Рождение Темного 2
Шрифт:
*****
Как Шурга и предполагал, все наемники были уничтожены. Огадур даже восхитился магом, сумевшим мастерски загнать в ловушку своих противников и накрыть всех одних ударом.
Шурга осторожно слез с дерева и тихо пополз к новому лагерю беглецов. На прежнем месте теперь мог спать только сумасшедший. По прикидкам огадура, бывшие рабы уже должны были закончить подсчитывать трофеи, и начать готовиться к отдыху после тяжелого
Одноглазый Дюрен сильно недооценивал своего протеже - на самом деле огадур был не только отменным следопытом, но и лучшим лазутчиком в отряде. Никто из беглецов и не заметил, как рядом с ними, всего в паре-тройке локтей, одна тень стала чуть больше. Шурга притаился и стал ожидать подходящего момента.
– Все же я сильно замерз. Ровен, давай сюда бочонок, сейчас нутро согреем, - прогудел гном, обращаясь к старику с огромной ссадиной на голове.
Чуткие ноздри огадура уловили пьянящий аромат старого вина.
– Я тоже буду, - произнес маг.
– Налей мне кружку. Снурвальд?
– Не откажусь, - рядом с чародеем сел северянин.
– Давай и тебе.
– Нет, - отказался старик.
– После удара по голове пить нельзя. Но ты не бойся, я потом свое наверстаю.
Услышав эти слова, Шурга позволил себе небольшую улыбку.
*****
Моя голова раскалывалась точно после дикой пьянки. Что же намешали в это клятое вино, если от одного бокала мне так плохо?
Я с трудом приоткрыл глаза и понял, что лежу поперек седла на лошади. Голова закружилась и меня вырвало желчью. Тут же подскочил гном и аккуратно снял меня с лошади. Потом он поднес к моим губам кувшин с холодной жидкостью. Я успел сделать пару больших глотков, прежде чем понял, что пью вино.
– Онир, ты с ума сошел? Дай мне воды!
Я попробовал отпихнуть кувшин, но гном неожиданно сильно вцепился в мою голову и заставил выпить еще пару глотков.
Да что это с ним, совсем ополоумел? Я собрался высказать Ониру все, что о нем думаю, но с удивлением увидел перед собой незнакомое лицо.
– Ты кто?
– спросил я, чувствуя, что снова теряю реальность.
Лицо незнакомца начало искажаться. По нему пробежала рябь, а из открытого рта выросли огромные желтые клыки.
– Дру-уг.
От гулкого протяжного голоса этого мутанта мне стало еще хуже. Мой лучший друг - моя магия, и сейчас я тебя с ней познакомлю!
Я попытался встать, но внезапно под ногами дрогнула земля, а небо почему-то оказалось снизу. Потом кто-то сильно ударил меня по голове, и я отключился.
Глава 7
Возвращение в родные Пустоши далось огадуру с большим трудом. Один раз на его след встали дружинники Арсума, незнамо что забывшие в преддверии нейтральных земель, названных людьми Дикой пустошью. Годы, прожитые среди наемников, привили огадуру неправильные представления о человеческой натуре. Он совершил большую ошибку, когда устроил дружинникам ловушку, в которой, судя по крикам, погиб один воин.
Шурга рассчитывал, что ужасная смерть от грязных кольев, заряженных в охотничий самострел, охладит людей, трусливых и жадных землеедов, и они оставят в покое показавшую зубы добычу. Однако это наоборот разозлило дружинников, и они почти полную седьмицу нещадно гнали огадура. Окажись дикарь в такой ситуации один, он легко избавился бы от погони. Сейчас же его сильно тормозил груз, с которым следовало обращаться по возможности осторожно. Если маг случайно умрет, то народ может потерять последний лучик надежды. Поэтому Шурга петлял меж сопок и курганов и практически не останавливался на отдых, пытаясь избавиться от вцепившихся в него мертвой хваткой дружинников.
Огадуру повезло - вскоре начались настоящие Пустоши, и преследователям пришлось сбавить прыть. На каменистой земле, где только местами росли жалкие пучки жесткой серой травы, было намного легче спрятать следы. Кроме того, здесь могли встретиться отряды огадурского молодняка, решившего показать свою удаль в набеге на человеческие деревни. Впрочем, Шурге тоже было не с руки встречаться сейчас с соплеменниками - молодежь, как правило, редко признавала авторитеты и клановые ограничения, преклоняясь только перед силой. Такая свора с радостью ограбила и убила бы богатого путника, не посмотрев на его родовые татуировки. Нейтральные земли они на то и нейтральные, что здесь не действовали никакие правила и ограничения.
От усталости глаза огадура начали слипаться, и он чуть не просмотрел небольшой участок подозрительно короткой травы. Шурга слез с лошади, упал на четвереньки и стал обнюхивать чуть ли не каждый стебелек. Его широкие ноздри затрепетали, уловив еле заметный запах травяного сока. Жесткую прошлогоднюю растительность могли есть только привычные ко всему кони огадуров. Значит, здесь около суток назад прошел отряд. Шурга медленно осмотрелся и нашел другие следы, подтверждающие его опасения. Он замер, решая, что опаснее: идущая сзади погоня или встреча с жадными до крови юнцами, но судьба решила все за него. Резко усилился ветер, и небо стало стремительно темнеть.
Маленький дикарь быстро вскочил в седло и ударил пятками в бока измученной лошади. От резкого рывка сзади застонал волшебник. Шурга тревожно обернулся, но маг так и не пришел в себя и продолжал безвольно висеть на коне. Через десять минут бешеной скачки огадуру удалось приметить небольшую нишу у подножия высокого каменистого кургана. Всадник остановил тяжело дышащую лошадь и быстро кинулся проверять укрытие. Оно оказалось достаточно большим, чтобы спрятаться от начинающейся бури.
Под порывами сбивающего с ног ветра, Шурга завел туда коней и положил мага на землю. Когда огадур начал доставать из седельных сумок еду, человек снова застонал и перевернулся. Похититель мага откинул прочь куски вяленого мяса и, сняв кожаную флягу с пояса, зубами выдрал из нее затычку. Прижав горлышко пальцем, чтобы не расплескать драгоценную жидкость, Шурга подскочил к пытающемуся сеть парню и насильно влил ему в горло несколько глотков из фляги. Волшебник закашлялся, что-то невнятно промычал и повалился навзничь.