Рождение Повелителей - Часть 2
Шрифт:
— Варвары? — удивился Гефест. — А зачем им истреблять Нимфею? Да и откуда у них такая Сила?
— Что было дальше? — невозмутимо продолжал Немо.
— Дальше началась эпидемия. Люди гибли, как мухи. За первую неделю погибла четверть населения. Потом начались постоянные уличные стычки, доходило и до смертельных исходов, — напряженно говорил Фарнлес. — Улицы опустели, никто не высовывал и носу из своих домов, а эпидемия тем временем получила еще большее распространение, унесла еще треть выживших, — наместник погрузился в мысли и воспоминания, сложилось впечатление, что это удается ему с трудом. — Странно, а ведь воины не болели, хотя ели тоже самое зараженное зерно, что и остальные. На стражей отрава действовала по-другому, нас словно взяла под контроль чья-то страшная Сила, я такого никогда не чувствовал. Я осознавал, что делаю, но противостоять этому не мог.
— Где больные? И что за болезнь гуляет по городу? — отчеканил Немо.
— Не знаю…
— Какие симптомы? — продолжал северянин.
— Симптомы? — в замешательстве переспросил наместник. — Открытые раны-язвы, от которых нет ни лекарства, ни спасения; слабость, истощение, рвота, больше не знаю. Лучше вам могут рассказать лекари и целители.
— Где больные? — еще раз спросил Немо.
— Они в тентах в южной части города, она сравнительно пустынна, поэтому палатки решили расставить там, — оправдываясь говорил Фарнлес, он уже полностью пришел в себя.
— Что за пожар на городской площади, где выжившие горожане, войска? Сколько людей уцелело? — не принуждено, как хозяин положения и начальник дел, твердил вопрос за вопросом Немо.
— В пожаре мы сожгли зараженных и их личные вещи, одежду, домашнюю утварь, чтобы не допустить новых заражений, — принялся объяснять наместник; все действие по-прежнему происходило у въезда в город.
— Зараза передается от человека к человеку? — вклинился в разговор Малах.
— Да, — коротко ответил Фарнлес.
— Лихорадка! — пояснил знахарь. — Я ни разу не слышал о лихорадке в Айзолине! Да еще такой странной, на одних действует так, на других эдак.
— Продолжай! — распорядился Немо, его рука снова потянулась к мечу.
— Выжившие попрятались по домам, войска… — стал встряхивать новообретенную память наместник. — Всего три сотни плюс личная охрана… — думал вслух Фарнлес. — Сотня на площади, еще одна в цитадели, остальные разбиты на десятки и патрулирует город. Ах, да! Три десятка ушли на запад в разведку, но из них вернулись в целости и сохранности только один патруль-десяток, других пока нет. Войска в порядке — заключил Фарнлес.
— А где горожане и сколько их осталось? — переспросил северянин.
— Не знаю…
— Не знаю? — удивился Гефест, — Как это "не знаю"?
— Так это! — огрызнулся наместник.
— Ладно, что будем делать? — поинтересовался Немо. — Не стоять же в воротах до вечера, а он уже близок!
— Сегодня отдохнем, а завтра наведаемся в целительские тенты, — подумав ответил Гефест.
— Отдохнем? Завтра? — повторил слова кузнеца Немо. — Для этого мы летели сюда сломя голову? Чтобы отдохнуть?
— Гефест прав, сегодня мы уже ничего не решим, — вмешался Малах. — Времени мало, очень мало, но перед тем, чтобы что-то делать, надо все хорошо обдумать. В таких делах спешить не пристало.
— Утро вечера мудренее! — одобрил кузнец.
— Вы — как хотите, но я иду в целительные тенты. Если вы собираетесь бездействовать, то я не намерен! — снова стал полыхать, как бешенный огонь, Немо.
— Немо, ты не подумал, что не все воины наместника вышли из-под власти дурманящей Силы?!
– воскликнул Малах, но было уже поздно, Немо ловким движением запрыгнул на Черного Ястреба и уже скрывался в опускающейся на город ночной тени в узких улочках Нимфеи.
— Он не исправим! — сказал Гефест и добавил еще пару самых грязных слов, которые только знал.
— Может, он прав? — спросили в один голос наместник и Норгим.
— Может, — глухо ответил знахарь.
— Мы отправимся за ним и поможем ему, если это понадобиться! — прикрикнул Фарнлес.
— Нам надо ему помочь, — тихо на ухо Малаху сказал Гефест.
— Я уже говорил тебе когда-то, возле входа в "непроходимый туннель": его судьба в его руках, никто, кроме него, не в силах изменить ее!
Наместник быстро, как в военные времена, раздавал приказы, собирая всех своих людей в две небольшие шеренги. Вояк насчиталось — без одного стража — три десятка. Два воина наместника отделились от остального отряда, унося одного из своих с перерезанным горлом на центральную площадь, чтобы предать огню.
Немо скакал, то и дело пришпоривая коня, но Черный Ястреб и без того несся, как сумасшедший. Северянин, не уменьшая скача, потянулся к своему тюку, достал бережно замотанный в тряпицы Шлем Духа и надел его на себя. Слава Ондала полыхнула синим пламенем, немного походившим на то, которое исходило от Малаха, только плотнее и темнее.
Черный Ястреб разогнался настолько, что, казалось, его ноги скоро оторвутся от земли, северный скакун взмоет в воздухе и полетит, словно птица.
За считанные секунды Немо был у палаточного городка, плотной стеной его окружили воины наместника, сколько их тут? Фарнлес говорил сотня, силы явно не равны, но дороги назад уже не было.
Немо клином врезался в отряды гвардейцев, воины прямо-таки встали на дыбы, похватали мечи и копья, к счастью луков у них не было. Северянин спрыгнул с лошади и в тот же миг сразил двух воинов, он не стал убивать их, только оглушил. "Что я делаю? — подумал Немо — Они просто сомнут меня числом, не поможет никакое мастерство!". Дело было дрянь… стражники окружили Немо, стали над ним узким кругом. Уже не раз чей-нибудь меч царапал бахтерц северянина, но пока броня не поддавалась. Казалось, еще миг и Немо собьют с ног, и просто затопчут…
Кольцо вокруг Немо сужалось, люди толклись, сбивали друг друга с ног, пытаясь пробраться к непонятно откуда взявшему врагу.
— Надо бить насмерть! — подумал Немо, — Если я не убью их — они убьют меня!
Надежда гасла. Выжить в море, которое кишмя кишело врагами, просто невозможно! На смену поверженным врагам становились все новые и новые, неминуемый конец для Немо был только вопросом времени. Когда северянин выдохнется и поддастся усталости, то неистовые враги просто разорвут его на части. Но Чемпион не сдавался, он даже не стал, как подумал в один миг, рубить на смерть, хотя все же человек пять уже лежали на земле, истекая кровью. Ранения не серьезные — жить будут. Время было на стороне врага. Еще чуть-чуть и северянин не устоит под грудой ударов, отбить которые становилось все труднее и труднее. Силы гасли, как дотлевающий огарок свечи.