но когда мне пришлось их о чём-то умолять, я понял, что первый мой прорыв был не так уж и велик. Когда они побежали дальше, отозвавшись о моих умственных способностях, было очень большое желание высказать и что я о них думаю, но разом обнулить весь уровень мастерства, до которого я сумел дойти не хотелось. Следующим был какой-то игрок восьмидесятого уровня, за какой-то надобностью, бежавший в этот захолустный городишко. Ему я тоже бросился под ноги, но не успел я даже завести свою песню, как он просто обогнул меня, проигнорировав все мои слова, и побежал дальше. Я снова сидел, привалившись к распахнутой створке ворот, время перевалило за полдень, а ни одной монетки я так и не наклянчил. Да, просить подаяние, действительно оказалось задачей не тривиальной, но есть же в реальном мире люди, которые живут этой "профессией"! Как-то же они умудряются заставить прохожего засунуть руку в карман и выудить оттуда монету.
Из-за ворот снова послышались тяжёлые шаги. Я, уже не глядя, выскочил перед ними на дорогу.
– Господа! Не откажите убогому! Сжальтесь! Я не могу убить даже кролика. Один медяк! Один медяк! Один медяк не сделает вас богаче!
И я как-то даже не ожидал, что "господа" не оттолкнут меня, как обычно, с дороги, а остановятся и обратят внимание.
– Бугага! Страх, смотри, кто тут к нам попрошайничать пришёл.
Я поднял глаза - "Страх Мордора" и "Жестокий Дикарь" собственными персонами.
– Малец, ты чего тут? С дуба рухнул?
Клянчить у этих "господ" хотелось меньше всего, но в этот момент особо болезненно кольнул голод.
– Сильные господа, не оставьте мальца голодным! Один медяк! Всего один медяк!
– Снова я затянул свою заезженную пластинку.
– Га-га-га-га-га...
– Страха просто распирало со смеху.
– Карлсон, ну ты хам, так хам. Ты, засранец, ещё с нами за любителей мальчиков не рассчитался, а уже пришёл у нас денег просить?
– Простите меня, Христа ради! Бог воздаст! Не судите и не судимы будете! Да разве ж можно отказать просящему, за какую-то мелкую обиду, которой уж никто и не вспомнит! Да разве мог я такое подумать про таких достойных воинов? Бес попутал, не в себе я был! Всего один медяк и Боги не забудут вашей щедрости!....
– Я затараторил скороговоркой все, что только пришло на ум из "Христорадного" направления.
На этот раз гоготали оба орка, реально ухватившись своими лапищами за животы.
– Не, Дикий, ты только посмотри какой настойчивый.
– Орки снова затряслись от смеха.
– Прости, прослушал, что ты там говорил про беса и досадную ошибку?
– Спросил Страх Мордора, явно ожидая продолжения.
– Говорю, дурак я был. Не признал сразу достойных воинов, которые сами себе хлеб добыть могут! Уповаю на вашу милость и сострадание. Сжальтесь над неразумным. Насыпьте хоть пару медяшек...
– Продолжил я тараторить.
Орки снова заржали. Мой спектакль явно доставлял им удовольствие. Отсмеявшись, Страх Мордора продолжил.
– Неееееее, малец, не убедил. Кто тебя вообще попрошайничать-то учил? Ну-ка, давай повторяй за мной. Я говно позорное!
– Продекларировал орк, с наслаждением растягивая и смакуя каждое слово.
Я честно попытался повторить, но запнулся на полуслове. Проглотить комок в горле оказалось не так-то просто, но всё же сумел с собой справиться. Всё же мысль что всё это понарошку, и всё это временно, смогла меня утешить. Я медленно, дрожащим голосом произнёс.
– Я говно позорное.
– Уже хорошо.
– Страх растянул губы в довольной усмешке, продолжив диктовать свой вариант "молитвы".
– Срань подзаборная.
– Ссрань подзаборная.
– Масло секельное.
– Масло секельное.
– И тварь дрожащая.
– И тварь дрожащая.
– Молю сильного, право имеющего.
– Молю сильного, право имеющего.
– Дальше слова давались мне тоже тяжело, но выдавливать их было уже проще.
– Кинуть мне засранцу чего не жалко.
– Кинуть мне засранцу чего не жалко.
– И клянусь рот больше не открывать, пока не спросят.
– И клянусь рот больше не открывать, пока не спросят.
Было видно, что орк бы с радостью и ещё поиздевался, но, похоже, фантазия у него пока закончилась и с невероятно довольной рожей, он честно кинул на дорогу серебряк.
– Бери, Карлсон, пока я добрый. Но если ещё раз нахамишь, так просто не забуду.