Рождение

Тихоненко Игорь

Когда кортеж проходил мимо резиденции Главного жреца, астролог Месхет обратился к Унхатону с просьбой:

– Великий жрец позвольте мне отправиться к Вам во дворец и не ехать к фараону.

– А, что случилось?- поинтересовался Унхатон.- Ты, что не хочешь лицезреть нашего Солнцеподобного Исхата шестого?

– Мне кажется, что я перегрелся в пустыне,- соврал месопотамец.- Что-то мне нехорошо. Как бы я не заболел. Всё тело ломит. И даже кашель начинается: кхе-кхе.

"Да, он не такой простой,- подумал Унхатон,- как мне сразу показалось.

Смотри, как врёт, даже не краснеет. Ну, так, или иначе, он мне во дворце не нужен, только мешать будет. А вот присмотреть за ним надо. Что-то же он задумал. Поручу я это, пожалуй, Сирени. Она из него всю душу вместе с правдой наизнанку вывернет".

– Ну, что же,- согласился Унхатон,- можешь идти. Давай лечись. Астролог повернул коня и направился к дому Главного жреца, где он и сам жил.

8. Визит к фараону.

Караван Унхатона, миновав несколько кварталов, приблизился к дворцу фараона. Кортеж остановился у главного входа. У дверей стояла стража со щитами и копьями в руках.

– Пойди и скажи им,- приказал Унхатон Унгару,- что прибыл Главный жрец и хочет встретиться с фараоном немедленно.

– Слушаюсь Вас,- с поклоном ответил начальник стражи, а про себя подумал: "Чёрта с два они станут будить государя посреди ночи. За такое им головы отрубят. Что они ненормальные сами себе жизнь укорачивать? Это тебе не городские ворота. Здесь дела посерьезнее будут.

Так размышляя, Унгар отправился исполнять приказ Главного жреца. Подойдя к страже, стоявшей у входа во дворец, он передал им слова Унхатона. Охранники с нахальными улыбками ответили ему:

– Твой Главный жрец, что не в себе? Надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться беспокоить Солнцеподобного среди ночи. Пусть дожидается утра. Да и то, ещё неизвестно, когда Его Величество соизволит принять жреца. Не любит он всех этих богослужителей.

Унгар вернулся к носилкам и поникшим голосом сообщил:

– Плохо дело, Великий Унхатон, стража категорически отказывается выполнить Вашу просьбу. Говорят, что надо ждать до утра.

– Просьбу?- возмущённо переспросил жрец.- Какую ещё просьбу? Я смотрю, в Египте совсем перестали уважать Богов, раз позволяют себе так разговаривать с их служителями. И вообще, надоели мне эти тупоголовые солдафоны. Ладно, оставайтесь и ждите меня здесь. Я сам пойду к фараону.

– А, как же стража?- поинтересовался Унгар.- Они Вас не пропустят.

– Меня не пропустят?- искренне удивился Унхатон.- Не бывало ещё такого, чтобы какие-то козявки смогли мне помешать.

Главный жрец вылез из носилок и направился в сторону центрального входа во дворец. По пути он размышлял: "Как не крути, а прав Саваиг, что решил убрать всех идолов из Египта, которых эти глупые людишки называют Богами. А я ещё спорил с ним. Получается Он, опять, лучше меня знает, что надо делать. Да и чему здесь удивляться: ведь Саваиг сам весь этот Мир создал, кто же

лучше него может знать, что с ним можно делать?"

Унгар и охрана Главного жреца внимательно наблюдали за своим хозяином. Им было ужасно интересно: удастся ли ему попасть во дворец?

Унхатон приблизился к стражникам, стоявшим у дверей дворца. Солдаты только успели пошевелить копьями, чтобы преградить путь жрецу, но Унхатон чуть поднял правую руку, и оба стражника рухнули на пол, как подкошенные. Огромные двери бесшумно отворились, освобождая вход жрецу. Унхатон, не останавливаясь, зашел во дворец. Унгар и все его помощники от удивления раскрыли рты. Такого поворота событий они никак не ожидали.

– Во истину, его Боги любят,- с восхищением в голосе проговорил начальник охраны Главного жреца.- Увидеть такое далеко не каждому в жизни удастся. Охрана фараона, даже рот открыть не успела. А ведь они считаются лучшими воинами в Египте. Интересно, что он им сделал?

Со стороны бухты повеяло прохладой. Волны в заливе нежно гладили береговые камни, пытаясь уговорить их, чуточку отодвинуться и оставить побольше места для моря. Луна, заметив их усердие, повелела ночному ветру развернуться и дуть в сторону суши. От этого уровень воды поднялся, и морю удалось исполнить своё желание, захватив у берега часть его территории. То ли от набегающей воды, то ли от возмущения прибрежные камни шептали:

– Ничего, ничего. Утром луна исчезнет, и повелевать ветром будет некому. Он тут же переменится так, как не любит, когда им командуют. Море отступит, и мы снова будем греться на солнышке. Ничего, ничего. Мы подождём.

Унхатон уверенно шагал по коридорам дворца, нисколько не обращая внимания на бесполезные попытки личной охраны фараона помешать его продвижению. Как только он к ним приближался, солдаты, тут же, падали без сознания. Их оружие, ударяясь о пол, создавало шум, который разносился эхом по бесконечному лабиринту дворцовых коридоров.

На стенах были изображены картины из жизни Египетских Богов и фараонов. Мастерски выполненная живопись, очень понравилась Унхатону. А вот сами сюжеты рисунков вызвали у него разочарование:

– Подумать только, как эти фараоны себя любят. Вот сколько картинок понарисовывали. Хотят показать свою значимость в этом мире. А того не понимают, что они, собственно, здесь ничего не решают. Стоит только Саваигу захотеть, и любой из них, завтра же умрёт. Какой могущественный бы он не был в своей стране.

Унхатон повернул направо и увидел, что эта часть коридора заканчивается тупиком.

– Единственное, что они умеют, так это лабиринты строить,- с досадой подумал жрец.- Здесь легче заблудиться, чем в лабиринте Грешных Душ, у меня в Царстве Мёртвых.

Унхатон повернулся и увидел двух стражников, направивших на него свои копья. Он снисходительно улыбнулся и спокойным голосом спросил:

– Как пройти в покои фараона?

Ошарашенные неожиданным вопросом ночного гостя, солдаты в один голос ответили: