Рождение Темного
Шрифт:
– И вот ради этой безделушки герцог поднял на уши все отделение? Что же в нем такого особого? – Он посмотрел на выражавшее детскую обиду лицо Янеля и насупленного архимага и понял, что не получит от них никаких пояснений. Расследователь спрятал кольцо в медальон, висевший до этого под камзолом, картинно поклонился и сел на лошадь. Что-то в происходящем его немного смущало, однако он не стал забивать себе голову, его миссия была практически выполнена, и следовало поспешить к начальству за наградой. – Спасибо за сотрудничество, не смею больше задерживать. Кстати, Расик, деньги можешь оставить себе. Его магичеству они не нужны, раз он выкинул их на землю.
– Пока, магики. Еще встретимся, – сплюнул на землю горбоносый, пряча чужие монеты в поясной карман. Тут архимаг не выдержал и послал в сторону наглеца давно подготовленное заклинание. Фиолетовая молния, вылетевшая
– Он оскорбил меня при свидетелях, – спокойно пояснил Туор и вслух процитировал Уложение о знати: – «Если кто-то грязью обольет верных слуг моих, то постигнет его немедленная кара». Кто-то хочет оспорить право главы императорской школы на защиту словом? [6]
– Стоять! – Олику удалось успокоить лошадь, и теперь он с ненавистью смотрел на мага. – Он только этого и добивается, чтобы мы напали на него. Твоя хитрость шита белыми нитками, Туор! Уходим, живо!
6
Защита словом – право высшей аристократии Эрданской империи на убийство низшего лица, оскорбившего дворянина при свидетелях. Используется чрезвычайно редко. Главы императорских магических школ в своих гражданских правах приравнены к высшей аристократии.
Отряд расследователя, демонстрируя похвальную дисциплину, быстро развернулся и направился на север. Олик, не удержавшись, напоследок решил задать вопрос ученику волшебника, изумленному столь неожиданным ходом событий:
– Эй, парень. Спроси у своего горячо любимого учителя, почему правом на защиту словом последние сто лет никто не пользуется? – Он пришпорил лошадь и пустил ее вслед за отрядом, успевшим уже удалиться на половину полета стрелы.
– Я знаю, – пробормотал Янель, с ужасом смотря на Туора.
Архимаг еще долго стоял, пока всадники не скрылись из виду. Потом он расслабил до этого крепко сжатые кулаки и засмеялся в полный голос:
– Нет, ну надо же было уродиться таким идиотом! – Наблюдая за заразительным смехом учителя, Янель не спешил разделить его радость. – Он принял все за правду. Бедный Олик, надеюсь, теперь твоя карьера закончится. Ты уж прости, мой мальчик, что я так поступил с твоим кольцом, – старый маг ласково провел рукой по вечно взъерошенным волосам ученика, – но другого выхода не было. Я знаю, как оно тебе дорого. Обещаю, если я не верну его обратно, ты можешь выбрать любой из моих артефактов. И еще забудь о последних словах этого крысеныша. Я ни за что не возьму тебя в свидетели своего оскорбления. Мой род за заслуги перед троном имеет право не доказывать свою невиновность, пусть хулители сначала попробуют доказать вину. Так что они будут молчать как рыбы.
Юноша облегченно улыбнулся. Он прекрасно знал ответ на вопрос Олика. Право на защиту словом практически не использовали из-за последствий, грозивших как свидетелям, так и аристократам, воспользовавшимся древней привилегией. Применяемое дознавателями в обязательном порядке тайное зелье, побочным действием которого была скорая смерть испытуемого, позволяло при допросе узнать всю правду о случившемся. Единственная надежда была на противоядие, вот только его давали исключительно дворянам, свидетели же, независимо от их происхождения, погибали в страшных мучениях. Это правило, введенное более ста лет назад, должно было прекратить волну убийств среди знати, боровшейся за близость к трону. Конечно, дворяне вначале равнодушно восприняли новый указ, так как было немало способов уговорить человека свидетельствовать в нужном направлении. Однако после того как нескольких имперских сановников оправдали в связи с использованием защиты словом и тут же казнили за измену империи, стало понятно, что при допросах дознаватели не ограничиваются только вопросами об убийстве, а с помощью эликсира выведывают все тайны подозреваемого.
– Задерживаться здесь не стоит, – прервал размышления юноши учитель. – Седлай лошадей, возьмем с собой заводных и вьючную для припасов. В город заходить не будем. Нужно поспешить.
Янель бросился выполнять распоряжение, снова с сожалением подумав о непогребенных людях. Туор, ожидая, пока юноша все сделает, продолжил разговор:
– Ты знаешь полное название охраны? – Не дожидаясь от ученика подтверждения, Туор разъяснил: – Охрана спокойствия и ревнители порядка. Сейчас уже многие стали забывать, что главная функция этой организации не поиск потенциальных бунтарей и магов-отступников, а борьба с волшебниками, попавшими под влияние хаоситов. Раньше было много глупцов, готовых пойти на все, чтобы увеличить свою силу. Как ни старались в свое время скрыть изобретенную Краем методику выкачивания энергии у магов, информация все равно просочилась наружу. Это было всеобщим бедствием. На посулы адептов Хаоса поддавались не только неудачники, но и те, кто достиг предела развития своих способностей. Пока лучшие умы людей разрабатывали защиту, в империи создали специальные летучие отряды для уничтожения отщепенцев. Воины таких подразделений были снабжены самыми мощными на тот момент защитными амулетами. Туда отбирались лучшие бойцы, позже их назвали мастерами меча. И среди них не было ни одного мага. Незачем было в случае поражения увеличивать силу врага. Однако не только это помогло остановить хаоситов. В каждом отряде был один человек, которого охраняли до последней капли крови, – уравнитель, бывший маг, которому в обмен на его силу боги давали клятву уничтожить любого, кто дотронется до него. Слово Высших крепче звездного металла, напасть на уравнителя сегодня не отважится даже отчаянный самоубийца, так как боги покарают не только его одного, но и всех родственников до третьего колена. Да ты это и сам знаешь, не зря про них столько сказок придумано. Правда только то, что первый удар богов скор и столь силен, что уничтожает все на расстоянии ста локтей. И пока от этого нет защиты.
– Но разве нельзя было перебить воинов и его пленить? – Янель прикрепил мешки с провизией к вьючной лошади и с выжиданием посмотрел на учителя.
– Ух ты, не замечал ранее в тебе такую жестокость. Ты теперь будешь пытаться уничтожить всех мастеров меча, встречающихся тебе на пути? То-то ты так резво запустил ледяное копье в того мечника, – рассмеялся архимаг. Он жестом остановил ученика, принявшего близко к сердцу такое обвинение и собравшегося было что-то сказать. – В тело уравнителя вживается неизвлекаемый маячок. В твоем варианте мы много времени не выиграли бы, а вот когда они смогли бы доказать наше нападение на представителей охраны, нам не помогла бы даже передача в их руки артефакта Великого Края.
Архимаг сел в седло и, дожидаясь, пока ученик подготовит заводных лошадей, рассказал о старшем расследователе. Как обычно в своей беседе с Янелем, он начал с вопроса:
– Скажи мне, ты бы пошел в уравнители, зная, что на тебя ни один разбойник не осмелится руку поднять?
– А они совсем теряют способность к магии?
– Полностью, – подтвердил Туор.
– Тогда нет. Хотя, если мне не оставить выбора… – Юноша на мгновение задумался и категорически ответил: – Все равно нет. Лучше уж погибнуть, чем всю жизнь чувствовать себя ущербным.
– Ты прав, мой мальчик. Раньше уравнителями становились только те, кому терять было нечего – люди, одержимые ненавистью к адептам Хаоса. Правда, всегда находились маги, почитающие за честь получить благословение богов, но среди нашего брата очень мало религиозных фанатиков. Вот и идут туда пропащие душонки, обладающие небольшим даром и огромной завистью к чужому таланту. Не верят они в то, что сила к магу приходит через каждодневный тяжкий труд. – Архимаг подождал, пока Янель усядется в седло, и поведал о своем знакомстве с уравнителем. – Олик учился в нашей школе лет на десять раньше тебя. До поступления ко мне его кто-то научил паре заклинаний, и парень решил, что у него великий дар. Поэтому он как следует не занимался и в итоге оказался самым последним в потоке. Если бы не мое вмешательство, то и вовсе не получить ему грамоту об окончании школы. Зависть Олика была огромна, почему-то он решил, что есть тайная метода увеличения магических способностей, но от него, крестьянского сына, ее тщательно скрывают. Когда он пришел ко мне и, срываясь на крик, стал требовать сделать из него сильного мага, я спустил нахального глупца с лестницы и приказал отвесить хаму десяток плетей. Потом он исчез, оставив в спальне грамоту, прибитую кинжалом к стене. До меня доходили слухи, что его видели отирающимся у храмов, но о том, что он готов продать свой дар ради эфемерной власти, даже подумать не мог.