Рожденная свободной
Шрифт:
Хотя надвигался дождливый сезон, мы были твердо намерены разрушить чары. Однако мы не подозревали, что на это уйдет двадцать четыре дня!
И вот мы в пути. Эльса и я на грузовике, Джордж, молодой офицер и несколько следопытов на лендровере с прицепом. В трех километрах от фактории Мерти и в полукилометре от Васо-Ньиро нам попалось хорошее место для лагеря. Мы поставили свои палатки под красивыми акациями недалеко от реки. Местность вокруг просматривалась свободно, а когда охотишься за людоедами, это очень важно: меньше опасности, что они нападут на лагерь.
Затем мы отправились в Мерти, чтобы узнать последние новости. Фактория состояла из трех глинобитных лачуг с железными крышами. Лавочники-сомалийцы рассказали нам, что в последние три месяца разбойники людей не трогали, зато все время резали скот. Несколько дней назад они забрались во двор одной лавки и утащили осла. Вот уже месяц с реки чуть не каждую ночь доносится их рычание.
Джордж пригласил вождя и старшин племени и попросил их предупредить всех живущих у реки, чтобы они известили нас, как только львы опять выйдут на разбой.
Людоеды орудовали в районе, который простирался примерно на восемьдесят километров вдоль Васо-Ньиро. Можно было подумать, что они тотчас проведали о нашем появлении. Они отлично чувствовали себя в густых прибрежных зарослях, и им ничего не стоило пройти километров пятьдесят ночью, по холодку, тогда как мы могли преследовать их только днем, продираясь в жару через колючую чащу или шлепая по колено в болотной грязи.
Для начала Джордж отшагал почти шестьдесят километров, прежде чем удалось подстрелить зебру. Эту приманку он привязал к большой акации среди зарослей в полутора километрах от лагеря. На нижних ветвях дерева, в трех-четырех метрах от земли, мы соорудили махан — платформу.
Три ночи подряд Джордж и молодой офицер дежурили на платформе. Они слышали, как где-то выше по течению реки рычали львы, но и только. Сидя в лагере, я слушала могучий ночной концерт. Эльса мирно храпела рядом со мной, в машине. Неужели она не подозревает, что ее родичи совсем близко? Просто парадоксально: день и ночь мы охотимся на грозных людоедов, а когда, усталые, возвращаемся домой, то первым делом идем к Эльсе, и ее преданность вознаграждает нас за все испытания. Клин клином…
Как бы ни вели себя эти разбойники, я невольно восхищалась ими. Да и Джордж, хотя у него есть все причины ненавидеть их (ему однажды здорово досталось от зверя), считал львов самыми умными среди диких животных и уважал их.
На четвертую ночь, когда он и Джон решили отоспаться в лагере, львы сожрали приманку. Пришлось добывать новую. Снова охотники дежурили три ночи, а днем тщательно пытались выследить убийц. Уставшие охотники опять пришли на одну ночь в лагерь, и опять львы воспользовались случаем. Еще немного — и мы тоже поверим, что это духи святых, а скорее, дьяволов!
Мы изменили тактику, сосредоточив на дневной охоте все усилия. Дважды нам удавалось выследить их в чаще и подойти совсем близко. И оба раза мы слышали, как они уходят, а взять их на мушку не могли. Тяжко в зной согнувшись бродить по туннелям в зарослях, рискуя к тому же столкнуться с носорогом или слоном. Вода в реке заметно прибывала, в горах уже начались дожди. Львы обитали на другом берегу, и надо было поскорее перебираться туда, пока еще позволял брод около Мерти.
Рано утром мы свернули лагерь и подъехали к броду. За ночь вода сильно прибыла. Я воткнула в землю палку для замера, ее быстро затопило. Все же мы решили, что на машинах можно переправиться. Джордж отделил прицеп от лендровера и снял ремень вентилятора, чтобы не забрызгать водой свечи. На малой скорости он благополучно перебрался через реку. Теперь была моя очередь. Эльса, как обычно, сидела в кузове. Бурный поток стремительно нес обломки. На полпути мотор закашлялся и заглох. Мы тщетно пытались завести его. Эльсу я выпустила, она радостно прыгнула в реку и принялась плескаться и ловить плавник, точно все это было затеяно ей на потеху. Она с наслаждением топила мужчин, которые, разгружая машину, ходили по шею в воде. Пришлось посадить ее на привязь. Мы вынесли вещи на берег и попробовали вытащить грузовик лендровером. Он угрожающе кренился, а цепей, которые у нас были с собой, не хватало. Мы срочно привязали к ним ремни из буйволовой кожи и общими усилиями все-таки извлекли грузовик из реки, под бурные аплодисменты вездесущих бабуинов.
Волей-неволей надо было разбивать лагерь. Целый день мы сушили имущество. Боеприпасы, одежда, лекарства, книги, провиант, мотор грузовика, запасные части, постели, палатки — все отсырело. Эльса никак не могла оторваться от этого «натюрморта». Она все ходила, обнюхивала его и недовольно сморщилась, когда ей попался табак.
На другой день река вышла из берегов, и мы перенесли лагерь повыше. Всю следующую ночь лил дождь, грозя положить конец нашей охоте. Все-таки мы решили подыскать дерево, на котором можно было бы соорудить махан. Буш на этой стороне был низкорослый, и нам пришлось довольствоваться небольшим деревом мсваки. Его высота только-только позволяла устроиться вне досягаемости голодного льва. Джордж убил зебру и привязал ее к стволу. Едва стемнело, он вместе с Джоном вскарабкался на платформу. Возможно, львы чувствовали, что наш махан, сколоченный на высоте всего двух с половиной метров от земли, не очень-то надежен; так как через часок охотники услышали рычание обоих разбойников. Один подал голос от брода, до которого было с полкилометра, второй — с другого берега. Первый лев рычал все громче и громче, он явно был в ударе, от его могучего голоса дрожала платформа. Вдруг Джордж уловил характерные звуки: хищник рвал тушу. Но в кромешной тьме охотники ничего не могли разглядеть. Подождав, пока лев войдет во вкус трапезы, Джон включил фонарик и увидел зверя. Он лежал спиной к охотникам, зарывшись головой в тушу зебры. Неудобная мишень. Но тут лев, потревоженный светом, повернул голову в их сторону.
Джордж выстрелил, целясь в шею. Лев рявкнул, подпрыгнул и бросился наутек, издавая горловые звуки. Он был серьезно ранен. Джордж не сомневался, что утром мы найдем в буше мертвого льва. Как только рассвело, из лагеря пришли два следопыта, и все вместе двинулись по следу. Пятна крови исчезали в прибрежной чаще.
Но если лев еще жив, преследовать его опасно… Охотники шли очень медленно, поминутно останавливаясь и прислушиваясь. Вдруг раздалось рычание, и Джордж приметил в зарослях двух львов, которые тотчас обратились в бегство. Похоже, товарищи соединились… теперь держи ухо востро, ведь подраненный лев не замедлит напасть. Кровавые пятна почти исчезли, а в сумраке буша трудно было отыскать отпечатки лап. Охотники остановились, разглядывая почву. Вдруг один из следопытов хлопнул Джорджа по плечу и кивнул назад. В пятнадцати метрах от них из-за куста показалась львиная голова. Джордж выстрелил и попал льву в переносицу. Это был крупный самец — два метра восемьдесят пять сантиметров от носа до кончика хвоста. Судя по всему, тот самый, которого они поранили ночью, так как в затылке у него было два пулевых отверстия. Второй лев, видимо, перебрался на другой берег. Джордж услышал плеск воды сразу после выстрела.
Отыскав охотников, я не могла не выразить Джорджу своего восхищения. Не очень-то приятно идти за раненым людоедом по таким зарослям… Мы уже охотились три недели и не щадили себя, стараясь выследить желтых разбойников, но до этой минуты я даже мельком их не видела. Теперь богатырь был повержен; лапы, отпечатки которых мы уже хорошо знали, безжизненно поникли. Ему было лет восемь, самый расцвет. Хорошо, конечно, что один людоед обезврежен, но почему-то победа над великолепным зверем нас не обрадовала. Со льва сняли шкуру. Я сфотографировала его сердце, оно было величиной с детскую голову. Мне стало ясно, почему мне всегда казалось, что в груди Эльсы стучит мощный мотор.
На следующий день Джордж и Джон снова отправились дежурить на махане. Они надеялись подстеречь второго людоеда, но не дождались его и только промокли насквозь. Правда, с того берега кто-то подавал голос.
Река сильно разлилась, переправиться на машинах было невозможно, вплавь тоже нельзя из-за крокодилов. Тогда Джордж смастерил из раскладушки лодку. Получилось неплохо, только лодка не могла выдержать больше одного человека. Джордж пересек реку и дошел до Мерти. Весть о победе над людоедом всех обрадовала. Убедившись, что разбойники уязвимы, бораны тотчас вызвались помочь выследить второго. По пути в Мерти Джордж видел свежие следы львицы. Не она ли рычала ночью? Он уже сомневался, что убил того самого льва, которого перед тем подранил. Может быть, разрывная пуля прошла насквозь и отверстия в затылке пробиты осколками? Но тогда раненый лев бродит на том берегу, где мы разбили второй лагерь.