Рождение Темного 2
Шрифт:
– А такие существуют?
– Закрой рот, а то мне уже виден твой завтрак, - пожурил Фейе.
– Есть еще более удивительные формы...
Внезапно в зале раздался лязг железа и шесть воинов в полных доспехах прошествовали через весь зал. Они остановились рядом с членами комиссии, спускающимися со второго этажа. К воинам тут же вышел старик в кольчуге, крепко держа под локоть того самого мага, заклинание которого Янель так и не понял.
– Кто это?
– спросил Янель. В наступившей тишине, даже музыканты сбились с ритма и перестали играть, его голос прозвучал неожиданно громко.
–
– Все, взяли папашу в оборот, теперь он света белого не увидит, но сам в этом виноват.
– Почему? Что он такого сделал?
– шепотом спросил юноша.
Фейе немного подождал, пока маг то ли под конвоем, то ли под охраной пройдет мимо, и объяснил:
– Не надо ему было показывать такое заклинание. Приберег бы для себя. Я понимаю, почему военные так забегали. Сегодня у него умерли только жуки-короеды, а остальные остались в живых, то есть заклинание действовало выборочно, не на общую массу насекомых. Представь себе, какое может получиться оружие, если вместо жуков оно будет воздействовать на определенную расу разумных. Например, на огадуров.
Ответить Янель не успел, он заметил, как его позвал Туор и быстрым шагом направился к учителю.
После ухода солдат прежняя непринужденная атмосфера на банкете так и не восстановилась. Уже через полчаса свежеиспеченные магистры начали отдельными группами покидать школу, чтобы отпраздновать событие в более свободной обстановке. Вскоре в зале осталось только восемь человек, все они были из провинции и, по мнению Янеля, просто плохо ориентировались в увеселительных заведениях столицы.
– Друзья мои, подойдите ближе, - в зале раздался мощный голос Туора.
Задержавшиеся магистры сначала растерянно посмотрели по сторонам, полагая, что архимаг позвал других людей, и подошли к Туору.
– Сегодня вы доказали, что талант и усердие значат намного больше, чем происхождение и богатство. Не стоит меня благодарить, когда-нибудь вы поможете мне или моим ученикам. Ну, и чтобы сегодняшний день для вас закончился на славу, вас проводят в таверну "Холодная кружка". Это конечно не ресторация, разносолов не подают, но пиво там варят отменное. И не стесняйтесь, все оплачено. Негоже не отметить такое событие. Только прошу, не разнесите таверну, иначе вскоре десятки лучших магов империи погибнет от жажды.
Все засмеялись над нехитрой шуткой архимага. Потом в зал зашли два воина из школьной охраны, чтобы проводить до таверны.
Когда все оставшиеся в банкетном зале магистры попрощались с Туором и подошли к выходу, Янель наконец заметил общую черту задержавшихся: никто из них не мог похвастаться дорогой одеждой.
– Я бы на месте этих, - сказал Морган архимагу и махнул рукой в сторону закрывшейся двери.
– Молился бы на вас всю жизнь, а не пить пошел.
– Ничего. Им надо отдохнуть. А к тем, кто придет ко мне завтра или послезавтра, будет больше доверия.
– Вы очень добры, - Фейе склонил голову перед Туором.
– Заплатили за них вступительный взнос и даже не требуете отработки.
Архимаг улыбнулся и, ничего не сказав, пошел на второй этаж.
– Что стоишь? Пойдем, там все наши, - Морган толкнул задумавшегося Янеля в плеч.
Юноша пошел вслед за приятелем в малый банкетный зал. Он ожидал там увидеть всю комиссию, однако вместо семерых архимагов в школе осталось только четверо: Туор, Ситель, Енова Кобрен и Россе Камни. Слуги уже закончили убирать с круглого стола разнообразные кушанья и покинули помещение, оставив только пару бутылок красного вина и немного фруктов. Туор сел за стол, а Янель и Морган присели на стоящие вдоль стены стулья, присоединившись к другим ученикам Сителя.
– Так, теперь тут все свои, - начал разговор Туор.
– Задавайте вопросы, их у вас должно много накопиться.
– Ты уверен, что правильно поступаешь?
– первым спросил Россе. Этот высокий костлявый маг, с лицом похожим на ворона, считался одним из лучших артефакторов империи. Он всегда был готов поддержать друга, но в политику старался не лезть.
– Зачем тебе склока с Дворцом?
– Уверен, мой друг, уверен как никогда! Пусть только попробуют сунуться ко мне. Хватит плодить недоучек, еще немного и они сменят наше поколение, представь, чему такие магики будут учить молодежь. Как прятать накопители среди обычных колец? Или что не нужно самому создавать новые заклинания, их можно купить у способных, но бедных волшебников? Ты понимаешь, что это будет концом магии!
– Ну, ты несколько преувеличиваешь, - скептически заметил Енова Кобрен, и смачно откусил яблоко, пригубил вино и положил в рот несколько виноградин.
– И мы ничего поделать не можем, это воля императора.
– Нет, это воля знати, а не императора!
– с пылом возразил Туор.
– Это именно с подачи их замшелого совета четырнадцать лет назад магистрам перестали давать дворянские звания. Из нас пытаются сделать обслугу! Так через столетие уже архимагу придется кланяться при встрече захудалого барончика.
Кобрен пожал плечам, показывая, что он не согласен с Туором, и протянул руку за еще одним яблоком. Мало кто знал, что этот вечно жизнерадостный маг, вечно подшучивающий над своей полнотой, один из последних практикующих демонологов.
– Теперь понятно, почему ты заплатил за тех ребят. Собираешь сторонников. А не надорвешь пупок?
– спросил до этого молчащий Ситель
Туор из-под лба посмотрел на бывшего наставника и ничего не ответил.
– Ты у меня был самым хитрым, всегда имел пару козырей в рукаве. Но сейчас ты можешь обмануть самого себя. Смотри, я не всегда смогу помочь, стар уж больно. Иногда трудно даже ходить, - Ситель по-старчески покряхтел и удобнее устроился на мягком стуле.
– Лучше пусть скажет, как он уговорил Верховного мага разрешить проводить экзамен здесь, а не в университете или, на крайний случай, в стенах Гильдии? Подловил его на горяченьком? Давай, не тяни!
– решил перевести разговор на другую тему Енова.
– Дал взятку.
– Сколько? Говорят, что он уже меньше тысячи золотом не берет.
– Я золото ему не давал. Он согласился на Око дракона.
– Как, ты, Туор Дисский, отдал этому проходимцу Око дракона, да еще наполненное наполовину энергией?
– Ситель резко подскочил, опровергая недавние слова о своей немощности.