Рожденная заново
Шрифт:
Сердце тяжело забилось в груди. Вот оно – ее последнее пристанище в этой жизни. Еще секунду назад ей казалось, что она все сделала правильно, а сейчас по спине пробежал холодок дурного предчувствия. Хотя, возможно, всему виной был спертый воздух долго не проветриваемого помещения.
Пройдя по скрипучим половицам крохотной терраски, Александра открыла дверь в единственную в доме комнату. Точнее, комнатенку, солидную часть которой занимала стоящая посредине печь с облупившейся штукатуркой и копотью над топкой.
Толстый слой пыли на всем. Мусор на полу. Паутина по углам. Брошенные
Если бы не идиллическое настроение, в которое она пришла, обозревая домик снаружи, Александра, возможно, не ощутила бы такого ужаса от всего увиденного сейчас. А так контраст был слишком разителен.
И это здесь она собирается прожить месяц, а то и больше? Да ей не выдержать и дня даже в добром здравии! Где уж тут копаться в душе и размышлять напоследок о смысле всего сущего, когда так и кажется, что со всех сторон на тебя надвигаются полчища мохнатых и многоногих чудовищ, когда на грязный стол боязно положить что-либо, даже не из продуктов. Вообще, брезгуешь прикоснуться к чему-либо. О чем она думала, когда отправлялась сюда?
«Ни о чем конкретном, – ответила самой себе Александра. – Я хотела лишь найти место, где меня никто не потревожит. И нашла… Теперь надо соображать, как отсюда поскорее выбраться».
Парня на пикапе дожидаться еще несколько дней. Но у нее есть сотовый, которым она решила воспользоваться только в самом крайнем случае, таком, как сейчас. Однако это придется отложиться до следующего утра…
Глава 4
Александра давно усвоила, что лучший способ отвлечься от тревожных мыслей – это заняться делом. Все равно каким. А находить дела ей всегда удавалось с блеском.
Вот и сейчас она составила план действий на остаток сегодняшнего дня. Прежде всего следовало перенести вещи на террасу. Не лежать же им без призору всю ночь напролет! Затем, отломав несколько веток от куста сирени, росшего перед избой, обмела колченогий стол от сора, а углы от паутины. Застелила аккуратно разорванным полиэтиленовым пакетом табурет и села на него, соображая, что бы предпринять еще.
Распаковывать вещи Александра не собиралась. Есть пока не хотелось. Можно было, конечно, пройтись по лесу, раз уж она оказалась здесь. Но в опускающихся сумерках он уже не выглядел мирным и безобидным. Вообще с каждой минутой на душе становилось все неуютнее и тревожнее. А что же тогда будет ночью?
Александра встала и решила на всякий случай поподробнее исследовать развалюху. В комнате за печкой, куда она опасливо заглянула, была свалена закопченная кухонная утварь вперемешку с тряпьем. С лежанки свешивался вытертый полушубок, а за печной заслонкой обнаружилась вся в саже и копоти керосиновая лампа.
Внутри нее
Захватив лампу и спички с собой, Александра вернулась на террасу и поставила находки на стол. Затем направилась ко второй двери, видимо ведущей из террасы в огород.
Прикидывая, как бы ее открыть, она оперлась ладонью о дверь, и та со скрипом поддалась. Зачем же тогда было вешать на «парадную» дверь чуть ли не амбарный замок? Александра, подумав, недоуменно пожала плечами. Это было выше ее разумения.
На старой раскидистой яблоне, как фонарики, висели круглые красные яблочки. Неухоженными могилками смотрелись заросшие сорняками грядки. Выросшие самосевом, тут и там покачивались на легком ветерке укроп, разноцветные космеи и нарядные бархатцы. В двух шагах от террасы стояла полусгнившая собачья будка, от вделанного в ее стенку кольца тянулась, скрываясь в траве, толстая металлическая цепь. На дальней границе участка, возле зарослей бузины, виднелась будка повыше совсем иного предназначения.
Александра содрогнулась, представив, что ей доведется увидеть, рискни она войти туда. Нет, пожалуй, это испытание ей не по силам. А вот яблоки и укроп смотрелись вполне цивилизованно. Может, если побродить подольше, можно отыскать еще кое-какие атрибуты привлекательной стороны деревенской жизни…
Так и есть, часть сорняков оказалась на поверку кустами клубники, на которых одновременно цвели цветы и зрели крупные ягоды. Заросли бузины плавно перерастали в малинник, колючие переплетенные ветки которого тоже были усеяны ягодами. Колодезный сруб в отличие от всего прочего выглядел недавно сооруженным, а оцинкованное ведро, привязанное к гремучей цепи, было сравнительно новым.
Зачерпнув воды, Александра долго всматривалась в нее, потом понюхала, полила на ладонь, но ничего подозрительного не обнаружила. И к ней понемногу стало возвращаться настроение, возникшее в тот момент, когда она только увидела дом, освещенный лучами солнца.
Нет, здесь она, естественно, не задержится, но в душе не останется такого тягостного осадка от нелепой, бесцельной поездки.
Сосредоточенно размышляя о том, как бы достать нужные сейчас вещи, минимально потревожив содержимое коробок и чемодана, Александра направилась к дому. И вдруг ее нога зацепилась за что-то. Споткнувшись, она потеряла равновесие и чуть было не упала. Переведя дыхание и успокоив сердцебиение, молодая женщина посмотрела вниз и не увидела в траве ничего, кроме собачьей цепи.
Странно… Тронув ее носком теннисной туфли, она неожиданно обнаружила, что цепь туго натянута. «Еще страньше», – сказала бы Алиса из Зазеркалья, оказавшись на ее месте.
Непонятно почему, но это и заинтриговало, и насторожило Александру. Наклонившись и взявшись за цепь, она осторожно потянула. Та не поддалась. Проследив за ее направлением, молодая женщина обнаружила, что череда металлических звеньев уходит под террасу.
Затаив дыхание, Александра осторожно приблизилась, заглянула в холодный сумрак и в следующее мгновение в испуге отпрянула. Из темноты на нее не мигая смотрели чьи-то лишенные всякого выражения глаза.